Хриплый голос Джонатана утих. Он потирал лоб, разглядывая пространство, что защитил, улыбаясь при этом. Он повернулся с улыбкой ко мне. Я невольно ответила улыбкой, хоть тело болело.

За ним стали шевелиться люди, собравшиеся на холме. Несколько машин поехали, когда побежали первые люди, но они остановились у края магического барьера. Поняв, что им безопаснее оставаться тут, где разрушение прошло мимо, как я полагала.

Пассажиры выбрались. Они смотрели на нас. Все вокруг смотрели на нас, многие открыто пялились.

Мое сердце дрогнуло. Конечно, они пялились. Мы только что призвали щит от извержения из воздуха. Мы показали людям магию, о существовании которой они и не подозревали.

Мы казались им такими же чужими, как искаженный пейзаж вокруг холма.

Холодок пробежал по моей спине, приводя в чувство. Они выглядели не только потрясенно, но и… испуганно? Это было из-за пережитого, или они боялись и меня с Джонатаном? Того, на что мы способны. Того, какими мы были.

— Эми?

Я посмотрела на фигуру, отошедшею от группы у трейлера. Мой рот раскрылся, сердце сжалось.

Папа глядел на меня, его лицо стало нездорового цвета. Мне стоило радоваться. Он был здесь, на станции ученых, целый. Я хоть немного, но помогал его спасти.

Но он так робко произнес мое имя… Он смотрел на меня, быстро моргая, напрягшись…

Словно не знал меня. Словно его дочь была абсолютно неизвестной.

Холодок проник в мои кости. Я сжала руку Джонатана.

— Я… я… — я не знала, что сказать.

Папа тряхнул головой, словно пытался прочистить ее.

— Это невозможно, — пробормотал он. — Нет… не может быть.

Все больше спасенных окружало нас.

— Что это было? — осведомился кто-то. — Что вы вообще сделали?

Джонатан озирался, разглядывал всю вершину холма. Его плечи напряглись.

— Нам нужно идти, — пробормотал он.

Ему не нужно было ничего добавлять. Я поспешила к дверце машины одновременно с ним.

— Эй! — завопил кто-то, а другой крикнул:

— Подождите! — но паника заглушила остальное в моей голове. Просто уйти отсюда. Подальше от этих вопросов, этих взглядов.

Прочь отсюда. Прочь. Сейчас.

Я не вытащила до этого ключ из зажигания. Я повернула его и ударила по педали газа, как только двигатель зарычал.

Мы вырвались на дорогу в дымке за невидимым барьером. Дымка рассеялась достаточно, чтобы я видела путь. На асфальте валялись обломки камней, прутья, а то и целые ветки. Шины ударялись о них. Я с силой крутила руль, чтобы избегать крупных веток.

— Все будет хорошо, — сказал Джонатан, словно уговаривал себя и меня. — Они рады, что живы. Они не знают, кто мы. Это просто… просто будет фантастической историей.

Кусок обломанных досок и черепицы, явно бывший раньше чьей-то крышей, лежал на дороге впереди.

— Не знаю, смогу ли я вернуться в город с такой плохой дорогой, — сказала я, голос дрожал.

Джонатан посмотрел на дорогу. Он потер висок.

— Те чары много из меня выжали, но я должен справиться.

Он пробормотал быструю ритмичную строку. Кусок крыши сдвинулся на пару футов, освобождая место проехать.

В небе над вулканом все еще висел густой столб пепла. Во рту был дым. Пепел, с которым мы боролись — точнее, Джонатан — разнесся на мили вокруг горы.

— Как далеко достало? — спросила я. — Там могли быть другие люди…

— Владельцы домов еще хотя бы не прибыли, — сказал Джонатан. — Мы не видели никого на пути. Удар пепла уже рассеивался, когда по нам ударило то облако — я никак не остановил бы это, будь мы у подножия. Те, кто был дальше, скорее всего, в порядке.

Он звучал так, будто понимал, что слова не успокаивали.

— Мы спасли всех, кого могли, — добавил он.

— Да, — мы спасли моего папу. Но даже эта мысль не прогоняла ужасное ощущение от взгляда папы. И от того, как он произнес мое имя.

Я пыталась отогнать мысль, кивнула на пепел.

— Как нам попасть домой? Самолеты в таких условиях не летают.

Джонатан выдохнул.

— Боюсь, я не могу переместить нас к Нью-Йорку, даже полный сил. Вернемся в аэропорт и посмотрим, что нам там скажут. Мы как-нибудь доберемся домой. И как можно скорее.

* * *

Автобус, другой автобус, самолет и поезд в Манхэттен. Был поздний вечер, и усталость одолела нас. Мы с Джонатаном нашли пару сидений в конце вагона и устроились вместе, я опустила голову на его плечо, он обвил меня рукой. Но уснуть не удавалось.

— Ты молодец, — сказал он, гладя большим пальцем по моему плечу. — Я не могу представить рядом никого лучше.

— Ты почти все сделал, — возразила я.

— Ты помогла больше, чем думаешь. В тот миг, когда нужно было быстро возвести барьер, мне нужна была вся возможная магия. Если бы не ты, я бы не смог создать сильный щит вовремя.

Он серьезно это говорил или думал, что мне нужно это услышать? Голова не хотела думать над его тоном. Я прильнула к нему, жалея лишь, что от него пахнет пеплом, как и от меня. Он поцеловал меня в лоб.

Гул поезда по рельсам не дал бы никому подслушать нас, но я все равно понизила голос.

— Думаешь, это все изменит? То, что мы сделали… для магов и их помощи людям?

Джонатан ответил не сразу.

— Не знаю, — сказал он. — Хотелось бы думать, что да. Мы вдвоем спасли около двадцати жизней. Если бы мы работали все вместе, то спасли бы всех. Пусть они обдумают это.

Вопрос, что тревожил меня с момента, как мы покинули холм, выбрался из моего горла:

— Я смогу рассказать папе о том, что умею делать, обо всем обществе…? Мне нужно что-то ему сказать.

Джонатан крепче обнял меня рукой.

— Пока ничего не говори. Мы еще не знаем, что будет с раскрытием общества… и убедит ли это правящих магов так поступить. Придется ждать.

— И что нам делать сейчас?

Его пауза была еще длиннее.

— Идти домой, — сказал он. — Я сначала поговорю со своими родителями, пойму ситуацию. Если твой папа доберется домой раньше нашей следующей встречи, сможешь сыграть смятение. Он с трудом верит увиденному, так что можно убедить его, что это была не ты.

Я не была в этом уверена. Он назвал меня по имени. Смотрел на меня.

— Я встречу тебя завтра после занятий, и мы поговорим с кем-нибудь из властей, — сказал Джонатан. — Тогда у меня уже будет ответ, обещаю. И мы сможем двигаться вперед.

В мире магии, а не в том, где я жила семнадцать лет? Как долго мне глупо врать папе? И даже если это изменится…

Я слушала гул поезда, а потом все же спросила:

— Думаешь, если маги раскроют обществу, что умеют делать, что мы можем делать, простаки примут нас?

— Вряд ли, — сказал Джонатан. Он не мешкал в этот раз. — Всегда кто-то будет бояться того, что им сложно понять. Ты же видишь, сколько у них конфликтов только из-за того, кто родился в стране. Но мы постараемся сделать лучше. Если не дать шанс, лучше не станет.

Всегда будет кто-то, кто боялся. Я закрыла глаза, вспомнила лицо папы. Слезы подступили к глазам.

А если он уже не сможет смотреть на меня как раньше?

* * *

Такси, оплаченное Джонатаном, высадило меня у моего дома. Я задержалась в теплом ночном воздухе у пекарни. Фонари гудели сверху.

Мне не нравилось быть одной ночью, но идти в квартиру, где мог уже ждать папа, не хотелось. От моей одежды все еще несло гарью. Придется выкинуть эти вещи. Будто потеря одних из любимых джинсов была большой проблемой.

Головная боль утихала. Я подумывала убрать запах чарами, но, как только сосредоточилась на магии вокруг себя, мысли разбежались.

Это было слишком, она вызывала зуд хуже, чем в торговом центре. Невозможно игнорировать. А если она станет громче, когда я попробую ее направить?

Я пошла к магазину на углу, купила пачку чипсов побрела обратно, не открыв пачку. Просто чтобы что-то было в руках.

Придется подняться. Я вдохнула, повернулась к лестнице и заметила фигуру, идущую ко мне по тротуару.

Знакомую фигуру. Я видела дядю Джонатана лишь раз и недолго, но было бы сложно забыть крупное туловище с квадратной челюстью на лице, которое, похоже, всегда было строгим.

Я напряглась, но, что удивительно, лицо мужчины смягчилось, когда он подошел. Он остановился в паре футов от меня, чтобы я не пугалась, и скрестил руки на груди.

— Мисс Эми Сандерс, — сказал он ровным и довольно вежливым голосом.

— Вы — дядя Джонатана, — сказала я, пытаясь понять, зачем он был здесь. В голову пришла мысль. — Вы… Он попросил забрать меня? — Джонатан так быстро сказал семье? Это уже происходило? Меня принимали в общество магов?

Сердце подпрыгнуло. Нет.

Я была не готова. Совсем.

Крупный мужчина попытался успокоить меня жестом.

— Тебе не нужно никуда идти, Эми. Я пришел узнать, могу ли чем-нибудь помочь тебе.

— Мне? — повторила я. — Я, эм… — я слишком устала, чтобы придумать хороший ответ. — Зачем вам это делать?

— Я служу всему обществу магов, — сказал он с тенью улыбки. — Ты туда входишь. Но ты, похоже, только недавно узнала о своей магии. Немного пугает, да?

Часть меня расслабилась от этих слов — от мысли, что кто-то понимал. Я ведь врала не только папе, но и Джонатану? Притворялась, что с магией мне хорошо, и не хотела видеть, как он посмотрит на меня, если я признаюсь, как мне становится страшно.

Но его дядя уже знал. И звучало так, будто это было нормально.

— Да, — сказал я, стараясь убрать дрожь из голоса. — Это довольно страшно.

Дядя Джонатана кивнул.

— Не удивлен. Могу лишь представить, как это все потрясает тебя. Но я могу помочь.

— Как?

Он указал на темно-зеленую машину в конце улицы.

— Если пройдешь со мной на минутку, мы сделаем сразу кое-что, что поможет тебе управлять силой. Немного облегчит стресс. Если хочешь.

Я обрадовалась так внезапно, что не могла дышать. О, этого я и хотела.

— Это было бы чудесно, — сказала я. — Но… не только я. Папа видел меня сегодня. Он знает… что-то. Я даже не знаю, как начать ему это объяснять.

Дядя Джонатана кивнул, словно понимал все мои тревоги.

— Я могу подойти к нему. Все уладить. А если я тебе скажу, что все в жизни можно сделать прежним?

Ком возник в моем горле.

— Хотелось бы. Но как может быть прежнее… со всем этим?