Первым чувством было горькое разочарование, ведь поставленная цель не достигнута. Вторым – облегчение. Ничего не было, хвала Высшим Силам.

Вот же чёрт! Она же проспала занятия с Шахом! Вскочив на ноги, Ирина замерла, едва не наткнувшись на Распорядителя Драконьих Игр.

Шах, прислонившись плечом к дверной притолоке, скрестив руки на груди, смотрел прямо на неё.

– Простите, я опоздала… я…

– Не стоит.

– Я проспала, – упрямо всё-таки закончила фразу Ирина.

– С чего бы такой непредвиденный приступ сонливости?

– Поздно легла.

– Судя по тому, что я вижу, так и вовсе не ложилась.

Его ледяное спокойствие вдруг треснуло, покрываясь трещинами, как скорлупа разбившегося яйца. Горячая ярость, на которую Ирина не считала учителя способной, хлынула фонтаном. Стремительно пересекая комнату, Шах сжал руки на её хрупкой шее, припечатывая спиной к стене:

– Что ты натворила, глупая девчонка?!

Ирина помотала головой. Ответить она не могла бы при всём желании. Железная хватка Распорядителя Игр перекрыла доступ к кислороду.

Наклонившись к самому её уху, Шах Чад прорычал, гортанно, тихо и угрожающе:

– Отвечай.

Как пожар перекидывается с одного дома на другой, так и злость оказывается заразной. Обида, с которой Ирина жила последнее время, словно кобра, вскинула голову, ощерила зубы и обратилась силой, резко отшвырнувшей от неё Шаха.

Он должен был выглядеть обескураженно, так почему казался довольным?

– Значит, это был не сон? – дрогнувшим голосом вопросила Ирина. – Всё по-настоящему?

Шах поднялся с пола.

В чёрных глазах его, словно рыбка в глубине океана, загорались и гасли золотистые огненные искорки.

– Тебя, кажется, что-то удивляет? – не без сарказма спросил он. – Разве не за этим ты ходила к демону? Вот и получила, что хотела. Убедилась в этом?

Видимо, отрицать и лгать бессмысленно? Он знает? Оно и к лучшему.

– Когда люди доходят до отчаяния, они пытаются найти решения и, не факт, что решение будет правильными, – ответила Ирина. – Возможно, и даже очень вероятно, что я ошиблась. Но не вам меня судить.

– Идти к демонам за магической силой – это, по-твоему, панацея?

– Да, если нет другой! Вы же со мной магической силой делиться не спешили? И не смейте говорить, что это невозможно! Раз это смог сделать демон, значит, могли бы и вы.

– Ты не понимаешь…

– Вы не потрудились объяснить.

– Да неужели? – ядовито фыркнул Шах. – Что же, в таком случае, я делал всё это время?

– Все ваши слова были просто слова! Да, конечно, сила воли! Да, не спорю, храбрость и стремление к саморазвитию. Человек венец творения, любимое чадо Господа Бога нашего и всё такое прочее! Но когда напротив меня встанет Феникс или Наяда, со всем их могуществом, моя сила воли будет стоить ровно столько же, сколько решето во время ливня – то есть ни-че-го! И не смейте, слышите, смотреть на меня с презрением!

– Презрением? Ты путаешь, девочка. Это не презрение. Это – жалость. Не хочешь поделиться условием, на которых дан тебе дар? А ведь им ещё нужно научиться управлять, чтобы он хоть чего-то стоил.

– Демон потребовал от меня в обмен душу на тот же срок, который я буду владеть даром. Но об этом я буду думать в последнюю очередь, после того, как (и если) выживу в ваших Драконьих Играх. У меня такое неприятное чувство, будто они уже начались.

– Если так, то первый тур ты проиграла. Простые решения – всегда неправильные.

Взгляд Шаха было выдержать не просто.

– А раз ты такая умная, да теперь ещё и всесильная, полагаю, что в моих уроках ты больше не нуждаешься. Удачи, сударыня.

Он вышел.

Когда дверь тихо закрылась за его спиной Ирина обессиленно опустилась на кровать. Ей хотелось разрыдаться.

Как же так? Шах всегда был так внимателен, так добр к ней, и вдруг повернулся спиной, да ещё так решительно, что это выглядело бесповоротным?

С первого дня Распорядитель Игр был рядом. Поддерживал, помогал, то делом, то словом, то советом. А теперь, когда он вот так вышел, излучая враждебность, от души словно кусок оторвали и слёзы застилали глаза.

Женская душа вообще глупо устроена. Ирина вчера практически отдала свою душу демону, и что, её это сейчас хоть сколько-нибудь тревожит? Нет!

Она переживает из-за того, что Шах Чад недоступен для неё как луна и звёзды, вместе взятые!

Может, стоит попытаться научиться думать о неведомом Драконе? Но сколько Ирина не старалась, романтических мечтаний клыкастое огнедышащее чудовище в ней не вызывало, хоть умри.

Оставалось выкинуть все мысли из головы и идти на тренировки. Обретённой магией необходимо научиться пользоваться.

– Ты хочешь получать магические уроки? – смерила Ирину насмешливым взглядом Низидэ Каро в ответ на просьбу уделить и ей хоть немного времени. – Но зачем?

– Затем же, зачем и другим. Хочу научиться.

– Полагаешь, магии можно научиться?

– Полагаю, что вы обязаны выполнять свой долг, – дерзко ответила Ирина.

Улыбка сошла с красивого лица магистра Воды. Глаза женщины холодно блеснули.

– Как пожелаешь. Только учти, магическая наука очень сложна. За оставшееся время тебе её ни за что не осилить, будь ты хоть вундеркиндом.

Дело своё Низидэ знала. Меньше, чем за месяц она научила Ирину ставить защитные сферы, активировать заклинание ночного видения, создавать боевые иглы-стрелы, разящие, как кинжалы, смертельным роем летящие во все стороны. И самое сложное заклинание – извлечение воды прямо из воздуха – изначальной воды, как называла её Низидэ.

Пару раз во время боевых спаррингов Ирина видела Шаха. Он наблюдал за ней, словно с балкона, стоя наверху у парапета. И даже не напрягая зрение она могла видеть кроваво-красный рубин на среднем пальце его левой руки.

Его глаза от её взгляда закрывали спадающие на лицо волосы, но Ирина всё равно точно знала – он смотрит прямо на неё. Она чувствовала на себе его взгляд и точно знала, что не ошибается.

Дорого бы Ирина дала за то, чтобы знать, какие мысли блуждают в голове Распорядителя Драконьих Игр? Какие чувства теснятся в его груди? Но больше всего на свете хотелось подойти к нему, услышать хотя бы одно доброе слово.

Иногда думалось, пусть даже и недоброе? Лишь бы услышать, но Шах хранил молчание. Может быть, презирал её за сделку с демоном?

Шанди с той памятной ночи тоже предпочитала держаться от Ирины подальше. Не то, чтобы это огорчало, но не могло не настораживать. Ирина склонялась к мысли, что суккуб потащила её к демону вовсе не случайно. Ночная моль устроила ей ловушку. Знать бы ещё – зачем?

Диана пригласила её вечером в местный аналог бара.

Как со временем выяснила Ирина, не только личные апартаменты и помещения для трудов праведных были доступны будущим девам-воительницам, но и место, где можно было расслабиться. Выпить, например. Тут это не считалось чем-то предосудительным, если, конечно, не лежишь в беспамятстве лицом в тарелке.

Спускаясь в бар, полагалась приодеться, несмотря на то, что коллектив там был чисто женский.

Приятная расслабляющая музыка, приглушённый свет и – монашеское окружение. То ещё сочетание.

Впрочем, Ирина привыкла к женскому обществу. В музыкальной школе, а затем и музыкальной консерватории окружение на восемьдесят пять процентов было женским, а те мужские особи, что разбавляли этот инь-коктейль, не стоили упоминаний. Энергетика у них была куда больше инь, чем у многих женщин.

Диана в ярко-алом платье выглядела сногсшибательно. Помада была в тон, такой же вызывающей.

– Ты решила меня соблазнить? – засмеялась Ирина, многозначительно заглянув в низкий вырез откровенного, сексуального платья волчицы. – Для кого столько прелести?

– Да так, – поморщилась Диана. – Сегодня полнолуние. Вот и нервничаю немного.

Она поболтала соломинкой в коктейле:

– Жизнь без мужчин такая скука. Даже нарядиться не для кого.

– Верно, – поддержала Ирина. – Хотя, боюсь, феминистки тебя бы осудили за мизогинию.

– Чего? – сделала оборотень большие глаза. – Это что ещё такое?

– Мизогиния? Неприязнь и презрение по отношению к женщине. А вообще, знаешь, феминистки были бы правы. Мы тут с тобой действительно сидим как объект сексуальной объективизации.

– Если не перестанешь нести весь этот бред, укушу, даже не перекидываясь волчицей.

Ирина вздохнула и потянулась за своей порцией коктейля. С первого глотка стало противно и слишком сладко, но второй пошёл уже легче, а третий даже понравился. Так всегда с пороками.

– Невестам Дракона других мужчин не полагается, – с тоской проговорила Ирина, изо всех сил стараясь не думать о Шахе.

– Я заметила.

– А что? Все претендентки – девственницы?

– Ты – девственница?

– Да, – просто призналась Ирина. – А ты?

– И я, – удручённо вздохнула Диана. – Вот предупреждала же меня подруга, что с этой прелестью не стоит затягивать. Нужно брать от жизни всё. А я тянула. Вот и дотянулась.

– Дракон тебе за это в награду.

– А ты как уцелела? – полюбопытствовала волчица.

– Да всё пела и – допелась. Интересно, – задумчиво протянула Ирина, – а если вдруг мы потеряем своё целомудрие, сможем увильнуть от участия в этом балагане?

 – Ты что? Не хочешь замуж за Дракона?

– А ты хочешь?

– Нет. Но твой план всё равно фигня. Где мы возьмём мужчину для реализации твоей коварной фантазии?

Что-то зашуршало, как птица крыльями и за столиком возникла смеющаяся Шанди.

Вечерами это создание менялось, превращаясь из серой мышки, какой она предпочитала казаться днём, в истинное воплощение соблазна.

– Ваш дезертирский план точно не сработает, – подтвердила суккуб.

– Откуда ты знаешь? Может мы, таки найдём себе мужчину?

– Это вам от Дракона избавиться не поможет. Я, например, не девственница. Но я всё равно здесь. Подумай сама, раз нас за визит к демону не дисквалифицировали, а уж за мелкие радости плоти?.. Фи! Я тебя умоляю! Не получится выйти из игры таким способом.