Однако, как и вчера, я не ощущал ничего, кроме пустоты.

Вздохнув, я пригладил его непослушные волосы.

— Тебе станет лучше. Вот увидишь. Ты никуда не денешься, Кес. Я этого не допущу.

***

Маленькая игра Дэниэля оказалась крестиками-ноликами.

Но выигрыша не было ни при каких обстоятельствах.

Поначалу я отказывалась играть, но вскоре он убедил меня, что это не выход. Жасмин ничего не могла с этим поделать. Она была зрителем, а я — пешкой для развлечения.

Бонни называла это семейным вечером.

Вечер, проведенный в игорном зале, где была предпринята попытка получить третий долг. Они играли в Скрэббл, «Монополию» и карты, не обращая на это ни малейшего внимания.

Кат самодовольно улыбался всякий раз, когда я вздрагивала от воспоминаний о той ночи, разглядывая стены и клетчатый ковер.

Кестрел был таким добрым и благородным. Джетро был так раздосадован и обижен.

Жасмин изо всех сил старалась удержать меня в целости и сохранности, но в ту ночь Дэниэлю была предоставлена полная свобода действий. Его правила: играть в игру, которую он хотел, или вместо этого получить поцелуй.

И не просто поцелуй. Слюнявое влажное чавканье с языком, ныряющим в мой рот, доводящим до рвотного рефлекса, и руками, лапающими мою грудь.

После второго поцелуя я перестала бунтовать и начала играть.

Кат только рассмеялся.

Бонни кивнула, как львица, которая учит своего детеныша играть с едой.

Что-то сломалось глубоко внутри. Моя душа распалась на части, пытаясь сохранить мою последнюю силу и выносливость.

Мои воспоминания, мое счастье, моя страсть…все медленно иссякало, чем больше я пила их яд.

Так оно и было. Они побеждали. Я была так близка к тому, чтобы сдаться.

Они хотели, чтобы я подчинилась, играя в глупую игру? Хорошо.

Они победили.

Неизвестный номер: «Ты здесь? Я хочу поговорить с тобой.»

Это был уже седьмой его вопрос с тех пор, как мы начали переписываться на прошлой неделе.

Сколько дней прошло с тех пор? Четыре? Пять? Я потеряла счёт времени.

Каждое утро было новым испытанием, жаждущим сломить меня. Два дня назад Кат дал мне ведро ледяной воды и велел вымыть крыльцо Хоуксриджа, в то время как снежинки кружили в воздухе. Вчера Бонни вызвала меня к себе, заставив снять с нее мерки и сшить новое платье.

Я предпочитала драить крыльцо, а не делать этой ведьме платье, пользуясь теми навыками, которые она принижала.

Они делали и другие вещи.

Мое сердце наполнилось яростью и гневом — желанными после стольких лет слабости и горя.

Нет! Не думай об этом.

Я отказалась запятнать ими свой разум, когда наконец обрела минутный покой в одиночестве. Я бы не стала омрачать это драгоценное время с Джетро воспоминаниями о его демонической семье.

Стиснув зубы, я ответила:

Иголочка и ниточка: «Это небезопасно. Любой может услышать меня. Просто напиши сообщение…это проще.»

Я вздохнула, когда сообщение было отправлено.

Для меня было так просто лгать, чтобы он не знал, насколько всё стало плохо.

Неизвестный номер: «Чушь собачья. Я звоню тебе прямо сейчас. Если ты не возьмешь трубку, я попрошу Жасмин притащить тебе телефон, чтобы ты больше не пряталась от меня.»

Черт!

Сидя неподвижно на подушках, я подскочила, когда раздался входящий звонок.

Дерьмо. Дерьмо. Дерьмо.

Как я могу с ним разговаривать? Как я могла притворяться, что я все та же женщина, когда я превратилась в кого-то, кого не узнавала? Как я могла говорить спокойно и лгать сквозь зубы?

Я всегда была ужасной лгуньей.

Телефон подпрыгнул и заплясал в моей руке. Вибрация повторялась снова и снова.

У тебя нет выбора.

Проведя рукой по спутанным волосам, я нажала "принять". Сделав глубокий вдох, я поднес телефон к уху.

— Алло?

— Бл*ть.

Это проклятье попало мне в самое сердце, согревая, пробуждая счастье, которое я забыла, как ощущается.

— Нила…слава Богу, ты взяла трубку.

Он.

Мой друг. Моя родственная душа.

Почему я боялась говорить с ним? Почему я ждала так долго?

Свернувшись в клубок, я выдохнула:

— Джетро…

— Бл*ть, я скучаю по тебе.

Я закрыла глаза, борясь с нахлынувшей печалью.

— Я тоже по тебе скучаю.

Так невероятно сильно.

— Ты в порядке? Скажи мне правду. Я знаю, что ты что-то скрываешь от меня.

Не делай этого со мной, Кайт….

Я попыталась отвлечься, переводя разговор на него. Мое сердце подпрыгнуло от ужаса.

— Я в порядке. Как твои дела? Врачи были добры к тебе?

— Не меняй тему разговора. Скажи мне, Нила. Не заставляй меня умолять. — Он судорожно втянул в себя воздух. — Слышать тебя, знать, что ты там, а я нет — это чертовски убивает меня. Самое меньшее, что ты можешь сделать, — это успокоить меня правдой.

Успокоить его правдой? Я чуть не рассмеялась. Не было бы никакого утешения — только ложь могла бы сделать это. Вопиющая ложь.

— Кайт… Честное слово, я в порядке. Жасмин проделала потрясающую работу. Она заставила Ката внести изменения в Долг по наследству, чтобы у неё был полный контроль.

Лгунья.

Только половина контроля. И не над долгами.

Последние две недели мне везло. Да, мне было больно, и я была измучена, но ни слова не было сказано о долге. Никакого получения третьего или намека на четвертый.

Пусть это продлится как можно дольше.

— Что они с тобой сделали?

Всё.

— Ничего. Честно, я жива и жду тебя. Я так счастлива, что ты в безопасности.

— Нила… ты лжешь.

Я смахнула слезу.

— Как Кес? — Я едва слышно пробормотала. — Он поправляется?

Я спрашивала ежедневно об этом в своих сообщениях, но в ответ не было ничего нового.

Джетро вздохнул.

— Черт возьми, ты меня бесишь. — Он помолчал. — Нет, он все еще без сознания.

— Мне очень жаль.

— Ты можешь загладить свою вину, рассказав мне, как ты на самом деле.

Я посмотрела через всю комнату на аквариум с тропическими рыбками, плавающими в своем идеальном окружении без всяких помех. Они были свободны быть счастливыми. Но я отказывалась делать кого-то несчастным, когда он ничего не мог сделать.

— Не приставай ко мне, Джетро.

Не будь похожим на них.

Я опустила голову.

— Я жива. Это чистая правда. Я не счастлива. Это еще одна истина. Но что хорошего в том, чтобы рассказать тебе, что они сделали, когда ты ничего не можете сделать, чтобы исправить это? — Мой голос стал жестче. — Просто признай, что я в порядке, и двигайся дальше, хорошо?

Тишина.

Моё сердце бешено колотилось о ребра.

— Джетро?

— Мне очень жаль. Так чертовски жаль.

Я растаяла.

— Я знаю. Но это не твоя вина.

— Я заставлю их заплатить.

— Я знаю. Мы сделаем это вместе.

— Жаль, что я не могу обнять тебя. Поцеловать тебя. Мои руки пусты без тебя.

Я чувствовала ту же самую пустоту — ужасную пустоту, разрывающую меня на части своей ноющей необъятностью.

— Я бы все отдала, чтобы быть с тобой.

Мы оба замолчали. Что тут говорить, когда мы не можем говорить о том, что нам нужно? Какие слова могут дать утешение, когда впереди только боль?

— Как долго? — Наконец прошептала я. — Сколько еще времени пройдет, прежде чем я снова смогу тебя поцеловать?

— Слишком долго. — Джетро вздохнул. — Они сказали три недели, но я почти готов. Я не собираюсь ждать так долго. Это уже было слишком. Я отказываюсь оставлять тебя там хотя бы на час дольше, чем это необходимо.

Страсть в его голосе успокоила меня, хотя я и не верила ему.

Он думал, что успеет вовремя.

Я всеми фибрами души желала, чтобы он оказался прав.

Но внутри меня было что-то чудовищное…оно затягивало меня все глубже, говоря, что мое время истекает. Я не знала, откуда взялся этот зверь, отсчитывающий время, но он рычал все громче и громче.

Жасмин была права. Кат задумал что-то грандиозное. Дэниэль знал это. Бонни знала это. Я знала это.

Моя жизнь быстро заканчивалась.

Поторопись, Джетро.

Поторопись…

Пока не стало слишком поздно…

***

Просто девятнадцать часов, как я разговаривал с Нилой.

Я ждал до темноты, чтобы написать ей снова. Я почти разрывался на части от нетерпения. Единственное, что удерживало меня в больнице и не давало угнать мотоцикл и помчаться в сторону Хоуксриджа, — это продолжительная пульсация в боку.

Мне было лучше, но не на сто процентов.

Не то чтобы я должен был полностью исцелиться, чтобы уничтожить моего отца, но на этот раз я не буду глупым.

Я не хочу испортить свой сюрприз.

Наконец, после моего ночного осмотра и отвратительного больничного ужина, можно было спокойно написать Ниле, не опасаясь, что ее поймают.

Неизвестный номер: «Мне нужно поговорить с тобой еще раз. Я хочу прикоснуться к тебе, даже если это означает, что я не могу сделать это физически. Позвони мне.»

Услышав ее восхитительный голос прошлой ночью, я завёлся, разозлился, мои нервы были на пределе. У меня было такое чувство, будто это я с ножом гильотины над головой — наказанный желанием защитить и любить ее.

Страница 20

Мой член был твёрдым всю ночь, но я отказывалась удовлетворять себя.

Я хотел дождаться Нилу.

Мы можем предложить друг другу небольшую меру комфорта.

У меня никогда раньше не было секса по телефону, но, если бы это принесло хоть каплю удовлетворения в нашу разлуку, я бы попробовал.

Мое сердце сжалось.

Послания Нилы были такими самоотверженными. Она так беспокоится за нас с Кесом. Она почти не говорила о себе, сколько бы я ее ни умолял. Вчерашний разговор с ней только подтвердил мои подозрения. Она увиливала от ответов. И я чертовски ненавидел это.

Она что-то скрывает от меня.

После десяти минут ожидания, я попробовал снова.

Неизвестный номер: «Позвони мне. Ты мне нужна.»

Ни ответа.

Ни уведомлений.

Ничего.

Мое сердце стучало, истекая кровью с каждым тиканьем часов.

Неизвестный номер: «Ответьте мне. Ты в порядке?»

Ответа по-прежнему не было.

Снег хлестал в моей душе, все быстрее подталкивая меня к ужасному заключению.

Нила… что случилось?

Городской телефон рядом с моей кроватью нарушил тишину.

Звон имитировал ужасную тревогу, разрывая мои барабанные перепонки.