***

Я мало обращала внимание на игру, в голове крутились только слова Норн. У мистера Заковски, моего учителя музыки, был абсолютный слух, и обычно он не пропускал ни одной фальшивой ноты или шепота. Я допустила уйму ошибок, но он видимо решил не трогать меня после вчерашнего выступления.

Как только покинула класс, я кинулась на поиски Норн среди учеников. Я все еще не могла поверить, что так оплошала, не узнав Норн. Музыка в клубе должно быть притупила мои чувства. Когда мы встретились в коридоре, и они назвали меня ведьмой, я посчитала, что чувствую ведьмовскую магию. Мне следовало быть более внимательной.

Рита и Джина проводили меня взглядом, пока я шла по парковке, но я смотрела только на Торина и Эндриса. Они что-то обсуждали, стоя около моей машины.

Торин взглянул на меня, когда я подошла ближе, и его брови почти сошлись в прямую линию.

— Что случилось?

Что ж, либо у меня действительно все написано на лице, либо он точно находится на одной волне со мной. Он говорил, что может сказать, когда я в нем нуждаюсь, но я только посмеялась над его мужским эго.

— Ничего. Все нормально. Правда.

Он стоял рядом, приподнимал мой подбородок, выискивал… доказательство?

— Все ненормально.

Внезапное желание разреветься накрыло меня. Дурацкое ощущение. Я могла противостоять любому, но в момент, когда он спрашивал меня что не так и утешал взглядом «я порву любого, кто обидит тебя», я пускала слезу. Я безнадежна.

— Обсудим это в особняке, — дрожащим голосом сказала я.

Эндрис встревоженно не сводил с меня глаз. Я, наверное, выглядела полностью подавленной, если даже он заволновался.

— Это насчет Норн, — обронила я, доставая ключи от машины.

Взгляд Торина стал серьезным.

— Собери группу, — приказал он Эндрису. Затем он подхватил и поднял меня вверх прежде, чем я догадалась о его намерениях.

Ученики, проходившие мимо, смотрели на нас и ухмылялись. Мои щеки покраснели.

— Опусти меня на землю.

— Выглядишь дерьмово, Веснушка.

— Но ходить-то я могу. — Я заерзала, но земля была далековато от меня, а я слишком устала, чтобы пользоваться рунами или бороться с ним. Желание вырваться постепенно угасло. Я просто хотела вернуться домой и набить рот чипсами и содовой. Мне следовало подождать и обдумать все то, что Норны мне наговорили, прежде чем рассказывать об этом в особняке.

Рев мотора вернул меня к реальности. Я видимо слишком была поглощена своими мыслями и не заметила, как Торин посадил меня в машину и пристегнул.

Как я умудрилась превратиться из девушки, что противостояла Норнам, в беспомощного слизняка? Нет, сейчас не это главное. Как отреагирует Торин, когда узнает про Норн? Наверняка разобьет что-нибудь.

Как хорошо, что мы возвращались домой. Он не особо ладил с Норнами. Каждый раз, когда наши пути пересекались, он оказывался между двух огней. Они с огромным удовольствием бы избавились от него, но до сих пор нам удавалось избегать их ловушек. В этот раз они зашли слишком далеко.

Пока Торин вел машину, он взял меня за руку и скрестил наши пальцы.

— Поговори со мной.

Я проглотила комок в горле.

— Потом, когда доберемся до дома.

— Не про это. Про что угодно. Хочешь заняться чем-нибудь особенным на выходных? Можем использовать портал и пойти на пляж куда-нибудь подальше отсюда. Только мы с тобой.

Я бы с радостью приняла предложение сбежать и больше не оглядываться назад, но наши проблемы никуда не уйдут и будут ждать нас по возвращении.

— После того, как поможем Эрику.

Он вздохнул.

— Почему он всегда твоя проблема?

— Потому что наши судьбы связаны.

— Очередное вранье Норн. Он снова сделает тебя несчастной и потащит на дно за собой. — Торин бросил на меня взгляд, поднял наши сомкнутые руки и поднес их к своим губам, оставив поцелуй на моих пальцах. — Я знаю. Я веду себя по-свински. Мы поможем ему. Надеюсь, в последний раз.

Если б только он знал.

Вместо того, чтобы повернуть в тупиковую улочку, он поехал дальше по Охард Драйв к особняку. Последние два дня я ездила прямо туда после школы для занятий, которые Лавания припасла для меня. Мы наконец-то работали над моими ведьмовскими способностями, но последнее, чем я хотела заниматься этим вечером, это концентрироваться на моих силах и сливаться со своей сущностью ведьмы или Провидицы. Лучше я соглашусь на пробежку с Торином и остальными.

Было не сложно использовать любовь как отправную точку к моим ведьмовским способностям. До несчастного случая с папой, моя жизнь была наполнена солнечным светом. Мое детство можно было бы назвать даже идеальным. У меня была любящая мать и обожающий меня отец. Найти счастливые воспоминания, чтобы окунуться в них было совсем несложно. Эрик часть той жизни. Было невозможно визуализировать радостные моменты без него в них. Может поэтому я не могла видеть в нем зло или просто дурное.

Мы пошли прямо на кухню за напитками. У них не нашлось содовой. Только бутилированная вода. Торин открыл шкафчик и достал большую пачку острых чипсов.

Он знал меня слишком хорошо. Затем вышел в коридор. Пока я доставала чипсы из пакета, вернулся с двумя содовыми, имбирным ситром для меня и мускатным пивом для себя.

— Я сделал заначку у себя. — Он отдал мне напиток и взял за руку.

— Куда мы идем?

— В зал.

Мы редко пользовались этой комнатой. Почти все наши собрания проходили на кухне или у меня. Он потянул меня за собой, чтобы я села рядом с ним, но я плюхнулась на его колени. Сделала несколько жадных глотков из своего стакана и засунула и руку в пакет с чипсами.

— Когда все это закончится, я точно увезу тебя на выходные, — сказал Торин, уткнувшись в мою шею.

Я довольно улыбнулась. Это была приятная мысль.

— Мама тебе не позволит.

— А мы возьмем Эндриса за компанию.

Я поперхнулась напитком.

— Ты смеешься? Он наведет полную комнату девчонок и не выйдет оттуда до конца уикэнда. Как насчет Лавании?

Торин поджал губы. Сосредоточившись на своем напитке, он осушил почти весь стакан.

— Когда-нибудь тебе придется ее простить, Торин.

— Мы можем взять Кору и Эхо, — предложил он, проводя пальцами по моим волосам.

Предпочесть этих двоих Лавании? Я повернула голову и посмотрела в его полузакрытые глаза.

— Она делала то, что ей было велено.

— У нее было в запасе восемь столетий, чтобы сказать, что моя мать нуждается в помощи. Как ты это можешь оправдать?

Никак.

— Если ты ее не простишь, ты не сможешь быть счастливым

— Ты шутишь? У меня есть ты. — Он чуть повернул мою голову и завладел моими чувствами всего одним поцелуем. Когда отстранился, то усмехнулся на мою реакцию. Я двинула его локтем. — И скоро я буду доволен тем, что освобожу мою мать, — добавил он.

Он вообще понимает, что продолжает упоминать свою мать, а не ее душу? Я попыталась переключить внимание на что-то другое. Торин убрал мои волосы назад и нежно поцеловал в плечо, постепенно двигаясь к шее. Я вспотела и пожалела, что не сняла с себя худи.

К гаражу подъехал внедорожник. Наша банда прибыла на место. Я попыталась встать с колен Торина, но он только сильнее обхватил меня за талию.

— Куда собралась? — прошептал он мне в ухо, и я вздрогнула, почувствовав его горячее дыхание на своей коже. Смеясь, он укусил меня за мочку уха, и все мои сомнения развеялись. Я пропала.

Было удивительно, что я услышала голоса, доносившиеся из прихожей. Я узнала мамин голос. В этот раз усилие вырваться из его рук было всерьез. Я ударила его по руке.

— Хватит уже. Я не могу разговаривать, когда мы обжимаемся.

— Да мы все время так делаем. — Он уткнулся лицом мне в шею.

— Это когда мы одни, а не в комнате полной народу. — Он отпустил меня, и я переметнулась на другой конец дивана.

Он рассмеялся.

— Они поймут, что мы целовались.

— Нет, не поймут. — Тут я заметила оранжевые следы от чипсовой крошки на его щеке. Мда, он прав. Я потянулась к нему и потерла их. Черт. — Они не стираются.

Усмешка еще больше скривила его губы, глаза заблестели.

— Оближи палец и попробуй еще раз.

— Фу. Это гадко. — Я взялась за рукав своего свитера. — Вот. Теперь чисто.

— Ты пропустила еще одну улику. — Он коснулся моих губ.

Я ничего не могла с этим поделать. Я облизала нижнюю губу, и еще один смешок вырвался у Торина. Он был таким противным иногда.

Его улыбка исчезла, как только Лавания вошла в комнату. Меня озаботило то, как они теперь общаются. Он избегал ее, как чумы. Уходил при каждом ее появлении. Игнорировал, когда они находились в одной комнате. Я вздохнула, сожалея, что не могу помочь ему простить предательство. Даже я не могла понять, почему она так и не рассказала ему о его родителях.

Мама и Феми также зашли в комнату. Взгляд мамы чуть дольше задержался на мне, словно она проверяла в порядке ли я.

— У меня все хорошо, — заверила ее я.

Но она все же подошла ко мне и погладила меня по спине, прежде чем сесть. Эндрис, Блейн и Ингрид пришли последними. Глаза у Ингрид были опухшими, как будто она плакала, и Эндрис выглядел встревоженным. И они сели как можно дальше друг от друга. Я перестала пытаться понять поведение Ингрид.

Торин кивнул мне, но я чувствовала, как он напряжен. Это было видно по его плечам, сомкнутым рукам и приподнятому подбородку.

— Три ведьмы из нашей школы, Баш, Алехандро и Маттиас, на самом деле обыкновенные три Норны.

На их лицах явственно читался шок.

Эндрис рассмеялся, но Торин взглядом заставил его замолчать. И пока я говорила, в его глазах разгорался гнев. Теперь я пожалела, что не рассказала ему первому. Он повернулся к Лавании и пристально на нее посмотрел.

— Ты знала, что Эрик свяжется с ней? — негромко спросил он.

Лавания отрицательно замотала головой, конский хвост из волос ударил ее по плечам. Ее глаза молили о прощении, но все, что она сказала, это:

— Нет. Я знала, что Рейн и две другие божественные Провидицы подадут знак, но совсем не знала, кто были те две. Даже факт, что они хотят их присутствия в Асгарде для меня новость.