Глава пятидесятая
На следующий день после побега Терезы Элви провела предрассветные часы за просмотром новостей. Как только закончился бой, еще до того, как позаботились об убитых и раненых, истории начали обретать форму. Разница между официальными новостями и докладами службы безопасности создавала впечатление, что в них говорится о двух разных битвах.
Силы сепаратистов отброшены ошеломляющей мощью Лаконийского флота и сбежали к вратам. Или враг достиг всех своих очевидных целей и убрался по собственному желанию. Орбитальные системы обороны и наземные рельсовые пушки успешно защитили Лаконию от самоубийственной атаки противника. Или основополагающее допущение, что орбитальные платформы и база станут поддержкой флота, в пылу момента было проигнорировано.
И вражеские потери, пусть ощутимые, все же не были катастрофическими. Враг сбежал, и для устранения угрозы Лаконии требуется лишь небольшая зачистка. Или «Вихрь» обречен в обозримом будущем торчать у планеты, пока горстка эсминцев выслеживает случайные торпеды и брошенные камни, которые вполне могут нанести значительный ущерб.
Самая наглая ложь заключалась в том, что строительные платформы разобрали раньше, чем нападавшие могли до них добраться, и сейчас их разворачивают в секретном месте, чтобы защитить от будущих атак. Остальные истории можно было назвать крайними версиями реальных событий, но только не эту. Ничто в реальности не поддерживало заявление государства о том, что орбитальные строительные платформы пережили нападение. Бывшие верфи Лаконии превратились в мусор на орбите, и вся королевская конница, вся королевская рать не сможет их снова собрать.
Плюс все то, о чем трансляции новостей попросту умалчивали: скоростной фрегат, приземлившийся в двух шагах от Дома правительства. Побег дочери Первого консула с врагом — возможно, свежайший общечеловеческий рекорд в области подростковых бунтов. И то, что пленник, содержавшийся в Доме правительства, тоже сбежал.
По крайней мере, один.
— Майор? — произнес молодой человек. — Адмирал готов вас принять.
На стоявших в просторном холле с колоннами цвета песчаника диванах и креслах могло бы разместиться человек сто. Элви находилась там одна.
— Доктор, — поправила она.
Молодой человек смутился.
— Не понял вас.
— Я предпочитаю, чтобы вы называли меня «доктор». Майор — просто почетное звание, а свою докторскую степень я действительно заслужила.
— Да, доктор Окойе, конечно. Адмирал...
— ...готов меня принять, — перебила она, вставая и одергивая мундир. — Проводите меня.
Адмирал выбрал для встречи не одну из обычных комнат. Ни официального стола, ни объемного дисплея, ни обычной свиты преклоняющихся перед государственной властью и соперничающих за статус в ней. Только она и Трехо в закрытой столовой. Для каждого из них накрыт простой завтрак: кофе, фрукт и булочка с сахарной глазурью. Из окна шириной почти во всю стену открывался вид на заснеженный двор и просторы дальше, почти до самого горизонта. Вспоминать о недавнем бое казалось немного неприличным. А то, что они сидят не под землей в защищенном бункере, ощущалось еще одной разновидностью лжи.
— Адмирал, — сказала она, усаживаясь.
Молодой человек немедленно вышел, а Трехо лично налил ей кофе.
— Мы нашли Ильича, — сказал Трехо вместо приветствия. — Ну, то есть, его тело. Его вместе с двумя сотрудниками охраны убили сепаратисты.
Элви ожидала от себя каких-то чувств по этому поводу. Знакомый, профессиональный и рассудительный человек, с которым она вместе работала, погиб, и больше она его не увидит. Она уже теряла коллег. Задолго до того, как ее стали называть майором, еще в университете, трое преподавателей с ее факультета умерли за один семестр. Потеря большей части ученых с «Сокола» её просто опустошила. А сейчас ничего. Вместо потрясения и грусти она чувствовала лишь обиду глубиной с океан и даже не совсем понимала, на кого именно. На Дуарте. Трехо. Холдена. Всех разом.
— Печально, — произнесла она, поскольку должна была что-то сказать.
— Он был предан империи, — сказал Трехо. — Несмотря на все недостатки, он был предан.
Элви не знала, что ответить, и потому решила промолчать.
— Ситуация вновь изменилась, — продолжил Трехо и подул на свой кофе.
Он выглядел не просто усталым. Он выглядел на десять лет старше, чем в день прибытия, а уже тогда все безвозвратно летело к чертям. Еще парочка таких лет, и Трехо будет самым старшим из живущих, невзирая на его реальный возраст. Элви вспомнила миф о ком-то, пожелавшем вечную жизнь, но забывшим заодно попросить вечную молодость. И так он ссыхался и сморщивался, пока не превратился в цикаду. Интересно, Фаиз знает, о ком эта история?
Она вдруг поняла, что Трехо снова ждет от нее ответа, но не знала какого, и ей было в общем-то все равно.
— Вы хорошо себя чувствуете, майор?
— Доктор. Думаю, вам лучше обращаться ко мне «доктор». И да, у меня всё нормально. Просто многовато всего навалилось в последнее время. Уверена, вы понимаете, о чем я.
— Понимаю. Еще как понимаю. Строительные платформы. Именно они привлекли внимание Первого консула к Лаконии. Вы это знали? Он увидел их на первых сканах, полученных после открытия врат. На одной из них был недостроенный корабль. В смысле, нечто, похожее на корабль.
— Я слышала об этом, — сказала Элви. Кофе был хороший, а булочка слишком сладкая.
— Они — основа мощи Лаконии.
«Господи Боже, — подумала Элви. Трехо что, всегда был таким лицемером, а она не замечала? Или она просто стала слишком раздражительной?»
— Они забили нам гол, — продолжил он. — Я это признаю. Грязно сыграли, обманули нас, а мы купились. Один раз. Больше этого не повторится. Вы должны на время отложить то, чем занимаетесь. Знаю, вы скажете: «еще один наипервейший приоритет».
— Да, я бы начала с этого.
— Потеря платформ означает потерю мощнейших кораблей в человеческой истории. Потерю производства антивещества. Регенеративных резервуаров. Без них мы теряем возможность распространить свою власть за пределы системы. А она нам нужна, независимо от того, боремся ли мы с террористами или сущностями за вратами.
— Значит, то, чем стал Первый консул, откладывается. Разгадка природы врага откладывается. Тайна бессмертия? Откладывается.
— Я понимаю ваше разочарование и разделяю его, — сказал Трехо. — Но факт остается...
— Нет. Я не против. Но производство оружия — вовсе не приоритетная задача, — Элви вынула терминал, вызвала на экран свои заметки и передала его Трехо. — Видите? Вот мой первейший приоритет.
Трехо уставился на экран, будто она подсунула ему какое-то мерзкое насекомое.
— Система Адро?
— Большой зеленый алмаз, который, похоже, содержит записи всей протомолекулярной цивилизации. Ее расцвет и падение. Вероятно, я достигну наилучших результатов, если «Сокол» починят и наберут команду, специально подобранную для этого проекта. Я набросала список имен и перешлю его вам.
— Доктор Окойе...
— Я осознаю, что не могу вас заставить. Но я считаю, что все наши проблемы взаимосвязаны, и это, — она указала на схематическое изображение алмаза, — очень похоже на Розеттский камень. И поэтому я направлю свои усилия именно туда. По моему профессиональному мнению, смысла в этом намного больше, чем в производстве взрывчатки или поисках источника вечной молодости.
Трехо плюхнул терминал на стол. Его кофе выплеснулся из чашки, оставив пятно на белой скатерти.
— Идет война...
— Да, это вам тоже придется исправить.
— Что?
— Вы должны прекратить войну. Послать подпольщикам корзину фруктов или что угодно. Начать мирные переговоры, или как там это работает. Я уже говорила это, и говорила серьезно. Если хотите мира, проиграйте с достоинством. У нас есть проблемы посерьёзнее.
Элви доела булку и запила остатками кофе. Его горечь смягчила приторный вкус. Трехо сидел с каменным лицом. Она встала.
— Делайте то, что нужно, — сказала она. — Я пойду готовиться к работе, затем буду в лаборатории в университете. Если захотите отправить меня в тюрьму за нарушение субординации, или как у вас это называется, найдете меня там. А если хотите все исправить, дайте знать, когда «Сокол» будет готов, и я расскажу вам о своих находках.
Он не ответил. Элви коротко кивнула и вышла. Она надеялась, что почувствует себя лучше. Так и произошло. Но совсем чуть-чуть.
Небо над Лаконией прояснилось. Снеговые тучи ушли, воздух был чистый и свежий, с едва уловимым мятным запахом свежевскопанной лаконийской почвы. Высоко в небе летела стайка — или рой — каких-то существ, исчезая на фоне солнца и вновь появляясь на своем пути на юг. Какой-то организм, следующий за изменением температуры или градиентом питательных веществ, или каким-то еще экзотическим фактором, ей неизвестным. Да и никому пока неизвестным.
Но когда-нибудь они узнают. Если она сможет всё починить.
Когда она вернулась домой, Фаиз не спал. Он сидел на краешке кровати в мягкой хлопковой пижаме, которыми их одарила Лаконийская империя, и массировал свою новую ногу так, как рекомендовал врач. Он обеспокоенно посмотрел на нее. Фаиз тоже не спал с прошлой ночи. Они вернулись усталые, замерзшие и потрясенные. Элви была пешкой в игре Холдена. И Холден провел ее до конца и сделал ферзем.
— Ну? Что там Трехо? — спросил Фаиз, с сарказмом и надеждой одновременно. — Нас выслали?
— Не дождешься.
— Мы все равно можем сбежать. — Он шутил лишь отчасти.
Элви представила, как бы это было. Вернуть «Сокол». Ну, или взять любой другой корабль. Если удастся убраться с Лаконии, они могут отправиться куда угодно. У Трехо нет ресурсов, чтобы устроить погоню. Только не сейчас. Они могли бы полететь в Сол или в Бара-Гаон, или в любую из новых колоний и больше не вспоминать обо всем этом дерьме.