Глава девятнадцатая

Бегство из Текомы без седации было настоящим адом. Кресло казалось тесным, как гроб. Дыхательная жидкость застревала в горле. Элви пыталась уговорить себя, что это всего лишь сон, в который она никак не могла погрузиться, каждые несколько минут ощущая приступы животной паники. Большую часть истории эволюции человека пребывание в заполненной водой трубе без возможности выйти означало мучительную смерть, и ей сложно было убедить свои инстинкты в том, что на этот раз все иначе.

Как ни странно, изображение на мониторе было четче, чем обычно. Это как-то связано со способностью или неспособностью жидкости рассеивать свет. Или знак, что пора делать коррекцию зрения, одно из двух. Но она могла следить за продвижением корабля в его отчаянном броске к кольцу, и с зондов поступали данные. В системе продолжали бурлить таинственные фотоны и магнитные поля, сгенерированные вращением звезды, собирали новую материю в растущий сияющий диск. Это было прекрасно, за исключением того, что в любой момент все могло превратиться в черную дыру и выбросить гамма-луч, который убьет их так быстро, как могут гореть нейроны.

Из-за регулируемой плавучести резервуара ускорение не столько давило сверху, сколько сжимало в огромном невидимом кулаке. Красные буквы и цифры данных о полете напоминали о хрупкости ее положения. Пережить тягу в тридцать G в обычном кресле-амортизаторе возможно с той же вероятностью, как и падение с орбиты на кучу ножей.

Достигнув середины пути, «Сокол» заглушил двигатель, развернулся и приступил к торможению меньше чем за минуту. Элви почувствовала лишь секундное головокружение, перед глазами заплясали и быстро рассеялись черные точки. В ней вновь пробудилась звериная паника, и она старалась не поддаваться ей.

«Не нравится мне все это», написала она Фаизу, жалея, что не может сказать вслух или услышать его голос.

Через секунду пришло сообщение:

«Знаю. Не могу решить, я панике или мне скучно. Читал руководство по безопасности. Оказывается, мужчин настоятельно предостерегают от мастурбации в геле во время ускорения. Интересно, как выглядел протокол испытаний?»

Из-за жидкости смеяться было трудно. Вряд ли ее муж стал бы хорошей парой для кого-либо. Но для нее он просто идеален.

Через несколько часов они прошли сквозь врата в так называемую медленную зону. «Сокол» затрясся, когда маневровые двигатели увели их с математической прямой, проходившей через врата и звезду. В идеальных условиях кресло должно прогнать три цикла всё менее плотной жидкости, прежде чем полностью откачать ее, но Элви уже была сыта по горло. Она выбрала «Немедленное отключение» в системном меню, подтвердила выбор и услышала звук насоса, заменяющего жидкость на насыщенный кислородом воздух. Несколько часов она будет задыхаться и кашлять, будто при бронхите, но ее это совершенно не волновало.

Адмирала Сагале, видимо, тоже, поскольку первое, что она услышала, когда отщелкнулась крышка ее кресла, был его бесстрастный голос.

— ...для немедленной эвакуации. У нас данные, особо санкционированные Первым консулом.

Элви выбралась из кресла и поплыла на мостик. Тело болело, словно ее отходили молотом. Когда она ухватилась за поручень, чтобы остановиться, суставы будто выгнулись в обратную сторону. Кресло Сагале было открыто, но на его руке и волосах еще оставалась жидкость. Запах слишком сложный, чтобы как-то идентифицировать. Ее мозг пытался найти подходящее сравнение, но тут же отбрасывал — виноградное желе, корица, уксус, мускат, и так далее. Позади нее застонал Фаиз. Сагале, нахмурившись, посмотрел на них.

— Вам не следовало покидать кресло, майор Окойе.

Прежде чем она успела ответить, отозвался канал связи.

— Ваш запрос принят, — сказал знакомый голос. Элви понимала, что должна была узнать его. Возможно, высокие перегрузки повлияли на нее сильнее, чем она думала. — Я сделаю, что смогу.

— Губернатор Сонг, — ответил Сагале. — «Сокол» выполняет критически важную для империи научную миссию. Если мы рвали задницы, чтобы помереть, ожидая здесь в очереди...

До Элви дошло. Чжэ-Юн Сонг. Губернатор станции Медина. Она часто слышала об этой женщине, но они никогда не встречались.

— Адмирал Сагале, — ответила Сонг. Как же странно находиться так близко к другому кораблю, что световая задержка позволяет перебивать друг друга. — Меня об этом не предупреждали. У меня в зоне было шестьдесят четыре корабля, считая Медину и «Тайфун». Я сократила их число до двадцати восьми, в то время как вы орали на меня сквозь врата и путали очередь. Дайте моим специалистам время произвести расчеты.

На лице Сагале отобразилось нечто среднее между гневом и раздражением, но голос остался профессионально-нейтральным.

— Принято, губернатор. Мы не хотели вам мешать. — Он отключил микрофон ударом кулака.

— Что... — начала Элви, но закашлялась. Рядом появился Фаиз с салфеткой, и она выплюнула комок дыхательной жидкости. — Что происходит?

Сагале вывел на главный монитор объемную карту. Инопланетная станция висела в самом центре тысячи трехсот семидесяти трех врат, равномерно распределенных по поверхности сферы, за пределами которой была пустота. Значками отмечены переоборудованный корабль поколений — старейшая станция в пространстве между мирами, а также новейший лаконийский военный корабль класса «Магнетар». Вокруг них в пространстве чуть меньше земного Солнца рассыпаны корабли. В масштабе значки были бы размером с пылинку. Меньше сотни пузырьков воздуха в пространстве объемом в миллион планет Земля.

— Губернатор Сонг пытается организовать эвакуацию из кольца врат по моей рекомендации. Также она пытается отвести станцию Медина подальше от траектории возможного гамма-луча из врат Текома. Но это оказалось непросто, поскольку необходимо остановить вращение барабана и включить двигатели, которые не использовались несколько десятилетий. И в этих обстоятельствах я попросил приоритетный проход на Лаконию.

— И? — спросил Фаиз.

— И ее команда производит расчеты, — Сагале произнес раздельно каждое слово.

Он боялся. И правильно. Элви тоже напугана.

— Где Джен? — спросила Элви. Грудь прошила резкая боль. Снова выходит жидкость.

— Остальные под седацией, — ответил Сагале. — Нет причин их будить.

— Она могла бы мониторить данные, поступающие с Текомы, — сказал Фаиз. — Я, конечно, тоже могу, но Джен в этом понимает больше.

— Я лучше постараюсь сохранить ее в живых, чтобы она могла разобраться позже, — ответил Сагале.

— Он ударит по станции, да? — сказала Элви. — Звезда, врата и инопланетная станция, они все на одной линии.

— Да.

Фаиз поднял руку, будто школьник на уроке.

— М-м-м, можно уточнить? Мы правда хотим совершить проход прямо перед тем, как это случится? Потому что, если я правильно помню, единственная причина, по которой здесь находится корабль класса «Магнетар», заключается в том, что, если ударить по этому шарику энергией, происходит экспоненциально усиленный выброс гамма-радиации изо всех врат.

— Да, мы могли использовать этот эффект для обороны всех врат одновременно, — подтвердил Сагале. — Стратегия «пушки на скалах».

— А разве мы не хотим находиться на другой стороне от этих пушек, когда они выстрелят? — Фаиз говорил слишком быстро. Элви взяла его руку и сжала, надеясь, что его это успокоит. — Я просто интересуюсь, поскольку так спешить в безопасное место, чтобы нас поджарило последствиями, как-то не очень приятно.

— Это сознательный риск. Мы не уверены, что станция переживет удар. И не знаем, что будет, если не переживет.

Элви смотрела, как в глазах ее мужа разворачиваются новые катастрофические перспективы. Станция может не выдержать. Медленная зона может быть разрушена. Это было немыслимо ровно до того момента, как он об этом подумал.

— Ага, ладно, — сказал Фаиз. — Справедливое замечание.

— Адмирал Сагале? — донесся по связи голос губернатора Сонг.

— Да? — ответил Сагале, потом вспомнил, что отключал микрофон, и включил его. — Да, губернатор. Слушаю.

— Мы дали «Соколу» приоритетный проход во врата Лаконии. Я отсылаю данные в службу контроля трафика. Не спешите. Мы держимся на пределе, мне бы не хотелось, чтобы кто-нибудь исчез.

Голова Сагале чуть дернулась, как будто эта мысль застала его врасплох, но голос остался четким.

— Принято. Спасибо, Чжэ-Юн.

— Если мы это переживем, с вас бутылка, — ответила губернатор Медины. — Перед вами идет «Иорданская долина» через врата Кастилы. Следите за ними и действуйте соответственно. Доброго пути, Мехмет.

Сагале перевел свое внимание на приборную панель, и через секунду зазвучало гравитационное предупреждение. Не то чтобы кто-то еще на корабле мог его услышать. Элви с трудом подавила желание выкрикнуть приказ об экстренной эвакуации и предоставить остальным кораблям самим решать, как они будут выбираться из всего этого.

— Сколько нам осталось? — спросила Элви и рассмеялась. Как будто она спросила, сколько им осталось жить, и, поскольку, в некотором роде так оно и было, это показалось забавным. Сагале не оценил юмора.

— Некоторое время мы будем идти на четверти G. Если хотите, разомните ноги, — ответил он. — Потом придется вернуться в кресла. Когда пройдем сквозь врата, я разверну траекторию корабля перпендикулярно кольцу, чтобы убрать нас с дороги.

— На случай перелива, — вставил Фаиз.

— От избытка предосторожности, — сказал Сагале и провел рукой по глазам.

Элви поняла, что, несмотря на всю его стоическую сдержанность, адмирал плачет. Включился двигатель, и она опустилась на палубу. Фаиз положил руку ей на плечо и отвел в сторону.

— Это плохо, – мягко сказал он.

— Знаю.

Фаиз кивнул.

— Мне просто нужно было сказать это вслух.