Кэл вернулся внутрь и осторожно закрыл дверь. Он даже выглядел немного настороженным. Я выпрямился и улыбнулся:

— Я тут подумал…

— Я покупаю фрукты на фермерском рынке, — он заговорил прямо надо мной. — Местный фермерский рынок. Это здорово, не правда ли? Я возьму Вас как-нибудь с собой, если хотите. Он закрывается в начале следующего месяца. — Кэл обошел вокруг, взял тарелку с фруктами и отнес ее в раковину. — Не упоминайте о деньгах. Действительно, после того, что произошло с Вашим лицом и ноутбуком…

— Ну, раз уж мы заговорили на эту тему...

— Как Ваше лицо, кстати? — Он с остервенением чистил тарелку. Клянусь, мне даже стало жаль ее.

— Все в порядке. Это был неглубокий порез, — врал я сквозь зубы, но будь я проклят, если бы рассказал ему, как рана покрылась коркой в выходные, а потом треснула и сочилась желтой липкой жидкостью. Я залил ее спиртом, обработал «Неоспорином» и наложил толстую повязку из марли.

— Правда?

Он остановился и посмотрел на меня. Либо он увидел ложь на моем лице, либо подозрительно громоздкую повязку.

— Моя девушка – фармацевт. Она зациклена на инфекциях. — Я указал на повязку. — Она немного переборщила.

Еще больше лжи. Я скрывал рану от Николь так же рьяно, как от Кэла, потому что не хотел, чтобы она заставила меня ехать к врачу. И она бы сделала это, если бы увидела ее.

— Понятно.

Кэл возобновил агрессивную чистку. На тарелке не осталось и следа фруктовой ДНК, но затем он положил ее в посудомоечную машину. Я потер рот. Смеяться сейчас наверняка было бы неуместно.

— Послушайте, я хотел, чтобы Вы знали, я с радостью подпишу любой документ, который Вы составите... Если у Вас есть опасения.

Я не мог решить, что было хуже: фанатичное хлопанье дверьми, агрессивное вытирание тарелок или этот пристальный, непроницаемый взгляд.

— Опасения? — спросил он.

— Все, что угодно, знаете. — Я взмахнул рукой. — Конфиденциальность, проблемы с законом. Все, что Вы не хотите, чтобы попало в интервью. Все, что угодно. — Ох, да ладно, ну почему я не могу перестать говорить: все, что угодно? — Все, что могло бы упростить. Я бы с радостью подписал любой...

— Конечно. – Он поднял руку, избавив меня от страданий. — Я ценю это.

Я откинулся на диване. Внезапно я понял, что нужно его дому: собака, кошка, растение, или любое другое живое существо, за которым можно было бы наблюдать. Все, что угодно. Атмосфера была удушающей, когда нас только двое, и это приводило меня в беспокойство.

— Эта веранда просто потрясающая! — Я встал с дивана, чтобы отвлечься. Мне нужно было подышать воздухом, посмотреть на деревья снаружи, ощутить ветер и звуки.

Калеб напрягся в углу стойки, моргнув. Да что не так с этим парнем?

— Веранда?

— Да, прекрасный вид. Вы не возражаете? — Я уже взялся за ручку двери.

— Нет. Нет, идите. Прогуляйтесь. Мне нужно позвонить.

Он направился в другую сторону, вглубь дома, и я был очень этому рад.