Однако, благодаря россыпи прелестных веснушек на личике, ей это мало удалось.

− Да, похоже, я вел себя очень дурно, − лениво согласился он. – Меня отправят в постель без ужина?

При столь явном отсутствии раскаяния, Дейзи нахмурилась еще сильнее.

− Как я понимаю, вы уже получили предоплату по контракту в размере пяти тысяч фунтов?

Себастьян с сожалением вздохнул: последние следы самой что ни на есть эротической фантазии испарились.

− Верно.

− А можете, положа руку на сердце, назвать дату, к которой обязались предоставить рукопись «Марлоу Паблишинг»?

Граф раздраженно фыркнул. Гарри до сих пор пребывает в заблуждении, будто Себастьяну требуется лишь просиживать все дни за печатной машинкой, и волшебным образом вскоре появится книга. Хотя весьма поразительно, с чего Гарри взял, что прислав мисс Меррик зачитать сию юридическую ерунду, заставит его немедля засучить рукава.

− Я уже отказался от предложения Гарри рассмотреть вас в качестве напарника, помощника или как вы двое это называете, а посему теперь он использует вас, дабы напомнить мне об условиях контракта? Считает, вам удастся образумить меня убедительнее, чем какому-то длиннолицему солиситору?

− Поскольку вы нарушили контракт, − будто не слыша его, продолжила мисс Меррик, − и наотрез отказались добровольно договориться с «Марлоу Паблишинг» о продлении, то должны возвратить издательству предоплату.

Себастьян подскочил: − Что?

Дейзи постучала по лежавшей на коленях странице: − Вот здесь. Раздел Два, подраздел Б, параграф Два.

− Черт возьми, мне плевать, какой это раздел. Я думал, Гарри нанял вас убедить меня написать книгу. Для этой цели вы избрали не самый действенный способ.

− Ваш твердый отказ обсуждать написание новой книги вынудил лорда Марлоу пересмотреть положение вещей. Вы возвратите аванс, тем самым ваш контракт утратит силу.

− Гарри знает, что я не в состоянии выкупить свой контракт. Ему известно, что у меня нет ни гроша. – Себастьян сердито уставился на нее. – Обстоятельство, возникшее отчасти потому, что некий критик, работающий на газету, принадлежащую моему же издателю, разгромил мою пьесу, тем самым разрушив всякие надежды получить с нее доход!

Дейзи пожала плечами.

− Вините меня во всех грехах, но это ничего не изменит. Вы задолжали «Марлоу Паблишинг» сумму в размере пяти тысяч шестьсот тридцати четырех фунтов и одиннадцати шиллингов.

− Марлоу заплатил только пять тысяч. С чего он требует еще шесть сотен сверху?

− Проценты.

− Что? – У него вырвался смешок, ибо вся их беседа уже смахивала на абсурд. – Марлоу начислил на мой долг проценты?

Она вновь постучала указательным пальцем по странице: − Согласно разделу Два, подразделу В, параграфу Один, если вы не предоставляете приемлемую рукопись в течение трех лет с указанной даты сдачи вышеупомянутой рукописи, издатель, начиная со срока сдачи, вправе начислить на любые выплаченные вам средства четыре процента годовых.

Отсюда эта сумма, которая, кстати сказать, подлежит уплате по первому требованию. Вот почему я здесь, лорд Эвермор.

Она протянула руку ладонью вверх, словно ожидала, будто он прямо здесь и сейчас выложит почти шесть тысяч фунтов.

− Ничего более идиотского… − Себастьян осекся, вспомнив, что разговаривает с женщиной, хотя в любом случае, он был слишком зол, чтобы озвучить то, что действительно хотел сказать. – Ради всего святого, мисс Меррик, опустите руку, − вместо этого промолвил он. – Я не имею обыкновения таскать в карманах такие деньги.

Дейзи убрала руку.

− Если желаете сходить за чековой книжкой и выписать чек, − проговорила она и, сцепив руки в замок, умостила их поверх контракта, − я с радостью подожду.

− Я не могу так сразу выплатить подобную сумму. И Гарри чертовски хорошо об этом знает.

− В случае неуплаты, мне велено сообщить о вашем отказе мистеру Джонатану Генту, эсквайру, из фирмы «Ледбеттер и Гент». Их контора представляет юридические интересы «Марлоу Паблишинг», так что он проследит, чтобы в отношении вас были приняты соответствующие меры.

− Он что, подаст на меня в суд? Гарри не посмеет.

Дейзи кивнула, словно ожидала такого ответа. Она вновь открыла портфель, извлекла оттуда сложенный лист бумаги и, не говоря ни слова, протянула ему.

Себастьян схватил письмо, сломал восковую печать и развернул его. Стоило ему увидеть логотип «Ледбеттера и Гента» вверху страницы и подпись самого Джонатана Гента внизу, он понял, что угодил в серьезный переплет. В письме подтверждалась готовность юридической фирмы начать процедуру взыскания через суд присяжных в случае, если Себастьян Грант, граф Эвермор, откажется погасить свой долг перед «Марлоу Паблишинг».

Оторвавшись от письма, он в смятении уставился на женщину перед ним.

− Боже правый. Судебное разбирательство превратит мою личную жизнь в балаган.

− Что ж, весть об этом несомненно получит широкую огласку, − согласилась она с приведшим Себастьяна в ярость самодовольством, − как и о том, что вы лишились контракта с «Марлоу Паблишинг», и никогда не получите его вновь.

Уверена, желтая пресса не преминет начать строить предположения о глубине вашей финансовой несостоятельности… − Разумеется, черт бы их побрал! Гарри вообще представляет, какой мне это нанесет ущерб? Учитывая мое нынешнее положение, мне не удастся занять денег, пусть даже от этого будет зависеть моя жизнь.

− Мне неизвестно, что лорд Марлоу представляет, а что нет. Я лишь следую его указаниям.

Себастьян взглянул на устроившуюся на софе очаровательную девушку, которая выводила его из себя, и в очередной раз огорчился, что природа ухитрилась создать подобный парадокс. Вероятно, в тот день во Флоренции он все же умер и теперь пребывает в аду. Несложно представить, что эта огненноволосая девчонка послана, дабы вечно терзать и мучить его.

Откинувшись на спинку софы, он потер лицо рукой, размышляя о перипетиях юридической битвы с Марлоу. Финансовые сложности сами по себе уже были весьма неприятны, но оставалось еще одно, куда более важное затруднение.

Журналисты примутся разнюхивать подробности его частной жизни. Мысль о том, что правда о давешнем пристрастии к кокаину выйдет наружу и станет темой уличных газет, была невыносимой.

− Правда, есть иное решение.

Ее голос вторгся в его мысли и, повернув голову, Себастьян обнаружил, что она за ним наблюдает.

− Какого рода решение? – спросил он сквозь стиснутые зубы.

− Вы можете написать книгу.

− Будь вы неладны! – Вскочив на ноги, он отошел к окну. − Следующей книги не будет. Почему вы все не можете этого принять?

Он услышал звук ее шагов, когда мисс Меррик подошла к нему, но даже не взглянул на нее. Не смог. Гнев и отчаяние подобно кислоте выжигали его изнутри.

− Милорд, − тихо произнесла она, − как ваш друг, лорд Марлоу желает увидеть, что вы снова пишете.

Себастьян издал горький смешок: − Скажите моему другу, чтобы катился подальше.

− Если хотите, я передам ему ваши слова, но если вместо этого решите выполнить условия контракта, лорд Марлоу согласится предоставить отсрочку.

В разумных, само собой, пределах.

Он сделал глубокий вдох.

− Насколько разумных?

− Скажем, сто двадцать дней?

− Четыре месяца? Да вы шутите.

− Милорд, я уже говорила, что не шучу. Это не входит в число моих талантов.

Так вам нужна отсрочка?

Он ни за что ни сумеет создать рукопись за четыре месяца. И даже четыре года, если уж на то пошло. Ему придется пережить скандал, встретить свой финансовый крах и наблюдать ликование, с коим критики и прочие авторы примутся комментировать гибель его карьеры.

Разве что… Себастьян воспрял, ощутив проблеск надежды.

− В отсрочке нет нужды, мисс Меррик. Гарри хочет книгу? Ради бога, он ее получит.

− Куда вы? – окликнула Дейзи, когда он направился к двери.

− Ждите здесь.

Широкими шагами он вышел из гостиной и направился в кабинет. Среди загромождавших пол ящиков он отыскал нужный и открыл его. Как примечательно, подумал он, глядя на обнаруженную несколько дней назад рукопись, завершить карьеру первой написанной им вещью.

Себастьян потянулся к ящику, затем замешкался, рука его сжалась в кулак, когда он вспомнил, почему не предлагал этот роман ни одному издателю. Тот был недостаточно хорош.

Правда, сейчас это едва ли имело значение. Его литературная карьера и без того уже достигла самого дна, так что изменит еще одна плохая книга? Либо эта рукопись, либо ничего. Он достал кипу бумаги, захлопнул крышку ящика и вернулся в гостиную, к окну, где его ждала мисс Меррик.

− Вот, − объявил он, суя ей перевязанную бечевкой пачку. – Здесь моя следующая книга. Передайте Гарри: она же и последняя.

Себастьян ощутил мрачное удовлетворение при виде того, как эти сочные губки приоткрылись от удивления, когда рукопись оказалась у нее в руках.

− Но я полагала, вы сказали, у вас нет книги.

− Я ошибся.

Девушка опустила глаза.

− Она старая, − нахмурившись, проговорила Дейзи, пробежав кончиком пальца по скрученным уголкам. – Бумага пожелтела. И она рукописная. Вы же говорили, что печатаете свои рукописи. – Она вновь подняла глаза. – Когда же вы написали эту?

− Какое это имеет значение? Это законченный роман. В котором, осмелюсь предположить, примерно сто тридцать пять тысяч слов.

− Но старая рукопись – совсем не то, что требуется лорду Марлоу! Ради вашего же блага он хочет, чтобы вы вновь начали писать.

− Мне плевать, что там ему хочется. Я исполнил свои обязательства. Отдайте ему книгу и передайте, что я ожидаю выплату оставшихся пяти тысяч фунтов согласно условиям контракта.

Дейзи замешкалась, затем со вздохом уступила: − Хорошо. Я передам лорду Марлоу ваше послание.

Стоило ей принять рукопись из его рук, Себастьян тут же преисполнился чувством сокрушительного облегчения. Все кончено. Больше ему не придется написать ни слова. Все, наконец, кончено.