Вначале ее глаза, ослепленный вспышками, ничего не могли разглядеть. Потом она увидела несколько полос розового свечения, выделяющихся на фоне коричневатой тени.

– Поднимайся, мы внутри, – сказал Охотник.

– Мы смогли войти?

– Это было нетрудно. Шлюз открылся, чтобы впустить цветок.

– Где мы?

– В хранилище. Мы вошли. Это значит, что бактерия проникла в мозг. Теперь она будет делать свое дело. Две бактерии, собственно говоря. Ты и я. Это хранилище майнд-энергии. Возможно, не только человеческой. Идем, старайся не наступать на цветы.

– Я ни за что на них не наступлю, – ответила Ася. – Они очень красивые. Но что мы будем здесь делать? Хорошо, мы вошли, ну и флаг нам в руки, как говорила моя бабушка, а что дальше? Мы ведь должны что-то выключить или переключить? Как мы это сделаем? Здесь есть клавиатура?

– Я знаю код, – сказал Охотник, – они мне его сообщили.

– Вирусы?

– Да.

– Откуда они его знают?

– У них везде свои шпионы. На Земле шпионы притворяются людьми. Здесь они притворяются деревьями или травой. Это их проблемы. Главное, что они дают информацию. Наша задача – пустить поток энергии к Земле. На самом деле это нетрудно. Энергия сжата здесь как воздух в надувном шаре. Достаточно сделать одну-единственную маленькую дырочку, и она начнет выходить. Я должен сделать так, чтобы она выходила в правильном направлении.

– То есть, к Земле?

– Да. Канал связи с Землей сейчас в рабочем состоянии. Здесь недалеко должен быть распределительный пульт.

– Почему ты уверен, что он недалеко?

– Я не говорю об основном пульте, он за тысячи километров от нас. Здесь будет всего лишь что-то вроде маленькой захолустной подстанции. Мы ведь собираемся проколоть только микроскопическую дырочку в этом шаре. Этого хватит. Надеюсь, что здесь, внутри, у них нет охраны… Черт! Я правильно выразился на твоем языке?

– Абсолютно. Что случилось?

– Я убил комара на своей лопатке. Теперь нужно спешить.

– Зачем?

– Комар может оказаться ядовитым. Он же здесь на просто так. Подожди.

Охотник снял с ремня что-то небольшое, невидимое в темноте, и помазал укушенное место. Наверное, это было лекарство. Потом приложил к глазам предмет, напоминающий очки.

– Я нашел, – сказал он. – Это совсем рядом.

Он бросил очки, или что там это было, под ноги и заспешил вперед. Ася пошла за ним. Сейчас ее глаза так привыкли к этому мраку, что она хорошо различала крупные предметы. Перед нею было поле, усеянное большими каменными шарами не совсем правильной формы. Охотник нажал на ближайший шар и откатил его в сторону. Затем перекатил другой шар на образовавшееся пустое место.

– Это и есть клавиатура, – сказал он. – Ты разочарована? Хотела увидеть кнопки? Но у растений нет пальцев, чтобы их нажимать.

– Теперь все в порядке? – спросила она.

– Да. За исключением двух вещей. Меня укусили еще несколько комаров, это во-первых. Нас обязательно будут ждать на выходе их хранилища, это во-вторых. Но, даже если мы погибнем, мы сделали свое дело, – добавил он довольно весело.

Алекс не умел пилотировать гравилет. Он даже машину, свой старенький Рено-Бубс, никогда не умел водить хорошо, так, как делали другие – со свистом, гиканьем, с подпрыгиванием на асфальтовых выбоинах. Перед расставанием Охотник дал ему основные инструкции и настроил автопилот на полет к Харону. Это оказалось не так уж и сложно, потому что от Планеты Бурь была натянута прямая гравиструна. Струна порядком засорилась и провисла, поэтому всю дорогу гравилет сильно трясло. Алекс ничего не мог с этим поделать. Он так и не смог выспаться или хотя бы отдохнуть. К тому моменту, когда кораблик завис над посадочной площадкой, Алекс уже находился на пределе: он был устал, зол и вообще ему все надоело. Хотелось что-нибудь разбить или набить морду кому-нибудь не слишком сильному. Последнее даже лучше.

Он не брился и не умывался уже четыре дня. Не чистил зубы три недели. Не стриг ногти больше месяца. И очень давно не смотрелся в зеркало. Но все это его устраивало. Не устраивало лишь то, что не было никакой возможности отдохнуть. За все время полета он ни разу не преклонил головы, лишь только он прикладывал голову к какому-нибудь предмету, как все вокруг начинало подпрыгивать и предмет пребольно стукал Алекса в висок. Из-за тряски невозможно было спать даже на мягкой подушке.

Алекс взял то снаряжение, которое было в списке, и приготовился уже надевать защитный костюм, как вдруг краем глаза заметил что-то необычное. В углу, под креслом, из-под ковра высовывалась зеленая веточка. Алекс нагнулся и выдрал елочку с корнями. Нет никакого сомнения. Это она. Точнее, они. Все это время Тиссернаусы были на корабле.

После этого он потратил еще несколько часов, ползая под креслами и проверяя все укромные места. В результате он имел около сотни вырванных ростков, некоторые из которых были совсем маленькими, а другие, самые большие, величиной с ладонь. Алекс сжег их в бортовом инсинераторе и сразу почувствовал себя лучше. Усталость не прошла, зато раздражение как рукой сняло. Тогда он побрился, подстриг ногти, почистил зубы и надел свежее белье. После чего лег и проспал три часа. Затем умылся, хорошо позавтракал и почувствовал себя человеком. Перед тем, как выходить на Харон, он взял с собой легкое оружие – простой игловой пистолет. Как ни крути, а там на станции около сорока человек, хотя все девчонки, если только не выжил однорукий.

Он вышел на посадочную площадку и осмотрелся. Здесь все осталось по прежнему. Все так же гуляли вдоль близких горизонтов квантовые смерчи. На защищенной части площадки собралось много пыли, и на ней отпечатались следы маленьких ножек. Следов было не мало. Видно, девушки частенько выходили сюда, чтобы полюбоваться звездами и помечтать о корабле, который выплывет из дальних пространств и увезет их отсюда. И желательно, чтобы на таком корабле завелся принц, хоть какой-нибудь маленький дохленький принцик. Все девушки одинаковы. Алекс вошел в шлюз и мгновенно получил мощнейший удар по шее.

Он свалился, но не потерял сознания. Света не было, кто-то его выключил. Второй удар пришелся по спине, но Алекс не стал дожидаться третьего: он начал палить из пистолета в сторону предполагаемого противника. Послышался звериный вой. Ага, сволочь, иглы тебе не понравились!

Внутрення дверь распахнулась и нечто человекоподобное бросилось бежать по коридору. Противник удирал. Алекс послал вдогонку еще несколько игловыстрелов. Эти иглы – отличная штука. Они не просто вонзаются в плоть, а еще и растопыривают микроусики, для фиксации, а затем начинают всверливать свое болевое жало. Болевое – потому что оно оборудовано электронным усилителем боли. Ты у меня еще не так завоешь, кем бы ты ни был!

Внутри станция преобразилась. Порядок, комфорт и умеренная роскошь сменились мусором, вонью и блевотиной на каждом шагу. Стены были исписаны нецензурными выражениями, с уймой орфографических ошибок. Все хрупкие предметы разбиты, и осколки валялись поблизости, втоптанные в ковер беззаботными ногами. Алекс прошел по центральному коридору, ожидая, что враг еще раз проявит себя. Но враг не появился.

У ботанического сада он остановился, чтобы натянуть защитный шлем. Шлем был сделан из тягуче-упругого вещества, отдаленно напоминающего резину. Особенно важно, чтобы шлем прикрыл оба виска. Надев шлем, Алекс вошел в сад. Здесь уже не осталось никаких экзотических растений – лишь взрослые откормленные Тиссернаусы пушистились здесь и там. Елочки стояли метра по два в высоту каждая. Алекс выпустил в ближайшую заряд игл, но та даже не колыхнула ветвями. От игл ей было не холодно и не жарко.

Тут же, в саду, он нашел двух в доску пьяных девиц с расцарапанными физиономиями. Обе валялись в траве почти голые, в порванных остатках одежды. Разбудить их не удалось.

После этого он спустился на нижний уровень. Здесь были технические этажи и кое-какие административные помещения. Он вошел в один из офисов и попробовал включить компьютер. Ничего не работало, все было сломано.