Когда Клео вошла в квартиру, которую делила с Кэлом, её хрупкие плечи поникли под сокрушительной тяжестью уныния. Одного взгляда вокруг было достаточно, чтобы чуть не упасть на колени в отчаянии.

«Как я принесу сюда ребёнка?»

Квартирка была крошечной, с одной спальней и кухней, совмещенной с гостиной. Кэл спал в гостиной, но никогда не убирал постельное бельё с дивана. Кругом валялась его одежда, пустые коробки от еды на вынос. Три дня назад Клео делала попкорн, и миска с его остатками до сих пор стояла на столике. В раковине громоздилась грязная посуда, вся квартира пропахла сыростью и чем-то несвежим.

Кэла не было дома, и Клео надеялась, что если он не на прослушивании, то ищет работу. Она знала, что, скорее всего, он не на прослушивании, в противном случае Кэл, не замолкая, говорил бы об этом. К сожалению, в их маленьком танцевальном сообществе за Кэлом закрепилась репутация проблемного человека. Ему становилось всё труднее и труднее танцевать с независимыми группами, потому что о нём ходили слухи. Когда-то у него было постоянное место в труппе современного танца, и он всё испортил, когда, оттанцевав главную партию, начал выдвигать невыполнимые требования. Клео хотелось бы, чтобы Кэл прекратил вредить самому себе, но с ним было трудно говорить об этой ситуации. Он нелепо защищался и уходил в угрюмом настроении на несколько часов, а иногда и на несколько дней.

Клео вздохнула, не в настроении гадать о местонахождении своего соседа, и устало поплелась в свою крошечную спальню. Там тоже был бардак. Кровать не застелена и погребена под грудой одежды, шкаф открыт и из него высыпалось ещё больше одежды. По крайней мере, здесь не валялись коробки с едой недельной давности, так как Клео никогда не ела в своей спальне.

Она отбросила часть одежды в сторону, опустилась на освободившееся место, спрятала лицо в ладонях и заплакала, казалось, в сотый раз за последние сутки. Выплакавшись, она поплелась в ванную, чтобы принять душ, решив - это поможет почувствовать себя лучше.

«Возможно, я и не беременна. Может, у меня просто сместился цикл, и месячные начнутся в любой день. Из-за этого и перепады настроения, и странные приступы плача. У меня просто ПМС, и ничего более».

______________________________________

— Вы определённо беременны.

Клео с тревогой уставилась на гинеколога, до боли сжимая руку Блу.

— Я бы сказала, вы на восьмой неделе. Дата родов примерно в марте. Похоже на правду?

Она молча кивнула, её глаза затуманились, а взгляд доктора Клейн стал острее.

— Я так понимаю, для вас эти новости… неожиданные?

Клео снова кивнула.

Врач достала несколько красочных брошюр и протянула ей.

— Тогда вам, несомненно, придётся многое обдумать. У вас есть варианты, начиная от усыновления и заканчивая прерыванием беременности. Если вы решите оставить ребёнка, то есть группы поддержки одиноких матерей, которые помогут почувствовать, что вы не одна. А пока вы не решите, что делать, вам нужно заботиться о себе. Необходимы витамины для беременных и правильная диета. Вы совсем маленькая и определённо весите меньше нормы. Я хочу, чтобы вы ели три раза в день.

— Я бы так и делала, если бы меня постоянно не тошнило, — с горечью пробормотала Клео.

— Утренняя тошнота сильно истощает, — сочувственно сказала доктор. — Ешьте медленно. Пара крекеров может сотворить чудо. В одной из этих брошюр перечислены эффективные способы уменьшить тошноту. Но, если они не помогут и тошнота будет сохраняться весь день, то приходите и я выпишу вам безопасное противорвотное лекарство. Не покупайте лекарства без рецептов, они могут навредить ребёнку.

Доктор ещё немного рассказала об изменениях, которые могли произойти в теле Клео, предлагая материалы для чтения, и наконец, предупредила: если она решит прервать беременность, то не следует с этим тянуть.

Затем доктор провела тщательный осмотр, взяла анализ мочи, анализ крови, мазок и другие анализы, попутно объясняя, что делает и почему, но Клео перестала слушать – ей просто хотелось пойти домой и сделать вид, что этого дня никогда не было.

Когда обследование закончилось, доктор снова усадила их.

— Вивиан, мой ассистент, назначит вам следующую встречу. Мы проведём ультразвуковое обследование и определимся с точной датой родов. После этого вы должны будете приходить раз в месяц, — сказала она. — И как только вы оправитесь от шока, пожалуйста, подумайте о том, чтобы связаться с одной из групп для матерей-одиночек, о которых я вам говорила. Это поможет вам принять решение.

_________________________________

За обедом, на который её потащила Блу, Клео тупо таращилась в тарелку. Она смутно слышала, как Блу звонит своему боссу и предупреждает, что опоздает на работу, и почувствовала вину за то, что ее задерживает. Но в то же время, она ощущала, что совершенно неспособна функционировать нормально.

— Я не знаю, что мне делать, — прошептала Клео после тридцати минут разглядывания зеленого салата в своей тарелке.

Блу взяла ее за руку и ободряюще сжала.

— Люк и я всегда будем с тобой, — сказала она.

Клео застонала.

— Люк будет так разочарован.

Брат любил её и всегда и во всем поддерживал, но он хотел бы для Клео чего-то большего, а не случайной беременности. Такого от неё ожидали во время бунтарского подросткового периода, а не теперь, когда ей двадцать семь и она наконец-то начала разбираться со своей жизнью. Несмотря на то, что Клео всё ещё отчаянно цеплялась за свои танцы, ей действительно нравилась новая работа — она находила её сложной и интересной. Мистер Уитман был не таким боссом, как Данте, он был счастлив обучать её по ходу дела. А также он был чрезвычайно благодарен Клео за знакомство с миссис Кларк. Эти двое уже сходили на три свидания и планировали следующее.

Клео не видела и не слышала Данте Дамасо с того самого утра в его кабинете. Вернее, она видела его на фотографиях в журналах и газетах под руку с разными длинноногими красотками, и слышала слухи о нём в офисе. Клео уже начинало казаться, что она никогда и не знала его по-настоящему, никогда не проводила часы в его постели, никогда не испытывала абсолютного сексуального блаженства в его объятиях. В её уме их связь приобретала сказочный, выдуманный характер, словно её и не было на самом деле. Однако теперь этот ребёнок доказал – это произошло на самом деле и имело реальные последствия.

— Значит, отец не в курсе? — нерешительно спросила Блу.

— Нет, — ответила Клео голосом, который не поощрял дальнейшие вопросы.

Но Блу знала её слишком долго, чтобы её можно было оттолкнуть.

— Ты собираешься рассказать ему о ребёнке? — надавила она.

— Не знаю. Зависит от того, решу я оставлять ребёнка или нет.

— Но если ты не хочешь ребенка, может он захочет, — заметила Блу.

Клео на мгновение задумалась об этом, затем вспомнила, какой образ жизни ведёт Данте – полный стремительных перемен, в постоянном потоке женщин, проходящем через его постель – и поняла, что меньше всего ему нужен ребёнок, который этому помешает.

— Не захочет, — заявила Клео.

— Откуда ты знаешь?

— Послушай, у нас, возможно, и не было серьёзных отношений, но я знаю его лучше, чем ты, Блу. Он не захочет этого ребёнка.

— Так к какому решению ты склоняешься?

— Я не знаю, — с несчастным видом призналась Клео. — Я просто не знаю.

— У тебя ещё есть время подумать, Клео, — пробормотала Блу. — Тебе не нужно решать прямо сейчас.

— Я чувствую себя такой глупой.

— Это произошло случайно. Такое бывает.

— С подростками, а не с взрослыми женщинами. Я потерпела неудачу во всём, Блу. Представь, как эффектно я провалюсь в материнстве. У этого бедного ребёнка нет ни одного шанса с такой матерью, как я.

— Чепуха, — отмахнулась Блу, проявляя редкие признаки гнева. — Ты добрая, внимательная, любящая, щедрая в своих чувствах, и, хотя дела шли не всегда хорошо, ты находила способы справляться с этим. Ты всегда возвращалась и находила путь вперёд. И в этот раз ты сделаешь то же самое.

— С тех пор как я перестала танцевать, я потеряла цель, — тихо призналась Клео. — Я чувствовала себя потерянной и пыталась это скрыть. Прошло несколько лет, но я всё ещё не нашла то, чем могу заполнить эту пустоту, оставленную в моей жизни. Я даже подумывала стать учителем танцев, но не знаю, смогу ли учить тому, что сама не могу больше делать. Насколько это жалко? Подумать только, я ревную и обижаюсь на какого-нибудь молодого талантливого танцора, только потому, что упустила возможность быть лучшей в этом деле. Это заставляет меня чувствовать себя ничтожной, маленькой и уродливой. Как я смогу стать хорошим учителем, если не хочу, чтобы мои ученики взлетели выше меня?

— Клео, я люблю тебя, но иногда ты меня так расстраиваешь, — сказала Блу. — Я не могу разговаривать с тобой, когда ты в таком настроении. Я не могу слушать, как ты мучаешь себя из-за того, что тебе неподвластно. Ешь свой обед и расскажи мне, как обстоят дела с Кэлом.

Клео поморщилась, смены темы разговора только усилила её уныние.

— Так плохо, да?

— Иногда так тяжело быть с ним рядом.

А теперь станет ещё хуже. Его эгоцентризм расстраивал. Он даже не заметил, что она плохо себя чувствовала в последнее время. Клео знала, что когда-то она была такой же эгоисткой, как и Кэл, и была благодарна, что у неё достаточно развито самосознание, чтобы понять — мир не вращается вокруг неё. Кэл в тридцать два года всё ещё не осознавал этого, и Клео сомневалась, что это когда-нибудь произойдёт.

— Ты думала о том, чтобы попросить его съехать? — тактично спросила Блу.

— Ему больше некуда идти.

— Клео, иногда тебе нужно думать о своих собственных потребностях, — указала Блу и Клео усмехнулась.

— Большую часть своей жизни я думала только о своих потребностях, иногда в ущерб другим. Когда я вспоминаю, что воспринимала бабушку, дедушку и Люка, и всё, чем они пожертвовали ради меня, как должное, мне становится так стыдно. Когда вы познакомились с Люком, он заботился о бабушке и дедушке всё время, прерываясь только на учёбу. Он умолял меня вернуться домой, навестить бабушку и дедушку…