Ты многому меня научил, Баззерд.

Как ненавидеть.

Как жаждать смерти.

Как спланировать твою кончину.

Дэниэль рассмеялся, поглаживая круглое медное устройство со штопором посередине и лепестками, расположенными вместе с маленькой круглой ручкой. Оно выглядело довольно старомодно, по-варварски.

— Это «Груша страданий». — Он сунул его мне под нос. — Когда-нибудь видела такое раньше?

— Я только что сказала тебе, что не знаю, что это.

Он просиял.

— Позволь мне показать тебе, как это работает.

Я отшатнулась, когда он взял грушу и повернул маленький рычажок внизу. Лепестки медленно раскрывались наружу, образуя болезненный четырехлистный цветок.

— Это хитроумное устройство имеет три применения.

Я с трудом сглотнула, когда он продолжал расправлять лепестки.

— Использование номер один было для лжецов и подстрекателей. Грушу втискивали им в горло и медленно раскрывали, пока не сломается челюсть.

Я содрогнулась.

— Использование номер два было для геев или священников, которые нарушили свою веру. Грушу засовывали им в задницу и широко раскрывали, пока их задница не разрывалась.

Он засмеялся, раскрыв грушу полностью.

— Третий вариант был для женщин. Прелюбодеи и монахини, которые лгали о том, что они девственницы для своего Бога или верных супругов. Их засовывали им во влагалище, и только после того, как они были растянуты, они были признаны достаточно раскаявшимися, чтобы заслужить «Колыбель Иуды» или «медного быка».

Я закрыла глаза. Я не хотела представлять себе остальные орудия пыток. Я не могла этого вынести. Я видела фотографии «медного быка» — беднягу засовывали внутрь бронзовой статуи и разжигали под ней огонь. Жертва поджаривалась заживо, в то время как дым от обугливающихся останков вырывался через ноздри быка.

Я вздрогнула.

Его пальцы ласкали мою щеку.

— Не волнуйся. Сегодня я им не воспользуюсь. Просто хотел показать и рассказать, помнишь? — Хихикая, он положил «грушу страдания» на боковой столик.

— Ты должна себя хорошо вести, Нила, — сказал Кат. — Один неверный шаг и придётся использовать одну из этих игрушек. Поняла?

Я нахмурилась, не удостоив его ответа.

Джетро…

Думай о нём.

Что бы они ни планировали сделать сегодня вечером, это будет терпимо до тех пор, пока мой разум ищет способ освободиться.

Дэниэль помахал следующей вещью у меня перед носом.

— Есть зацепка?

Я покачала головой, с каждой секундой ненавидя его все сильнее.

— Это называется "Потрошитель груди". — Дэниэль раскрыл приспособление, представляющее собой два зловещих шипа. — Его вонзают в женские сиськи, прокалывая их.

Мои соски заныли, когда кровь побежала быстрее.

— А потом их вырывали так быстро и так сильно, как только возможно. — Он продемонстрировал это быстрым рывком. — Больше никаких сисек.

Поглаживая этот ужасный предмет, он рассмеялся.

— В средневековой Англии женщинам приходилось нелегко. Разве ты не согласна?

С этим я была согласна.

Я молча кивнула.

Я ожидала продолжения рассказов об орудиях пыток, но Дэниэлю стало скучно.

Бросив «Потрошитель груди», лязгнувший о «грушу страдания, он посмотрел на Ката.

— Я могу начать, или ты хочешь, чтобы я сначала сделал что-то еще?

Что они задумали?

Как бы то ни было, он честно предупредил меня. Я должна была использовать эти знания в своих интересах. Мой разум наполнился ужасными планами. Если я останусь без присмотра, то смогу использовать «Потрошитель груди» на нем, а затем воткну грушу страдания в горло Бонни. Кату придется подождать, или я могла бы проткнуть его кочергой от черного мраморного камина.

Кат сложил пальцы домиком.

— Можешь начинать, Баззерд.

Дэниэль хлопнул в ладоши.

— Слышишь, Нила? Мне разрешили. Чертова сестра проделала хорошую работу, чтобы держать тебя вне пределов досягаемости, но сегодня она не приглашена.

Он ухмыльнулся.

— Она также не приглашена на секретный сюрприз, который мы приготовили для тебя. Это будет только для тебя, меня и Ката. Жасмин думает, что она победила. Но её не будет с нами. — Его золотистые глаза потемнели. — А это значит, что меня никто не остановит.

Отвращение пробежало по моему телу.

Он говорит о третьем долге.

— Продолжай, Дэн, — пробормотала Бонни.

Дэниэль ходил вокруг меня.

— Не торопите меня, бабушка. Я наслаждаюсь собой. — Он собрал мои длинные волосы, играя ими.

Я никак не могла сделать и шага.

— Ты очень хорошенькая, Нила. Я понимаю почему Джетро думал своим членом, а не мозгом.

Поглаживая мои волосы, он вдохнул мой запах.

— Но в отличие от моего сломленного брата, я могу сохранять спокойствие рядом с тобой.

Все его тело пропахло жадностью и обжорством — не едой или деньгами, а властью над чужой жизнью.

Моей жизнью.

Он убрал руки от моих волос, схватив меня за запястья.

— Из-за этого я тебе не доверяю. А сегодня все дело в послушании.

Я ахнула, когда он дернул мои руки за спину, связывая их веревкой, которую я не заметила. Я извивалась в его объятиях, желая убежать от того, что будет дальше. Вот и весь мой план по их уничтожению.

— Не делай этого.

Мой голос был полон ярости. Не забирай меня у Джетро, когда он только что вернулся ко мне. Получить такую любовь и надежду, дарованную, а потом отнятую, было верхом жестокости. Я ненавидела свою судьбу. Я презирала свою карму.

Дэниэль громко рассмеялся, его баритон эхом отражался от стен кабинета.

— Не волнуйся. У тебя есть полный контроль над сегодняшним вечером.

— Ты все время это повторяешь. Что это значит?

Развернув меня в своих объятиях, он погладил меня по щеке.

— Я имею в виду, что у тебя будет выбор того, что произойдет.

— Если у меня есть выбор, то я выбираю, чтобы это закончилось. Прямо сейчас.

Он усмехнулся.

— Не все так просто, Уивер.

Мои запястья боролись с веревкой. Я заставила себя не обращать внимания на дискомфорт и быстро нарастающий страх. Мое несчастье не имело значения для Дэниэля. Он видел только то, что хотел — девушку для пыток и одобрение папы на это.

Все кончено.

Джетро вернулся из мертвых. Но было уже слишком поздно.

Кат поставил свой бокал на боковой столик и выпрямился.

— Ты готова начать, Нила? Готова заплатить четвертый долг?

Какой ответ я могла дать? Я онемела. Я забыла, как говорить, потому что слова никогда не спасали меня. Только действия помогут, но и этого я сделать не могла. Мои руки были крепко связаны.

Дэниэль подтолкнул меня вперед. Кат поймал меня, но я отказалась смотреть ему в глаза. Вместо этого я посмотрела ему через плечо — спина прямая, подбородок дерзко вздернут.

Золотистые глаза Ката вспыхнули.

— Я принимаю это как "да".

Усмехнувшись, он погладил моё бриллиантовое ожерелье. Он наклонился ближе, его дыхание эхом отдавалось в моем ухе.

— Это новая эра, Нила. И мне не терпится поделиться с тобой своими секретами, когда мы доберемся туда, куда направляемся. Сегодня вечером ты заплатишь самую легкую часть четвертого долга. А потом… ты заплатишь остальное.

Страница 21

Я вздрогнула. Глубина депрессии, из которых я выполза, пытались вернуть меня обратно. Я должна была выглядеть сильной, даже если не чувствовала этого.

— Куда мы едем?

— Ты узнаешь, когда мы туда доберемся. Но я скажу тебе имя… Алмаси Кипанга.

Я сморщила нос. Это мне ни о чём не говорит.

— Что это за чертовщина?

Он улыбнулся.

— Увидишь.

Бонни встала. Стук ее трости был словно третий шаг, когда она медленно приближалась к своей семье и жертве. Ее карие глаза встретились с моими.

Без черного одеяла, покрывавшего ее ноги, был виден ее наряд: темно-бордовая юбка и темно-коричневый жакет. Циничные мысли бушевали в моей голове. Она носит цвета, на которых не видно крови.

Мое сердце беспорядочно билось.

Что, черт возьми, они будут делать?

Бонни улыбнулась, показав пожелтевшие зубы и слишком много самодовольного возбуждения.

— Давайте начнем, хорошо?

Дэниэль намотал мои волосы на свой кулак, дергая за них. Длинные пряди обвили его запястье, связывая нас вместе.

— Я готов.

Ужас поглотил мои рефлексы, лишив меня разума.

Думай.

Должно же быть что-то…

Я могу позвать Жасмин. Я могу кричать так громко, чтобы протеже Бонни услышала и спасла меня и молить Бога.

Но тогда я разрушу и ее жизнь тоже.

Сколько еще людей должно было умереть, прежде чем все это закончится? Кестрел умирал. Джетро выздоравливал. Жасмин уже заплатила больше, чем требовалось.

Бонни щелкнула пальцами. Дверь позади меня открылась, и шарканье ног возвестило, что у нас гости. Я затаила дыхание, когда гости направились к камину.

— Нет… — мое сердце остановилось, когда Вон вошёл в комнату, ведомый Маркизом. Его черные глаза встретились с моими, и на языке близнецов мы провели целую беседу. Возможно, это наш последний разговор.

Мне так жаль, Ниточка.

Мне так жаль, Ви.

Я люблю тебя.

Я тоже тебя люблю.

— Мистер Уивер собирается помочь нам получить первую часть четвертого долга, — сказала Бонни, прихрамывая ближе. — Ты заплатила за первого, второго и третьего — ну, не совсем, но мы еще вернемся к этому — ты заплатила долги за нашего предка, его дочь и сына. Но ты еще не заплатила за его жену.

— Что бы это ни было, просто оставь ее в покое. — Вон боролся, закованный так же, как и я. Руки за спиной, запястья сцеплены вместе — я чувствовала родство с ним, которого не было в других долгах.

Все это время я была сама по себе. Джетро был рядом со мной, но он не был членом моей семьи.

Это было что-то личное.

Мой брат увидит, с чем я имею дело.

Я ненавидела это, но и была благодарна.

Его присутствие заставило меня быть сильнее, чем я могла бы быть.

Джетро… прости, что солгала тебе.

Кат прочистил горло.

— Дэниэль проинформирует вас о вашем уроке истории, и тогда мы начнем. Ты согласишься на этот долг, Нила. Так же, как ты согласишься на все остальное.

— Стой. Подожди! Оставь ее в покое. — Вон боролся с Маркизом, его глаза были безумными. — Что бы ты ни собирался делать, черт возьми, прекрати это. Она и так достаточно настрадалась!