Рождественский день.

До того, как мы приехали в дом ее родителей, Несс провела краткий экскурс по рождественским традициям семьи Армстронгов, от которых у меня голова пошла кругом. Весь день был расписан по минутам, словно тщательная военная операция. Господи, я даже снова должен приодеться. Никаких тебе лежаний на диване в рождественском колпаке на голове и бутылкой пива в руке. Надеюсь, здешнего алкоголя хватит, чтобы пережить этот день.

Я принимаю душ, надеваю джинсы и футболку и иду искать Несс. Я нахожу ее на кухне в пижаме, которая лежала на полу в моей комнате прошлой ночью. Под ее глазами залегли синяки, волосы сексуально встрепаны. Она маленькими глотками потягивает кофе, и мое тело воспламеняется от воспоминаний о прошлой ночи, которые вновь всплывают в памяти.

— Доброе утро, бабочка. — Губы сами по себе расползаются в улыбке.

— Я слишком много выпила, — спокойно сообщает она.

— Хм-м. Я заметил.

Несс встречается с моим понимающим взглядом и прикусывает губу, скрывая улыбку. Она сидит на стуле, устроив локти на кухонной столешнице, и держит кружку. Я сажусь рядом с Несс и чмокаю ее в щеку.

— Хотел бы я, чтобы ты была рядом, когда я проснулся.

— Я не хотела, чтобы меня застукали за тем, как я крадусь к себе в комнату, — шепчет она.

— Могу я тогда получить свой утренний поцелуй? — интересуюсь я, разделяя ее спутавшиеся волосы пальцами.

— Как насчет рождественского поцелуя? — Несс касается моих губ своими мягкими губами, возвращая мои мысли обратно к прошлой ночи. — Наше первое Рождество вместе…

Я не на сто процентов понимаю, отчего это так важно для Несс. Возможно, отсутствие интереса к рождественским традициям в моей многочисленной семейке сделало этот день для меня совершенно обычным? Помню прошлое Рождество спустя некоторое время после того, как мы начали встречаться в первый раз, с каким детским воодушевлением Несс ехала домой. В прошлом году меня не пригласили, что слегка разозлило меня, однако тогда между нами все только начинались.

В этом году выбора у меня не было. Несс решила все сама, и радость, которой светилось ее лицо, пока она с упоением рассказывала, сколько веселья нам предстоит, удержала меня от того, чтобы сказать ей, что я не совсем уверен, хочу ли ехать с ней. Перспектива провести время в ее инопланетном мире пугала меня, особенно после того, как в прошлом году ее родители невольно были втянуты в происшествие с Люси. Северянин из среднего класса с безумной сестрицей — не тот, кого хочешь видеть рядом со своей умницей-красавицей дочкой.

Но меня пригласили, и ее родители постарались сделать так, чтобы я чувствовал себя как дома. И раз Рождество так важно для Несс, значит мое пребывание здесь не менее важно.

— Итак, где расписание? — спрашиваю я.

— Расписание?

— Событий.

Она смеется и пихает меня.

— Ха-ха!

— Ладно, тогда поднимись со мной наверх и помоги с выбором одежды, — прошу я ее, понижая голос.

Несс не улавливает подтекста, который я вкладываю.

— Конечно, у меня есть подходящий джемпер.

— Джемпер? — Я хмурюсь.

— Ой! Прости, забыла предупредить… на Рождество мы надеваем свитера с рождественской символикой.

Я прищуриваюсь, но лицо Несс остается серьезным, и я верю ей.

— С рождественской символикой?

— Думаю, ты больше тип Санта, чем рождественский олень, и красный будет тебе к лицу.

Вот она! Тень улыбки, которую она старательно пытается скрыть. Она ведь разыгрывает меня?

— И какой джемпер наденешь ты?

— Их надевают только мужчины. Они передаются из поколения в поколение. Пойду найду один. Подожди здесь. — Я открываю рот, чтобы ответить, будучи уверен, что она шутит. — Приготовь себе завтрак.

Не зная, что делать, я остаюсь сидеть на стуле и наливаю себе немного сока. Шедший прошлой ночью снег, прямо как на открытке, укрывает толстым слоем деревушку Несс. Принадлежащий семье черный лабрадор с любопытством обнюхивает меня, виляя хвостом. Я приосаниваюсь, заслышав шаги на лестнице, на случай, если войдут ее мама или папа и застанут меня здесь одного. И если это кто-то из них, слышали ли они что-то прошлой ночью?

В дверях появляется Несс с сияющими глазами и сложенным шерстяным свитером. Красный джемпер с узором, который мне не удается разглядеть. Она разворачивает объемную вещь и, к моему ужасу, выясняется, что она не врала. Вязаный узор огромен, на меня глядит веселое лицо Санты в рамке из елочных веток.

— Ты серьезно? — говорю я.

Подойдя, Несс вручает джемпер мне.

— Надевай.

— Нет, правда?

На кухню заходит отец Несс и смотрит на нас с нескрываемым любопытством.

— Всем доброе утро и с Рождеством!

Я отскакиваю от Несс, хотя даже не прикасался к ней, потому что близость с ней кажется неприемлемой. Несс фыркает и пододвигается ко мне, обвивая рукой мою талию.

— Зачем ты достала это? — спрашивает он.

— Эван замерз и у него нет джемпера. — Косой взгляд в мою сторону с едва заметной хитринкой пробуждают во мне желание вцепиться в нее. Но она знает — я не могу сделать этого.

— Мне не холодно! Ты ведь сказала, что это традиция.

Отец Несс смеется.

— Это подло, Несси.

— Вот именно, Несси.

Она меняется в лице, и ее отец подмигивает мне, мне нравится наш тайный сговор и амуниция, которую он мне предоставил.

— Папа!

— Уверен, Эван и без твоих выходок чувствует себя среди нас не в своей тарелке. — Он качает головой и направляется к кофемашине.

Как ни странно, его шутка помогает, потому что теперь я знаю, что ее отец относится ко мне хорошо. Прошлой ночью его окружили гости, и он почти не говорил со мной. Сдается мне, среди поместий он большой человек. Он высокий, седеющий и некая настороженность в его внешности смешивается со странным дружелюбием. Может, это связано с профессией врача.

Несс издает смешок и проводит тыльной стороной ладони по моей щеке.

— Пойду лучше оденусь. И тебе стоит. Тебе нужно побриться. — Она накидывает джемпер мне на плечи и торопливо выбегает из кухни.

***

НЕСС

Мне нехорошо. Реально нехорошо. Я потеряла счет бокалам шампанского, которое пила прошлым вечером. Я не конченный алкоголик, но шампанское — один из тех напитков, от которого я быстро пьянею. Ясные воспоминания о мудаке Джоше смешались с размытыми воспоминаниями о том, как я крадусь в комнату для гостей, чтобы увидеть Эвана. Я проснулась в его постели и едва воспоминания о том, как я там оказалась, и чем мы занимались, всплыли в голове, я застонала. Не из-за того, что мне было стыдно за свой поступок, а потому, что нас могли застукать, и тогда шанс на то, что мама с папой полюбят его, обратился бы в прах. Не думаю, что они поверят, будто виновницей ситуации стала их пьяная, помешанная на сексе дочь.

Видя, как неуютно Эвану на кухне, я теплею к нему еще больше. Он делает это ради меня и, что бы он ни говорил мне, я знаю, что делать этого он не хотел. Эван мечтал остаться в Лидсе вдвоем.

Мне не терпится показать Эвану окрестности деревни и не готовить рождественский ужин вместе со своей нервной мамашей. Так что, надев на нашего лабрадора Сэма поводок, мы выдвигаемся в сторону деревни. Я убеждена, что живу в лучшей части Англии, учитывая количество снега, выпавшего на Рождество. Я знаю, что туристам нравятся живописные коттеджи Котсуолда, превращенные в уютные рождественские укрытия, а маленькие магазинчики, продающие традиционную английскую рождественскую еду, только добавляют атмосферы. Тишина, царящая в деревеньке в рождественский день, добавляет умиротворения и счастья в возможность провести этот день с Эваном. Мы шагаем по ветреным деревенским улочкам, мимо ряда заснеженных крыш к любимому полю Сэма. Сэм бежит рысью, виляет хвостом и тянет меня туда, куда хочет пойти. Также он без конца подскакивает и лижет лицо Эвана, которому это явно не по душе.

— Ну хоть кому-то в твоей семье я нравлюсь, — говорит он, стирая собачьи слюни со своего лица.

— Ты всем нравишься.

— Они меня пока еще не знают. — Он натягивает мою вязаную шапку мне на уши.

Я останавливаюсь и накрываю его щеки, облаченными в перчатки руками.

— Ты им нравишься. Но если по какой-то нелепой причине это не так, мне плевать.

Я закрепляю свое заявление, касаясь поцелуем его холодных губ.

Эван притягивает меня к себе и помещает руки в задние карманы моих джинсов.

— Что ж, чуть позже я хочу обменяться с тобой подарками. Когда это по плану? Или мы можем развернуть их наедине?

На его лице появляется сексуальная ухмылка, в голосе слышится намек, обжигающий мою холодную кожу. В ответ, я притягиваю к себе его лицо и трусь холодным носом о его нос.

— Мой ты уже получил. Этим утром.

— Этим утром? Ты имеешь в виду в час ночи? Хоть мы и договорились, что секса не будет… — Он сильнее стискивает мои бедра, и его горячее дыхание у моего уха заставляет меня заерзать.

— Хочешь сказать, что я женщина без моральных принципов? — притворно ужасаюсь я и толкаю его в грудь.

Эван натягивает на лицо такое же притворное выражение боли и отступает.

— Что? Да я мечтаю, чтобы ты была женщиной без моральных принципов.

— Сказав “этим утром”, я имела в виду джемпер. И мне ужасно грустно, что ты не надел его! — Я упираю руки в боки и обиженно надуваю губы.

— Ты поставила меня в неловкое положение перед своим отцом!

Когда я начинаю смеяться над ним, Эван наклоняется и поднимает немного снега. Прежде, чем я успеваю понять, что происходит, мне в грудь летит снежок.

— Ты просто большой ребенок! — выкрикиваю я и наклоняюсь за своей порцией снега.

Следующие несколько минут мы кидаемся друг в друга снежками, хотя Эван оказывается лучшим стрелком, чем я, и к концу меньше напоминает снеговика. Сэм с лаем скачет вокруг нас, хватаясь за наши лодыжки. Момент ребячества делает жизнь такой же яркой, как зимнее солнце на снегу.

— Хватит! — кричу я сквозь смех, поднимая руки в качестве защиты.

Эван останавливается, зажав в ладони снежок.