Говоря, Клео не сводила глаз с Блу. Та, вероятно, уже слышала все это от Люка. Но брат, скорее всего, приукрасил факты, поэтому Клео хотела, чтобы подруга услышала отвратительную, неприукрашенную правду о ней.

— Но я никогда этого не делала. Я была слишком занята, веселилась и много тренировалась. Я придумывала отговорки, чтобы не навещать их, потому что не хотела сталкиваться с их постоянным неодобрением, не хотела чувствовать себя так, словно все, что я делаю – неправильно. Поэтому я оставалась в стороне и позволила Люку разбираться с этим. Только под конец смягчилась и начала навещать их. — Клео подавила рыдания. — Они были такими старыми и умирали, но были так благодарны.

Её голос прервался, слёзы потекли по щекам и закапали в салат.

— Просто рады и счастливы, что я пришла навестить их. Не было никаких обвинений, только тепло, любовь и чистое счастье. Я чувствовала себя такой самозванкой! Их прекрасная маленькая балерина, которая так уродлива внутри. Я годами обижалась на них, когда всё, что они хотели — видеть меня счастливой. Я не могу снов стать тем ужасным человеком, Юлу. Кэл так много сделал для меня после несчастного случая. Я не повернусь к нему спиной, когда он во мне нуждается.

Блу протянула руку и сжала ладонь Клео. Некоторое время они молчали, Блу терпеливо ждала, когда Клео успокоится, а потом заговорила об их с Люком предстоящей годовщине и платье, которое собиралась купить на торжество.

Это была приятная смена темы, но она не отвлекла Клео от её проблем.

_____________________________________

Приехав домой, Клео скинула одежду с кровати и свернулась калачиком в центре, стараясь стать как можно меньше. Она положила ладонь на плоский живот и осторожно надавила, пытаясь ощутить присутствие маленького человечка, который так сильно повлиял на её жизнь. Она ничего не почувствовала и было трудно представить, что там что-то есть.

Согласно брошюрам, которые ей дала доктор Клейн, в восемь недель он был меньше фасолинки, но у него уже появились крошечные перепончатые пальцы рук и веки. Он живой и двигается, даже если она ничего не чувствует.

Клео провела рукой по лицу и поняла, что плачет. Её ребёнок живой и нуждается в ней. От неё зависела пища, кислород, само его существование, и она не могла уничтожить эту крошечную жизнь.

«Аборт больше не вариант».

Если бы она была моложе, кто знает, каким было бы её решение. Но ей двадцать семь. Несмотря на все мечты, она больше не могла думать о карьере танцовщицы, и теперь она не эгоистка, какой была много лет назад.

Клео ещё не знала, оставит ли ребёнка или отдаст на усыновление, но теперь, приняв решение рожать, давление, из-за необходимости принимать другие решения, немного ослабло. У неё ещё будет время с ними разобраться. Она по-прежнему не думала, что станет хорошей матерью, но было так много других женщин, которые умрут за возможность иметь ребёнка, любить и заботиться о нём.

Клео уснула, цепляясь за эту позитивную мысль.

_______________________________________

Проснулась Клео через пару часов. Был ранний вечер, и солнце только начало садиться. Клео немедленно позвонила Блу и рассказала, что планирует родить ребёнка.

— Знаю, что это было трудным решением, но все мы: Люк, твои друзья и я, всегда с тобой.

Тёплый голос Блу окутывал, успокаивая и заставляя почувствовать себя намного лучше после сделанного выбора.

— Как я расскажу об этом Люку? — печально поинтересовалась Клео.

— Твой брат поймёт. Ты же понимаешь, что он разумный человек? — поддразнила Блу.

Клео полурассеялась - полувсхлипнула.

— Он будет раздавлен.

— Он смирится.

— Я сейчас приеду к вам, ребята. Нужно ему рассказать и все, — решила Клео.

— Нет. Мы приедем к тебе. Лучше, если ты не будешь водить машину в таких условиях, ты и так отвлекаешься, — твёрдо сказала Блу, и повесила трубку, прежде чем Клео начала протестовать.

Она медленно встала с постели и заволновалась, когда в знак протеста закружилась голова и скрутило живот.

— Утренняя тошнота, мать ее, — пробормотала Клео себе под нос. - Это явно неправильный термин.

Она тихо сидела и глубоко дышала, пытаясь восстановить равновесие. Почувствовав себя увереннее, она подошла к двери и заглянула в гостиную. Кэл сидел на диване и разговаривал с парнем, которого Клео никогда не видела.

Они даже не заметили, как Клео вошла в гостиную, и только после того, как она многозначительно кашлянула, неторопливо прекратили целоваться.

— Привет, дорогая, — весело поприветствовал Кэл. — Это Грег. Я тебе о нём рассказывал.

— О, Грег, да. Кэл, не переставая, говорит о тебе, — солгала Клео.

Грег, симпатичный парень, лет на десять младше Кэла, мило улыбался. Его глаза светились, когда он смотрел на Кэла. Бедный мальчик.

Клео повернулась к кухне и с удовлетворением заметила, что Кэл немного прибрался, видимо, ожидая визита Грега.

Оставив Грега на диване, Кэл подошёл к Клео.

— Эй, дорогая, я надеюсь, ты не возражаешь, что мы здесь останемся на вечер, — небрежно сказал он, явно не беспокоясь о реакции Клео. — Так как Грег всё ещё живёт с родителями, мы не можем пойти туда.

— Он живёт с родителями? Сколько ему лет? — Она снова посмотрела на Грега и заново оценила его возраст.

— Девятнадцать? Двадцать? Что-то вроде этого. — Кэл махнул рукой. — Разве он не очарователен?

— Кэл, он ещё ребёнок, — прошипела Клео. Ей уже порядком надоели случайные связи её друга. — Когда ты перестанешь возиться с этими маленькими игрушечными мальчиками и найдёшь себе подходящего по возрасту парня?

— Парни, подходящие по возрасту, не весёлые и не слишком выносливые, — самодовольно прошептал он. — Грегу не хватает опыта, но он восполняет это энтузиазмом.

— Послушай, тебе и твоему молодому Грегу нужно будет найти другое место на сегодня. Я жду гостей, — сказала она.

 Кэл поднял бровь.

— Гостей?

— Люк и Блу придут, — объяснила она.

 Кэл закатил глаза.

— Они вряд ли гости. И не будут возражать, если мы с Грегом зависнем тут.

— Кэл, мне нужно обсудить кое-что очень важное с Люком, мне просто нужно немного личного пространства.

— С каких пор у тебя секреты от меня? — поддразнил он.

Терпение Клео закончилось.

— С этих самых.

Кэл сделал шаг назад, его лицо застыло.

— Не нужно кричать, — холодно сказал он. — Храни свои драгоценные секреты. Грег, детка, мы уходим. Нам здесь не рады.

Пассивно-агрессивный комментарий было так типичен для него.

— Кэл, — жалобно сказала Клео.

Всё ещё не глядя на неё, он махнул рукой.

— Всё нормально, Клео. Это твоя квартира, и тебе иногда нужно личное пространство. Я уверен, что мы с Грегом найдем, куда пойти в такую погоду. Верно, детка?

Красивые голубые глаза Грега были широко раскрыты, в них читался вопрос, но он все равно кивнул.

— Это всего на пару часов, — объяснила она. — Я напишу тебе, когда они уйдут.

— Как угодно. — Кэл пожал плечами и схватил пальто.

Клео изо всех сил старалась отогнать чувство вины, когда он и молодой Грег ушли. Сейчас ей не нужна драма Кэла, но он всегда был таким, и она постоянно находила оправдание.

___________________________

— Кто отец? — спросил Люк.

Все время, пока Клео рассказывала о беременности, он оставался мрачным и молчаливым. Раньше она никогда не видела своего брата таким тихим и с таким непроницаемым лицом.

Блу заполняла тишину своей болтовнёй о погоде, новых протечках, которые обнаружились на крыше, и всё время неуверенно поглядывала на Люка, словно он был бомбой замедленного действия, которая вот-вот взорвётся. И когда он заговорил, его голос был таким холодным, что мог заморозить всё вокруг него.

— Это неважно, — сказала Клео, пытаясь не дрожать.

— Но ты знаешь, кто отец, верно?

Он хотел ранить ее, и Клео почувствовала боль. Она ахнула и свернулась калачиком в защитном жесте.

— Люциус Найт! — рявкнула Блу. Такой сердитой Клео её никогда не видела. — Тебе должно быть стыдно.

К его чести, Люк выглядел раскаявшимся.

— Извини, Клео, это нечестно с моей стороны, — пробормотал он. — Я просто зол и разочарован. Мне ненавистно видеть тебя в такой ситуации, когда какой-то неудачник сделал тебе ребёнка и не несёт никакой ответственности.

— Это мой выбор, Люк.

Он коротко кивнул, и сжал челюсти. Он всё ещё выглядел злым и разочарованным, и это было для Клео невыносимо.

— Ты пока не уверена, что хочешь оставить ребенка? — спросил он после долгой паузы, во время которой он только и делал, что пристально смотрел на неё и беспокойно поглаживал её руки большими пальцами.

— Да.

— Когда  будешь знать точно?

— Не уверена. Так или иначе, у меня пока нет чувства к этому ребёнку. Прямо сейчас я чувствую себя пойманной в ловушку, потерянной, испуганной и такой глупой, — со слезами в голосе ответила Клео.

— О, Петипан, — вздохнул Люк, и притянул ее к себе в объятия. Детское прозвище, которое он придумал, потому что Клео ненавидела своё полное имя, вызвало новые слёзы, и она, почувствовав себя маленькой, разрыдалась на его груди. — Мы разберёмся с этим. Я обещаю.

Клео позволила себе опереться на него ещё одну секунду, зная — старший брат всегда будет рядом. В этот момент она любила и ценила его больше, чем когда-либо.