Открыв входную дверь в дом, ее окутали потрясающие запахи кулинарного парада, заставив задуматься, сможет ли она что-нибудь съесть сегодня.
— Привет, — слишком бодро произнес Брайан.
Ладно, значит, он тоже нервничал. Слава Богу. Затем ее мысли застопорились от его вальяжной позы в простом сером пуловере и джинсах у нее потекли слюнки. Он побрился, его щеки и подбородок выглядели гладкими. Отлично, сегодня ночью ее не будет донимать его щетина, когда он зароется в нее лицом.…
— Привет, — также бодро ответила она, как слабоумная девица. Она кинула взгляд в гостиную. — А где Матт?
— У… приятеля.
Его нерешительность насторожила ее. Он не хотел произносить имя Пита. Вероятно, это было неплохо.
— Хочешь есть?
Ее желудок продолжал прыгать вверх и вниз, не потому, что она хотела есть.
— Конечно. — От радости в голосе ей захотелось задохнуться. Боже, когда она «выплюнет сахарную вату» изо рта.
— Отлично. — Он подался вперед, чтобы поцеловать ее. Поскольку она стала поворачиваться, чтобы повесить пальто, он случайно ударился подбородком ей в нос. Она отступила на несколько шагов, боль пронзила нос, будто в него воткнули шип.
— Ой! — взвыла она.
— Господи, прости. Ну-ка, дай я посмотрю.
— Все нормально, — заверила она его, хотя, на самом деле, было не так.
Он потянулся к ее лицу, она отстранилась.
— Точно, все в порядке?
В его глазах застыла боль и что-то ошалелое, он громко выдохнул.
— Давай попробуем еще раз. — Он не сводил с нее глаз, прижимаясь губами к ее щеке. —Привет. Как прошел твой день?
Да поможет ей Бог. Она напоминала себе героя «Оставьте это Биверу». («Оставь это Биверу» — это черно-белое американское телевизионное комедийное шоу, транслировавшееся между 1957 и 1963 годами о любознательном и часто наивном мальчике Теодоре «Бобре» Кливере и его приключениях дома, в школе и вокруг его пригородных окрестностей.)
— Отлично, — продолжила она чересчур бодрым тоном. — А как прошел твой день? — Неужели люди каждый день говорят такую чушь? Неудивительно, что люди предпочитают ужинать, уставившись в телевизор. Кто вообще такое несет?
Он потянулся за ее пальто, чтобы повесить на вешалку.
— Прежде чем мы начнем есть, я должен тебе кое-что сказать.
И его топтание на месте, привлекло ее внимание. Ужас, ужас и двойной ужас накатили на нее, как тропический тайфун. Она подняла руки.
— Речь пойдет о будущем?
Он кивнул, как японский болванчик на приборной доске автомобиля.
— Вроде того.
— И мне это может не понравится?
— Возможно... нет... но возможно, — ответил он, скрестив руки на груди, она заметила, что он напрягся.
— Понятно. — Она пронеслась мимо него в гостиную. Ее сердце билось, как барабаны бонго, пока она разгребала свой фиолетовый кофейный столик. — Я не хочу ничего знать.
Он схватил ее за руки, когда она схватила свою подставку под зебру. Джилл выпрямилась. Явный ужас у нее на лице стал еще сильнее заметен.
— Ты обещал, что это будет «Мирок Джилл и Брайана», — заявила она.
Отпустив ее руки, он взял подставки и сложил их стопкой. Усевшись, он похлопал по дивану рядом с собой.
— Может, нам стоит сделать исключение из этого правила всего один раз. Передо мной открылись новые перспективы. В Дэа.
— Рада за тебя. Но серьезно. — Вместо того чтобы присесть с ним рядом, она принялась мерить шагами узкое пространство у кофейного столика. — У нас либо есть правила, либо их нет.
Брайан обхватил голову руками.
— Ты ставишь меня в затруднительное положение.
Но единственное, на чем она была сосредоточена сегодня целый день — это на положении, в котором они должны были оказаться сегодня вечером. Как, черт возьми, она должна отдаться ему, если вдруг опять появляются очередные препятствия? Будто сирены Симки было недостаточно.
— В данный момент я думаю, мы должны просто сделать это. Я не могу больше тянуть. — Она стянула с себя шерстяную кофту, оставшись в шелковой футболке.
Брайан вскочил с дивана. Ухватив ее за руки, останавливая, когда она собиралась сорвать и футболку.
— Постой, — крикнул он. — Просто подожди одну чертову минуту. Именно это и произошло в тот раз.
Она пыталась сопротивляться ему.
— И у меня тогда все получилось, если не считать презерватива. Я думаю, что мы сумеем проделать это и сейчас.
— Джилли, неужели ты даже не хочешь посмотреть мне в глаза? — Он наклонил голову и прошелся носом по ее щеке. — Как же мы будем заниматься любовью, если ты даже не хочешь посмотреть на меня?
— Не знаю, — ответила она, вдыхая запах его одеколона. — На этот раз все кажется несколько жестким. — Черт возьми, она постоянно сравнивала себя с его бывшей.
— Точно, что несколько жесткий, — протянул он, двигая своей эрекцией о ее бедра.
Ее пристальный взгляд впился ему в лицо. Уголки его губ изогнулись, приподнявшись вверх.
— Наконец-то хоть что-то привлекло твое внимание ко мне.
Он был возбужден. Смешно было то, что она не чувствовала возбуждения, поскольку ужасно нервничала, поэтому хлопнула его по руке.
— Я не это имела в виду.
— Знаю. Ты хочешь, чтобы это желание подхватило тебя на своих волнах. Чтобы это сексуальное, потное желание приняло за тебя решение само. Мы уже и так это сделали. Вчера вечером ты сказала, что нам нужно хорошо подумать прежде, чем принять обдуманное решение. Что произошло сегодня?
— Реальность! Теперь я понимаю, почему люди занимаются сексом на заднем сиденье автомобиля. — И она готова была поспорить, что эти люди, занимающиеся на заднем сидении автомобиля, не задумывались о бывших своего партнера.
Он фыркнул.
— Мы попробуем это проделать, но позднее. Я приготовил тебе ужин. Давай, сначала поедим. Расслабься. Не торопись. Я хочу, чтобы все было правильно с тобой, хорошо? — Он потащил ее на кухню до того, как она успела что-то возразить.
Большая кастрюля кашляла паром, наполняя кухню ароматом грибов и чеснока. Хрустящий французский хлеб лежал на разделочной доске. Она почувствовала запах готовящегося жаренного мяса. Но ничто не вызвало у нее слюноотделение.
Он усадил ее на стул и направился к плите. Стол выглядел так же романтично, как во время их прерванного ужина несколько дней назад. Ярко-розовые маргаритки напомнили ей о Джемме. Брайан, вероятно, не знал, что маргаритки были любимыми цветами Джеммы, но Джилл знала. И Пит тоже. И вспоминать об их старой дружбе было сейчас выше ее сил.
— Что ты планировала тогда, когда представляла, как мы займемся любовью?
Во-первых, тогда я не представляла отчетливо образ твоей бывшей. Она перевела свой взгляд на него, оторвав от стола. Брайан стоял, прислонившись к столешнице, с заправленным кухонным желтым полотенцем для рук в джинсы, и выглядел при этом очень по-домашнему.
— Кажется, это было целую вечность назад.
Он сжал губы.
— Ты не ответила на мой вопрос.
Она перебирала искусно собранную голубую салфетку серебряным кольцом.
— Новое нижнее белье и арома свечи. А также музыку. — Ее щеки зарделись краснотой.
Брайан подошел к ней с деревянной лопаткой в руке и улыбнулся так, что у нее защемило сердце.
— Ты же не собиралась надеть что-нибудь вроде «Давай сделаем это» Марвина Гэя? — Он приподнял ее за подбородок. — Нет, а? Ладно, как насчет «Shut Up» — Black Eyed Peas? (Let’s Get It On — «Давай сделаем это» Марвина Гэя — 13-й студийный альбом американского певца Марвина Гэя. Вышел 28 августа 1973 года на лейбле Tamla Records (подлейбле звукозаписывающей компании Motown). В 2003 году альбом Марвина Гэя 'Let’s Get It On (1973 год, Tamla Records) был принят в Зал славы премии «Грэмми». В 2004 году журнал Rolling Stone поместил песню заглавную песню с этого альбома («Let’s Get It On») в оригинальном исполнении Марвина Гея на 167 место своего списка «500 величайших песен всех времён».)
(«Shut Up» — песня американской хип-хоп группы Black Eyed Peas второй сингл к их альбому Elephunk, выпущенному в 2003 году)
Она прищурилась. Он что издевался над ней!
— Нет? А как насчет Леди Гаги, «Покажи мне свои зубы»? (Песня «Teeth» из альбома «The Fame Monster» группы Lady Gaga).
Даже дантист не мог возбудиться от такого образа. Джилл отрицательно покачала головой.
— Может Билли Оушен? (Билли Оушен (англ. Billy Ocean) — сценическое имя англо-карибского музыканта Лесли Себастиана Чарльза (англ. Leslie Sebastian Charles, род. 21 января 1950 г.), который является одним из наиболее характерных представителей поп-музыки 1980-х.)
Переход на 80-е стало для нее пределом. Она кинула в него салфетку.
— О, ради всего святого. Ты готов слушать 80-е?
— Нет. — Он опустил, хотя и напряженные руки. — Скажи мне, что плохого в том, чтобы не торопиться сегодня вечером?
У нее прорвались все эмоции, как пробка от шампанского.
— Что! — воскликнула она, взмахнув рукой вокруг комнаты. — Это всего лишь куча реквизита, чтобы я чувствовала себя более уверенно, когда я, на самом деле, до смерти напугана. — По крайней мере, она смогла это выговорить.
Он выдвинул стул, придвинув его поближе к ней. Она при этом крепко сжала руки.
— Ты думаешь, что единственная, кто напуган, Джилл?
— Я бы хотела очутиться в каком-нибудь викторианском фильме, где жена просто забирается под одеяло, муж присоединяется к ней, поднимая их ночные рубашки и просто совершает акт.
— А она тем временем думает о старой доброй Англии? — Он отпустил ее руки и обхватил ладонями за щеки. — Джилли, ты же не хочешь этого на самом деле. Видно, ты забыла, но я-то помню, какой ты была, когда мы занимались любовью тогда, в первый раз.
— Это было сумасшествие. Я не думала об этом так. Я…
— Именно поэтому все вышло из-под контроля. Нам необходимо расслабиться и насладиться друг другом.
Отлично, теперь после его слов ее обдало жаром. И его голубые глаза, как и всегда, сбивали с толку. Глядя на нее такими глазами, он точно не мог даже отдаленно думать о Симке. Пришло время сказать ему правду. Ведь они могли бы двигаться вперед только лишь в том случае, если бы были честны друг с другом.