И даже если они отмахнутся, я буду знать, что мы спасли десятки жизней.

Эми повернула ключ в зажигании.

— Все это странно, — она сжимала руль. — Я еще никогда не ездила сама. Тут хоть дороги пустые.

— Ты хорошо справлялась, — сказал я.

Она улыбнулась мне. Но нажала на газ, и машина поехала к дороге, а улыбка увяла. Мы пару минут ехали в тишине, разглядывали дороги. Ее костяшки белели.

— Куда поворачивать? — спросила она на развилке.

Я вытащил карту, купленную в аэропорте, из бардачка.

— Посмотрим. Налево, а потом миля, и повернем направо.

Она повернула руль, кусая губу, и я положил карту на панель приборов. Я посмотрел в окно. Я посмотрел на темный склон над деревьями, и дрожь магии отозвалась во мне.

Эми подвинула руки на руле. Ее пальцы отстукивали тихий ритм, карта на панели ударилась о стекло.

Мое сердце дрогнуло, Эми сжалась. Она ударила по педали. Мы остановились посреди дороги.

Эми смотрела на карту, я выдохнул.

— Прости, — сказала Эми. — Я не хотела, — она медленно поехала дальше.

Я перевел взгляд с карты на нее, хмурясь.

— Ты это наколдовала?

— Нет. Не совсем. Просто… Теперь я слышу магию лучше, и порой я… не знаю… не так ее задеваю? Или она меня задевает. Или все сразу. Пока я не напугана, все хорошо.

Ох.

— Ты слышишь вулкан, — сказал я. Конечно, она переживала. Я был на грани, ощущая обреченность. — Большие искажения в природе всегда влияют на магию. Большая сила может сбивать ритмы энергии.

— Это логично, — сказала она. — Но так было уже какое-то время. Еще до того, как мы прибыли сюда.

Я нахмурился.

— Ты говорила, что магия ощущалась странно, но не плохо. Она так беспокоила тебя в Нью-Йорке? Ты колдовала, не желая того.

Эми скривилась.

— Вчера было плохо, но не было времени обсудить это. Я даже не знаю, как это объяснить. Просто магия добирается до меня, а потом я начинаю стучать пальцами, и предметы срываются.

Холод собирался в моем животе. Такая связь с магией могла даже новичка из известной семьи сделать приглушенным. Был велик риск случайного раскрытия сил или нанесения ужасного вреда.

Но так оценивали после лет практики. Может, было нормально так привыкать, когда магия была для тебя новой. Немного практики, упражнений…

Я не знал, какие упражнения подходили для проблемы.

Эми склонилась, глядя на развилку.

— Тут направо?

Я взглянул на табличку.

— Да, тут.

Она ехала по той дороге, я наблюдал за ней. Ее костяшки были белыми, она сжимала руль. Губы были напряжены. Мы поспали всего несколько часов, она все еще была уставшей.

Я был уверен, что правильно прибыл сюда. Но стоило ли брать Эми? Тогда это казалось необходимым, но… Ее капля магии стоила того, что она переживала такое?

Слова мамы вернулись ко мне. Я думал, что Эми важно было тут и помочь… или я хотел показать, какой я герой?

Холод в животе стал сильнее. Я сглотнул. Она была тут. Я защищу ее, как хотел защитить других у горы.

Дорога поднималась и опускалась по холмам. На вершине одного собралось несколько машин. Приехавшие люди смотрели на гору, выглядывая из окон, сидя на капотах, болтая.

С другой стороны дороги стоял трейлер с парой палаток. Высокая антенна торчала из трейлера, женщина возле него возилась с механическим прибором на земле.

— Похоже на стоянку ученых, — сказала Эми, глядя на лагерь. Я помахал женщине, она кивнула.

Никто не взглянул на нас, хоть мои чары, что делали Эми старше, давно выветрились. У них были проблемы важнее, чем то, что мы выглядели младше, чем те, кому можно было самому кататься на машине.

Пару минут спустя мы добрались до закрытой дороги к горе. Пара охранников стояли у столбов, мрачные и уставшие. Они помрачнели еще сильнее при виде нашей машины. Дорога была пустой. Еще никто не доехал.

Я жестом остановил Эми и опустил окно.

— Простите, — сказал я как можно вежливее. — Можете подсказать, откроют ли сегодня дорогу?

Мужчина вскинул брови.

— Вы туда не попадете. Только для владельцев имущества.

Возраст и арендованная машина выдавали, что мы не местные.

— Просто любопытно, — сказал я.

Мой тон и улыбка не влияли. Мужчина фыркнул и отмахнулся.

— Поищите других для своих шалостей, дети.

Эми скривилась и нажала на газ.

— Долго мы тут стоять не сможем.

— Да, — я мог скрыть машину магией, но на поддержание чар часами уйдут силы, которые я хотел приберечь для важного колдовства. — Еще рано. Воскресенье. Как с бензином?

— Половина.

— Хорошо, — я развернул карту. — Почему нам не вернуться и не остановиться с теми наблюдающими? Будем близко, чтобы добраться сюда, и туда ведут несколько дорог. Мы заметим, когда люди поедут к блокаде. Может, те наблюдающие знают, когда откроют путь.

— Похоже на план, — она развернула машину и ускорилась.

— Уже увереннее за рулем? — пошутил я.

Она улыбнулась спокойнее, пока мы ехали по холму.

— Пока дороги пустые, сложно…

Земля дернулась под машиной. Я дернулся в поясе безопасности. Шины заскрипели, Эми ударила по тормозам. Седан занесло, и мы повернулись к горе. Гул заполнил мои уши.

Гора… разваливалась. Половина рушилась в большом оползне. Мой рот раскрылся.

Снежная вершина взорвалась черным пеплом. Мы уставились, а большое облако поднималось в воздух, спускалось по разрушенному склону. Оно все быстрее катилось между нами и вулканом.

Сердце билось в горле.

— Поехали! — хрипло сказал я. — Нужно помочь хотя бы людям в том лагере.

Руки Эми дрожали, но она сжала руль. Шины заскрипели на дороге. Мы взобрались на холм.

Люди забирались в машины. Женщина у трейлера и пара ее коллег спешили, один кричал в рацию в руке. Но пепел летел к нам, летел слишком быстро. Мы не сможем убежать. Вулкан даже не предупредил нас.

Эми остановила машину на краю станции. Я уже открывал дверь, во рту пересохло. Я должен был что-то делать. Или все мы погибнем.

На холме была пара десятков людей. Я прибыл спасти хоть кого-то. Пора это сделать.

Я повысил голос среди гула и грохота падающих камней и деревьев.

— Оставайтесь там! Тогда мы сможем спастись.

Пара фигур повернулась к нам. Одна из машин поехала по дороги. Мою грудь сдавило. Ветер уже летел к нам порывами, нес жар, пепел и едкий запах. Дым над вулканом заполнял небо.

Я забрался на капот машины, оттуда — на крышу.

— Эми!

Она забралась за мной с огромными глазами.

— Что мы…

— Просто пой! — крикнул я. — Что угодно! Зови магию к себе. Я справлюсь с остальным, — я не знала, что делать со своим талантом, но должна была попробовать.

Губы Эми дрожали, но она сжала мою руку и стала петь. Ветер ревел так громко, что я едва мог разобрать слова, но магия покалывала, переходя от нее ко мне. Я собирал ее вокруг себя, сплел свой голос с ее.

— Atque altae moenia Romae…

Я кричал слова из поэмы на латыни, медленно, размеренно, набирая ритм, словно возводя стены, о которых там говорилось. Магия собиралась, проходила через меня быстро и с силой. С каждым переливом моего голоса я добавлял магию в барьер. Легкие сдавило, и я поднимал все дальше непроницаемый пузырь, растягивая его над холмом и людьми рядом с нами.

Барьер не был полностью непроницаемым. Поток пепла врезался в невидимую стену, и я задрожал вместе с барьером. Эми пискнула.

Почти все черное облако летело к нашей впадине, словно заполнило стеклянный сосуд, и полоски тьмы потянулись по невидимой поверхности. Но порывы ветра и немного пепла проникали местами. В нашем сосуде были трещины.

Жар окружал нас. Мое горло сдавило. Я добавил строку о холодном снеге, чтобы остудить немного жар. Кожу покалывало, словно я стоял слишком близко к огню. Я не мог позволить вниманию дрогнуть. Я думал лишь о руке Эми, зажатой в моей, и усилении барьера, пока пепел нападал на него.

Дым проникал в горло. Жар опалял рот, пот стекал по спине. Я повторял строки в сотый раз, не обращая внимания на покалывание связок.

— Эй! — раздался голос у машины, едва слышный за ветром. — Эй, вы что творите? Вы должны…

Машину тряхнуло. Мы с Эми пошатнулись и упали перед лобовым стеклом. Мой голос дрогнул. Барьер сотрясал ветер, и пепла проникло больше.

Я прижался к стеклу, повторял строки, кричал. Строил стену. Остужал воздух. Отталкивал пепел.

Поток пепла прорвался волной сквозь брешь в пузыре. Глаза жалило, но я заметил мужчину, что пытался говорить с нами. Его рот раскрылся, он смотрел на нас, на невидимый барьер перед нами, который терзали облака пепла.

Они не понимали. Не понимали, что мы это делали. Но теперь все, кто обращал внимание, должны были знать.

Не важно. Мы не могли сбиться, пока я сохранял нам жизни. Даже если я чуть не погиб от усилий.

Казалось, прошли часы, и я закрыл глаза. Легкие и горло болели, уколы боли пронзали череп, но я пел. Я толкал все больше магии, усиливая барьер.

Эми вдруг сжала мою руку. Мои глаза открылись. Она указала.

Пепел все кружил у нашего пузыря, но стал рассеиваться. Солнце сияло слабо за облаками над нами. Я видел сквозь дымку деревья и почерневшую траву вокруг нашего убежища. Жар ослабевал. Дрожь триумфа пробежала по мне, и я призвал еще несколько слоев барьера, чтобы он продержался, сколько нам было нужно.

Похоже, худшее прошло. Мы с Эми справились. Выжили. И уберегли всех вокруг нас от извержения.

ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ

Эми

Моя голова болела, в ушах звенело. Я едва ощущала остальное тело. Голос был сорван, слова было едва слышно. Тонкий ручеек магии, что я направляла неловко в Джонатана, пропал. Но я держала его за руку, словно поддержка помогла бы ему в его огромном колдовстве.

Каждый вдох заполнял легкие дымом. За невидимым щитом Джонатана на вершине холма облака уже медленнее били по барьеру. Они парили, рассеивались, становясь серой дымкой. И ветер утихал.

Лес у холма был в выжженных стволах и обломанных ветках, пепел покрывал кору, как ядовитый снег. Сугробы этого пепла пачкали траву и дорогу вокруг нашей машины, но у нас был островок зелени среди развалин.