Тишина вокруг сделалась такой густой, будто они стояли на дне глубокого колодца.

Ощущалось физически, как растёт напряжение.

Глаза Шаха стали как трёхцветное расплавленное золото, будто в черноте ночи на сей раз загорелись золотые, а не серебренные звёзды. Под кожей расходился свет в прямом смысле этого слова: снизу – вверх, от стоп до головы, пока каждый сантиметр не засветился полированным алебастром, внутри которого горит свеча, да так ярко, что от лозы и роз стали ложиться тени. Светились даже волосы будто сквозь них провели тонкий электрический провод. Поднимающаяся магическая сила заставляла их шевелиться, словно дуновение ветра.

От яркого сияния хотелось заслониться рукой, как от солнца.

– Что ты там планировала мне сказать, оказавшись со мной лицом к лицу? – с улыбкой проговорил Шах.

Он, кажется и не думал ничего отрицать. Его почти мальчишеское самодовольство казалось просто возмутительным.

– Зачем повторяться? – нахмурилась Ирина. – Ты ведь уже в курсе того, что я думаю, как о сложившейся ситуации в целом, так и о тебе лично. Возможно, я чего-то не знаю о законах твоего мира? Возможно, есть какое-то благородное объяснение всему происходящему? Возможно. Но пока, знаете, что, господин Дракон? – Ирина тряхнула головой. – Со всей ответственностью заявляю вам, что Вы – козёл!

– Осторожней, Ирина. Мне не нравится язвительность в мой адрес.

– А мне не нравится, когда ради развлечения вырывают сердца! Отрывают от привычной жизни! Лишают будущего! Мне всё это очень не нравится. Но кому это интересно?

– Ты замечаешь, что, когда мы разговариваем, ты почти всё время кричишь? Это особенности человеческого общения? Или всё дело во мне?

– Сам-то как думаешь?

– Хочешь сделаю небольшое признание? Я тоже не в восторге от всего этого. Я такой же заложник ситуации, как и ты.

– Это ты-то? С твоей властью и силой – заложник? Разве не ты писал эти правила?

– Конечно, не я. Не мой отец и даже не мой дед. Всё завертелось гораздо раньше.

– А как же: «Будь сильным, и судьба тебе покориться»? Как же: «Не сдавайся до последнего»?

– Я и борюсь! Но ты должна мне помочь.

– Я?

– Когда-нибудь я подарю тебе мою Розу Памяти, и ты всё поймёшь. А пока простой знай: больше всего на свете я желаю твоей победы.

Шах схватил Ирину за руки, чуть выше локтей, и притянул к себе.

Ирина застыла в его руках, безотрывно глядя в глаза. Сейчас свет, который он показал ей, погас. Тройные кольца огней в его глазах исчезли, они снова стали просто чёрными.

– Ты желанней всех женщин мира, верь в это, – шепнул Шах.

– Если бы ты знал, как мне хочется верить! Но, даже если я дойду до финала, моя связь с демоном – она ведь никуда не денется?

– Не думай об этом. Используй полученную от него силу с умом. Твоё дело выиграть, а уж с остальным я разберусь.

От Шаха пахло какой-то приятной экзотической пряностью и от этого запаха (или от переполняющий эмоций, кто ж поймёт?) у Ирины кружилась голова.

Она ощутила движение рядом с собой и поняла, что Шах придвигается ближе.

– Когда Игра начнётся, я хочу, чтобы ты сражалась не за себя – за нас. Если до финиша дойдёшь не ты… это сделает меня несчастным.

– Сделает тебя несчастным? Я не самокритична, но у меня вполне нормальная самооценка. Я понимаю, что я не самый ценный приз, не центр Вселенной. Мои соперницы намного красивее меня и магически сильнее…

– Да, но люблю я тебя.

– Любишь? Но… мы же едва знакомы? Когда ты успел меня полюбить?

– Я любил тебя всегда. С тех пор, как впервые услышал твой голос. Он разливался, высокий и чистый, словно ручей по траве, наполняя пространство и моё сердце теплом и светом. Казалось, в нём звучит душа твоя, такая же ясная, как погожий день. Каждая нота, каждый поворот в мелодии утверждал радость бытия и этому хотелось верить, к этому хотелось приобщиться. Хотелось владеть с тем же рвением и жадностью, с каким скупцу не терпится захватить мешок с золотом. Твой голос таил в себе очарование древних сирен, только в отличие от их ворожбы, твоё волшебство было добрым и чистым. В тот миг я поверил, что вместе с тобой мы сможем добиться всего. Я понимал, что ты всего лишь человек, что истинной Силы в тебе быть не может, но верил, что моей хватит с избытком на двоих.

– Я понимаю, – вскинул руки Шах прежде, чем Ирина успела что-то ответить или возразить. – Понимаю, что поступил эгоистично, что думал только о себе. Я понял это, когда впервые услышал о том, как тебе оказалось больно и страшно потерять свой дом и близких. Не поверишь, но до нашего разговора я ни разу не рассматривал ситуацию подобным образом, под таким углом. Возможно потому, что сам я не человек. Для драконов отношения между близкими не теряются даже тогда, когда мы разлетаемся по разным мирам. Может быть потому, что мне нравилось глядеть на тебя как на сиротку, которую я осчастливлю несказанным могуществом и властью, может просто по недомыслию, но я только тогда понял, какими глазами ты видишь происходящее, когда тебя уже перенесли к нам и ничего изменить уже было нельзя.

– Так это по твоей вине я здесь?! Я думала, нас выбирали по особым критериям, а мне просто не повезло? Ты, чудовище из страшной сказки, по ночам летал мимо окон, выбирая суженную? Капризно указывал пальчиком: эту на обед, это лэнч, эту на десерт, а эта пусть споёт мне песню!

– Ирина, всё не так.

– Других девушек тоже выбирал ты? Лично?

– Да, но таковы правила, – оправдывался он. – Претендентка не может быть одна.

– Может быть, и сюда ты нас водишь по одной, всем открывая свою «великую тайну», мотивируя сражаться за твою ценную персону?!

Мускул на его левой щеке Шаха дёрнулся:

– Признаться, я ожидал от тебя другой реакции. Думал, ты будешь хоть немного счастлива.

– Счастлива?!

– Почему нет? Разве мои чувства безответны?

– Какая милая самонадеянность! Я не знаю, ответные твои чувства, безответны, есть ли они вообще? Я в своих чувствах уверена не больше, чем в твоих! Да, ты красив. Ты совсем не похож на мужчин, которых я встречала на земле. Это не может не привлекать внимание. Как огонь внутри твоей кожи не может на заставлять смотреть на тебя во все глаза. Но этого мало! Восхищение и влечение ещё не любовь.

В чёрных глубинах бездонных глаз промелькнула грусть:

– Ты говоришь правду? Я не желанен тебе? Возможно, тобою просто движет обида?

– Возможно, – уклончиво ответила Ирина. – Возможно, когда мои мысли не будут полностью заняты предстоящими испытаниями и ночными кошмарами, тоской по родным и по Земля, я смогу больше думать о том, что я чувствую.

– Думать о том, что чувствуешь? – изогнулись в усмешке чувственные губы Шаха. – А просто чувствовать – никак?

– Сначала попытаюсь выжить, а уж потом подумаю о любви. Но, говоря на чистоту, простым Распорядителем Игр ты нравился мне куда больше, чем Драконом.

– Отлично. Когда всё достаётся слишком просто – победа обесценивается. Как там в ваших людских сказках? Чтобы найти свою Золушку принц должен погоняться за ней, прихватив с собой хрустальную туфельку?

Лицо Шаха посерьёзнело.

Ирина с любопытством наблюдала за тем, как он снял со своей руки перстень с рубином.

– Вот, возьми. Он всегда предназначался лишь тебе одной.

Шах осторожно надел своё кольцо на безымянный палец правой Ирининой руки.

– Пусть частичка меня останется с тобой в виде обручального кольца. Если во время испытаний ты поймёшь, что тебе грозит серьёзная опасность, поверни кольцо вокруг пальца, вот так, и я найду тебя где бы ты не была. Найду и помогу.

– А это честно по отношению к другим?

– Нет, совсем не честно. Но, если ситуация выйдет из-под контроля, плюй на это, плюй на всё и используй моё кольцо. Обещай! Я не смогу пережить твоей гибели… – Шах внезапно умолк.

– Обещаю. Я не из тех, кто любит риск. Я буду осторожна и осмотрительна.

– Рассчитываю на тебя. Этот нелепый обычай и наложенные на наш род обязательства не оставляют мне выбора, – с горечью закончил он. – Поверь, если бы только можно было получить тебя иначе…

Шах не был трусом. Ему, наверняка, неприятно знать, что ей, как и другим девушкам придётся рисковать жизнью чтобы завоевать себе мужа. То-то феминистки были бы счастливы – такое прекрасное изменение ролей!

– Кольцо очаровательно, – мягко сказала Ирина. – Правда красивое. Спасибо.

Она нежно коснулась губами его щеки, с удовольствием вдыхая исходящий от его кожи аромат.

Тоска в глазах Шаха сделалась совсем бездонной.

– Вернись ко мне. Вернись, и я сделаю всё, что в моих силах, чтобы ты была счастлива до скончания дней.