В своем тумане она слышала его сердцебиение, прерывистое дыхание. Наслаждаясь их воссоединением, их связью. И ее глаза наполнились слезами от красоты произошедшего. Надежда, такая хрупкая и драгоценная, как мыльный пузырь, что у них все может получиться, появилась где-то глубоко в груди Джилл.

Несколько мгновений он не двигался. Просто обнимая ее.

Затем он перекатился на бок и выскользнул. Встал с кровати, она подложила руку под щеку и потянулась к одеялу, не открывая от него глаз. Розовый свет тумана отступил. Конечно, будет еще много таких розовых туманов с Брайаном.

Он прижался к ней прежде, чем она успела понять. Притянув ее ближе к себе. Она погладила его грудь. Наконец-то произошло то, о чем она мечтала столько лет.

Они прошли… через это.

Черт, даже больше, чем через это.

Сверху, над ней…

«Через реку, через лес» зазвучали у нее в голове слова песни, которую поют на День Благодарения. Но она прервала песню на словах «Подойдя к бабушкиному дому», сейчас ей не хотелось думать об этом.

Она издала хриплый вздох, поймав себя на мысли, что отныне при словах этой песни, она будет думать, как о вздохе любви.

— Счастлива? — прошептал он, целуя ее в макушку.

— Уммм. — Настоящие слова она не могла сказать. Казалось невероятным плыть по волнам наслаждения. Это было гораздо лучше, чем эспрессо по утрам после бессонной ночи. Лучше, чем первая лыжная прогулка по первому снегу зимой…

— И я тоже.

Так они пролежали довольно долго, притихшие, пока приходили в себя. Джилл продолжала гладить его руками, когда ей хотелось его погладить, он отвечал ей тем же.

Она вдруг поймала себя на мысли, что лежа вот так в постели, скорее всего это самое долгое время, когда они молчали. И это было прекрасно.

Когда она поняла, что ее глаза наконец-то смогут открыться, она посмотрела на него мерцающим взглядом, совершенно по-новому. Обнаженный. Пальцы Брайана танцевали по ее животу. Он прикрыл себя до талии одеялом. И глядя на его золотистую кожу, ей хотелось дотронуться до него. Потрескивание огня свечей приводило к умиротворению. Она глубоко вздохнула, вдыхая запах мускуса, пота и ароматических веществ.

Ей хотелось поднять руки к потолку и произнести «Аллилуйя», но это показалось ей кощунственным. Она решила, что на самом деле ей было наплевать, но все же решилась произнести нечто другое:

— Наконец-то!

Его гортанный смешок прогремел рядом с ее ухом.

— Точно. — Он приподнял ее подбородок. — Я хочу спросить.

Улыбка вырвалась у нее, когда она увидела его спутанные волосы, пухлые губы.

— О чем?

— Тебе понравилось?

Они смотрели друг на друга, ухмыляясь как гагары. На большее она была не способна, только глупо таращиться на него и улыбаться как идиотка. Похоже, он тоже был не способен на большее в данную минуту. Было такое впечатление, будто они оба нанюхались клея и находились под кайфом.

— Нам нужно все повторить… чтобы убедиться, что это было не единожды.

Он фыркнул.

— А как же в тот раз на диване?

На стенах ее сознания заплясали тени воспоминаний. Удовольствие — да, но сейчас его было намного больше. Безответственность была тогда. Страх. И сердце болело. Она запихнула все эти воспоминания в коробку, пытаясь остаться здесь и сейчас, в этом идеальном моменте.

— Это было безумие. Страстное безумие, — поправила она, он прищурился. — Сейчас было…

— … идеальный эпилог к сосискам и икоте?

— Не напоминай мне об этом, — надулась она, слегка ударив его кулаком в грудь.

— Может сейчас, когда мы выпустили пар, мы сможем спокойно поесть. Я умираю с голоду. — Он поцеловал ее в губы и скатился с кровати.

Она наблюдала, как он направился к ее шкафу. Боже, у него была потрясающая задница. Черт возьми, вся его спина была просто невероятной.

— Повернись, — крикнула она, получая несказанное удовольствие, просто рассматривая его. Теперь у Джиллиан Мэри Хейл тоже появился любовник. Ха! — Я хочу посмотреть, так же ли ты хорош спереди, как твоя задница.

Он засмеялся во все горло.

— Скажи честно, что ты просто хочешь посмотреть на мою сосиску.

Она швырнула в него подушкой.

— Ну, сосиски уже скоро остынут. Ты хочешь, чтобы я снова разогрел их для тебя?

Он повернулся и у нее перехватило дыхание, потому что он фактически озвучил ее мысли, приподняв бровь, она ухмыльнулась.

— Да, ты так же хорош спереди.

— Я рад, что ты так думаешь. — Он достал из шкафа темно-синий махровый халат, она на мгновение потеряла дар речи, потом повнимательней осмотрела комнату, заметив в ней больше его предметов и одежды. Она вдруг поняла, что в комнате появились его вещи. Пара ботинок. Его бумажник лежал на ее комоде. Он действительно переехал к ней. Это было довольно странно.

— Ты больше не думаешь о моей сосиске, — заметил он, привлекая ее внимание.

Он наблюдал за ней, пока она рассматривала его вещи, пожав плечами в халате. Она почти услышала, как попросила его минутку подождать, пока осознает то, что теперь он полностью разделял ее собственное пространство. Спокойно, сказала она сама себе.

Понятно же, что секс только усиливал их способность понимать друг друга почти с детства.

— Итак, когда ты снова разогреешь сосиски, что порекомендуешь — булочку для них или порезать их на маленькие кусочки? — Она махнула рукой.

Он завязал пояс халата.

— Ну, ... я бы предложил булочку.

Боже, о чем они говорили, похоже совсем не о еде?

— Отлично, тогда иди и разогрей их для нас. — Она ждала, когда он уйдет. Но он прислонился к стене, она прищурилась.

— Если ты думаешь, что я пойду на кухню, не увидев тебя голой, то ты просто рехнулась. Я мечтал об этом уже много лет.

Внизу живота что-то подпрыгнуло.

— Ты действительно рехнулся.

— Ага. — Он протянул ей пеньюар. — Ты получишь его, если придешь к своему папочке. — Он указал на себя пальцем, загадочно улыбаясь.

— Я дам тебе пинка под зад и ты улетишь на Луну, если еще раз такое скажешь. — Она потрогала пальцами одеяло. — Я еще не готова к этому.

— Я только что поцеловал каждый дюйм твоего тела ... Ну, возможно, пропустил несколько мест, о которых мне придется позаботиться позже.

Ее бедра тут же сжались.

— Это тоже часть сделки. Давай, рискни, Рыжая. Показывай свое богатство.

Расправив плечи, она встала элегантно, как лебедь, с кровати, его взгляд скользнул вниз по ее телу. Вырвать пеньюар из его рук было легко. Он почти пускал слюни, глядя на нее.

— Ты пойдешь разогревать свои сосиски или как? — спросила она, завязывая пояс.

— У меня так очень горячая, — объявил он, заваливая ее обратно на кровать. — В конце концов, я передумал и хочу чего-то другого.

Когда он прижался губами к ее губам, она широко раскинула руки.

Вот каково это — заниматься сексом, не заботясь о том, что ты питаешься только похотью и сексом в течение нескольких дней. Она была счастлива посидеть на сексуальной голодной диете.

Наконец-то!

Вперед Джиллиан Мэри Хейл.

29

Джилл дернулась в постели, когда будильник завел рингтон «Все ночи долгие». Господи, как же она устала! Не открывая глаз, она потянулась, чтобы его выключить, и ее рука дотронулась до горячего тела, лежащего рядом. Она взвизгнула.

— Господи, — пробормотал Брайан, прижимая подушку к лицу. — Умеешь же ты будить по утрам.

Воспоминания вспыхнули в ее затуманенном сознании. Пот, тело к телу, спутанные простыни, лопатка… и такое расслабление, с которым не могла сравниться даже йога.

Они не могли оторваться друг от друга. Это было похоже на какую-то безумную сексуальную оргию двоих, без козла-сатира с флейтой. Годы желания превратились в часы ничем не сдерживаемой страсти и освобождения.

Черт побери, она даже захотела сегодня сказаться больной. Если бы не Мак, она бы сейчас прижалась к Брайану, разбудила его так, как мечтала столько лет подряд. Ртом, руками, языком. Боже, она уже возбудилась.

Он был прикрыт до талии одеялом, она минуту любовалась им. Мужчина, о, что за мужчина, ярды дразнящей кожи и мышц. И он наконец-то принадлежал ей. Она протянула руку и провела вниз по его груди, а затем прижалась к нему всем телом.

— Доброе утро, — промурлыкала она, зная, что счастье от вчерашней ночи помогло ей моментально проснуться, нежели обычно.

— Ты хихикаешь и храпишь во сне. — Он обнял ее за талию, не открывая глаз. — Довольно мило.

— Я была совершенно измотана. — Господи, неужели она храпела? Разве храпеть не должны только мужчины?

Его щетина царапнула ей кожу, когда она наклонилась для долгого поцелуя. Она старалась не думать о запахе изо рта. Запах был у двоих. Они смогут это пережить.

— Не ходи сегодня на работу. У тебя едва ли было три часа, чтобы поспать.

Уткнувшись носом ему в шею, она напрягла плечи, чтобы не поддаться желанию прижаться всем телом к нему.

— У нас еще много дел.

— Я хочу заняться с тобой утренним сексом, — пробормотал он.

— Ты все еще наполовину спишь. — Внутренний восторг вызвал у нее желание сделать сальто причем тут же на кровати. Он хотел утреннего секса. Да! Еще одна засчитанная галочка у его имени в длинном списке.

Он притянул их бедра друг к другу и стал двигать.

— Не весь я.

Ее внутренности таяли, и она была почти уверена, что пальцы ног скрючились. Проклятая трудовая этика заставила ее все же взглянуть на часы. Сексом придется заняться быстро. Неужели она действительно хочет согласиться на секс?

Да, черт возьми. Она буквально набросилась на него.

Ей было больно. Он старался действовать медленно, глядя на нее сонными глазами, он весь был таким расслабленным и горячим, когда подводил ее к оргазму, а затем сам взмыл в небеса.

Ей хотелось погреться в лучах оргазма, полежать прижавшись к нему, но вместо этого она заставила себя встать с постели. Она должна была поддерживать свою репутацию. Мак не производил на нее впечатление человека, который любит ждать. К тому же, что она ему скажет? Скажет, что занималась сексом так, что сегодня еле ходит, это же не будет считаться оправданием ее опоздания.