— Тогда были другие дни! Сейчас все серьезно!

— Нет, все точно так же. И я хочу закончить ссору тем же способом. — Он тянется к моему лицу, но я отстраняюсь.

— Мы не в долбанной Греции! — восклицаю я, не желая быть втянутой в это.

— Хотел бы я, чтобы мы были в Европе. Солнце и свобода. Только ты и я. И никаких забот, — он замолкает. — Хотел бы я прижать тебя к стене в тихом переулке возле нашего любимого ресторана и справиться с нашими проблемами другим способом. Тогда мы справлялись с ними только так.

Я знаю, что он делает. И он знает. Воспоминания о необузданной страсти той ночи, заставляет мое сердцебиение ускориться.

— Даже не думай об этом, мать твою! Это реальная жизнь!

В какой-то момент мы смотрим друг на друга с вызовом. Мое сердце бешено бьется, и я игнорирую возбуждение, в которое преобразуется гнев. Нет. Не бывать этому.

— Ладно. — Он скрещивает руки и прислоняется к стене.

Последовавшая за этим тишина примешивает к моей злости отчаяние, если бы я не любила этого парня так сильно, не стала бы ссориться с ним. Не стала бы с ним говорить, просто вышвырнула бы прочь.

А теперь он игнорирует меня.

— Поговори со мной! — требую я.

Он фокусирует взгляд на чем-то позади меня.

— Нет.

— Почему?

Он продолжает молчать. Ему нечего сказать? Или он хочет разозлить меня еще больше?

— Если не собираешься говорить со мной, уходи!

Ноль внимания. Отчаяние переваливает через край, и я толкаю его в грудь.

— Поговори со мной!

Эван хватает меня за руки, притягивает к себе и, не говоря ни слова, грубо целует, проникая языком в мой рот, когда я приоткрываю губы из-за рвущегося с них вздоха удивления.

Я извиваюсь, пытаясь высвободиться.

— Эван!

В ответ Эван разворачивает нас, прижимая меня спиной к стене. Его сердце колотится рядом с моей грудью сквозь твердые мускулы, не дающие мне пошевелиться.

— Ни слова больше, — рычит он, скользнув руками под мой свитер и вцепившись в мою кожу.

Жаркий гнев, бегущий по моим венам, разжигает огонь пока он скользит прикосновениями по моей коже.

— Ты, чертов хитрец! — хрипло говорю я, прижимаясь к нему.

— А ты чертовски сексуальна, когда злишься на меня.

Мне вдруг неописуемо хочется направить наши злость и отчаяние в секс. Я готова побороться с ним за это.

— Ладно. — Я поднимаю рубашку Эвана вверх, стягивая ее через голову.

В ответ, Эван прижимает меня к стене своими бедрами, снимает свитер через мою голову и расстегивает мой лифчик, так что кружевное изделие падает на пол. Аромат его гладкой разгоряченной кожи наполняет желанием каждое из моих нервных окончаний. Я хочу его.

Нет, я зла на него.

— Пусти. — Я упираюсь в его бедра, но тихий стон, сорвавшийся с его губ, говорит, что это была не самая лучшая идея.

— Нет. — Он продолжает прижимать меня к стене, накрыв ладонями мою грудь и возбуждая соски.

Тяжело дыша, я думала, что делать. Как далеко позволить ему зайти?

— Я. Сказала. Пусти.

Я впиваюсь в бедра Эвана и отталкиваю, но он остается неподвижным. Дыша мне в ухо, он целует меня в шею, в том месте, где под кожей бьется пульс, и от этих ощущений у меня скручивает живот.

— Скажи, чтобы я перестал, и я перестану.

На мгновение, он отводит голову назад, ожидая моего ответа. Но я не могу сказать ему этого. На лице Эвана медленно появляется его фирменная улыбка. Я знаю, как ускользнуть.

Прежде, чем я успеваю хоть что-нибудь сделать, он впивается в мои губы, а его руки тянутся к пуговице на моих джинсах. Воспользовавшись тем, что он отвлекся, я ныряю под одну из его рук. Уйти далеко мне не удается, он обхватывает меня за талию и подталкивает вперед. Я падаю лицом вниз на кровать. Прежде, чем Эвану удается дотронуться до меня снова, я перекатываюсь на спину и, когда он подходит, со всей силы лягаю его ногой. Мы боремся, рухнув на пол, где я бью и пинаю его. Он пытается стянуть с меня джинсы, и когда я позволяю ему это, его улыбка становится еще шире.

Яростный секс. Адреналин разжигает страсть. Как быстро он перещелкнул чертов выключатель в моем мозгу. Внезапная необузданность его действий подпитывает мое желание, и я возбуждаюсь, тело предает меня.

Подняв меня на ноги, он прижимает меня к себе, впиваясь в мои губы. Я сдаюсь, грубо вцепившись в его волосы, переплетая наши языки, и сила этого поцелуя затрудняет мое дыхание. Эван прижимает меня обратно к стене, удерживая так же, как раньше. Только на этот раз я голая. Почти.

Эван прижимается к моей голове, тяжело дыша.

— Не хочу ссориться. Ненавижу ссоры.

Грубая ткань его джинсов трется о мой живот одновременно с щетиной царапающей мою шею, когда Эван прикусывает мою кожу. Его ремень звякает, и джинсы падают на пол. Дернув ящик комода, он ищет презерватив. На этот раз я могу уйти, если захочу, но остаюсь на месте, кровь стучит в висках. Я жду его.

Эван разворачивает меня лицом к стене.

— Все в порядке? — шепчет он, прикусывая мое плечо.

— Да. — Я удивлюсь, если он расслышит мой ответ, так как слова потонули в страстном вздохе.

Он прижимается к моей спине своей твердой грудью, жар его тела объединяется с моим, раздувая из него настоящее пламя. Стиснув мои бедра, Эван просовывает руку между моих ног. Мне кажется, мои коленки вот-вот подкосятся. Медленно и играючи, он ласкает меня, я жду, что он остановится и снова спросит у меня разрешения, но он не делает этого. То, насколько я мокрая дает ему зеленый свет, и он входит в меня, я упираюсь ладонями в стену и издаю стон. Эван запускает руку в мои волосы, и пока он ритмично двигается во мне, я ощущаю на своей щеке его горячее дыхание.

На мгновение он замирает, накрыв ладонями мои руки.

— Я, черт возьми, люблю тебя, Несс. И не собираюсь терять. Я хочу тебя. Я нуждаюсь в тебе.

— Не останавливайся, — шепчу я.

— И не собираюсь.

Эван гладит меня, ласкает мой клитор и стонет, когда я напрягаюсь от его движений. Когда я дохожу до оглушительного оргазма, Эван кончает вместе со мной. Мы сбежали от грусти, вернувшись к временам в Европе, когда все в нашем мире было правильно. Место, где живут настоящие Несс и Эван, сбежавшие от удушающих событий последних нескольких месяцев.

***

Эван задергивает занавески, отгораживаясь от всего остального мира и забирается в кровать, мы зарываемся в одеяло. Он обнимает меня так ревностно, словно никогда не собирается отпускать. Взгляд Эвана наполнен завораживающей нежностью, так не похожей на первобытную страсть, что плескалась в нем несколько минут назад. Пока он гладит меня по волосам, мое сердце успокаивается, и дыхание приходит в норму.

— Вот мы и там, верно? — шепчет он.

— Где?

— Прошлый год все-таки настиг нас. Думаешь, слишком поздно?

Мой пост-сексуальный сонный разум обдумывает его слова.

— Ты о чем?

— Я постепенно развалил все, что у нас есть, но я не собираюсь сдаваться.

— Эван… — Я глажу его по щеке, заслышав боль. — Нет, мы не там. То, как сильно я люблю тебя, означает, что я держусь.

— До недавнего времени, полагаю. — Он глубоко вздыхает, уставившись в потолок. — Сегодня я увидел нечто другое.

Я не хочу, чтобы Эван чувствовал себя виноватым в ситуации, созданной Люси. Как я могла ожидать, что поведение, которого она придерживалась долгие годы изменится в один миг?

— Что увидел?

— Люси. То, как она вела себя с тобой, обвиняя в том, что ты угрожаешь нашим с ней отношениям. Это открыло мне глаза.

Закрыв свои глаза, я желаю, чтобы он помнил об этом впредь. Надеюсь, Люси, сама не ведая, совершила прорыв в наших отношениях.

— Меня это тоже удивило.

Перекатившись на локоть, Эван смотрит на меня сверху вниз.

— Несс, ты для меня важнее Люси. Важнее всех. Я не позволю ей разрушить это, и я скажу ей держаться подальше. С этой минуты.

Пока он гладит меня по лицу и целует, я хочу верить в то, что он и вправду сможет. В наших отношениях для нее нет места.

— Хорошо.

— Я не шучу. Все изменится. Если я потеряю тебя, то потеряю часть себя. Ты и я — намного больше, чем просто ты и я. Мы это… мы.

Он не шутит, я знаю, что не шутит. И я наконец осознала, как ему нужна моя помощь. Сидеть сложа руки и позволять ему укоренять нездоровые отношения с сестрой было ошибкой.

— Иногда ты бываешь ей нужен, Эван. Но не каждый раз.

— Я знаю. Теперь я вижу это.

— А как быть с твоей матерью? С твоими проблемами, а не с ее.

Эван отводит взгляд, берет меня за руку и растирает костяшки моих пальцев.

— С ней я разобрался много лет назад. Если она опять исчезнет из моей жизни, я не стану думать о ней.

Полагаю, одного признания в том, что что-то беспокоит его мысли на сегодня достаточно. Оставим на потом нежелание Эвана признать, какой эффект оказывает на него его мать.

— Я тоже постараюсь измениться, — говорю я, обращаясь больше к себе, чем к нему.

— Все, что тебе нужно, это позволить мне быть ближе к тебе. Я не сделаю тебе больно. — Эван проводит по моей губе пальцем, и я очень хочу верить ему, но часть меня все равно не может.

— Не хочу больше ссориться с тобой. Или говорить об этом. Давай подведем под этим черту. И с сегодняшнего дня будем жить дальше.

Эван ухмыляется.

— Есть в ссорах с тобой нечто, что мне по душе.

— Эван… — Закатываю глаза я, чувствуя, как внутри меня вновь разрастается пламя. Он начинает щекотать меня, вовлекая меня в веселую возню.

Расслабляемся. Улыбаемся. Движемся дальше.

ГЛАВА 21

ЭВАН

Теперь Рождество я точно проведу с Несс.

С того дня, как Люси приехала в дом и накричала на нас, горькая правда, которую озвучила Несс, и угроза разрыва открыли мне глаза. Я не общался с Люси всю неделю c того дня, как эта мысль пришла мне в голову. Сначала она оставляла “сообщения в духе Люси” с требованием увидеться, затем, несколько дней спустя приправила их тирадами о том, как не хочет иметь со мной ничего общего, потому что я о ней не забочусь. Мне бы почувствовать облегчение, но я знал, что эти перепады часть того, кем она является, и что все это еще повторится. Как только я говорю Люси, что не вернусь в Ланкастер на Рождество, натыкаюсь на стену из ругани и жалостливых историй. Внезапно ей снова необходимо увидеться со мной. Я почти поддаюсь, но тут на помощь приходит стремление доказать Несс, что она для меня важнее ответственности за Люси, и мне удается сказать ей нет. У нее есть и другая семья, не только папа. В Рождество наша семья тоже становится больше: тетушки, дядюшки, кузины. Несс никогда не праздновала Рождество без родителей так что, понятное дело, встречать его с моей проблемной семейкой ей будет некомфортно. Люси должна быть довольна моим компромиссом; я приеду в Ланкастер на пару дней на День Подарков, а затем вернусь к Несс на Новый год.