Он замолчал, не договорив, и покачал головой.

— Я тоже всё обдумал, и меня поразило, насколько же близко Небеса подошли к катастрофе. Если бы мы двое не разыскали Томаса. Если бы мы не обманули Жнеца этим фальшивым убийством. Если бы Жнец сам заложил бомбы, используя управляемого дроида, вместо того, чтобы поручить дело мне.

Я дотронулась до его руки.

— Небеса в безопасности, Ястреб.

Но он был погружён в свои кошмары и едва замечал моё присутствие.

— Новые воронки от взрывов, моя семья покалечена и уничтожена, и всё по моей вине.

Пришлось его встряхнуть.

— Небеса в безопасности, — повторила я.

На этот раз Ястреб взглянул на меня. Его лицо всё ещё искажала боль, но он вернулся к реальности.

— Сначала я напугал семью известиями о взрыве, а затем усугубил ситуацию, когда сказал, что у Жнеца есть стирательное оружие. Может, и не стоило вываливать весь этот ужас, но им надо знать, что за ними охотятся. У них есть право понимать риски и искать наилучший выход.

От живописания кошмаров он перешёл к самобичеванию. Я попыталась его отвлечь.

— Я говорила с Натаном. Мы поняли, что Жнец мог всё устроить так, чтобы его заново наняли в Игротехники.

Ястреб вскинулся.

— Нам надо…

Я перебила его.

— Натан уже предупреждает Игротехников, чтобы они остановили набор новичков до поимки Жнеца. И понимает, что это значит для него самого.

— Бедный. Игротехники говорили о его найме?

— Намекали.

Мы сидели в тишине, пока снова не заговорил бестелесный голос.

— Игрок Ястреб, гражданин Небес, игрок Кассандра, гражданка Небес, предлагает вам перемещение между мирами Игры в Амфитеатр. Вы принимаете предложение по перемещению в Игре?

— Встреча продолжилась, — устало сказал Ястреб. — Надеюсь, они не станут задавать слишком много сложных вопросов. Когда люди знают тебя столетиями, им легко поймать тебя на лжи.

— Игрок Джекс Торп Ли Грэнтхэм, гражданка Ганимеда, — продолжил бестелесный голос, — игрок Кассандра, гражданка Небес, предлагает вам перемещение между мирами Игры в Амфитеатр. Вы принимаете предложение по перемещению в Игре?

— Что? — ахнула я. — Почему я? Ты сказал, что семейные встречи только для своих.

— Кассандра хочет, чтобы ты выступила, как свидетель, — ответил Ястреб. — Ты помогла остановить взрыв, поэтому у семьи к тебе есть особые вопросы.

Бестелесный голос не унимался.

— Ответ не распознан.юуюяуы Вы принимаете предложение по перемещению в Игре?

— Игровая команда. Принимаю предложение по перемещению в Игре, — сказал Ястреб и исчез.

Я сглотнула. Мне предстояло увидеться со всеми Игроками-основателями Небес в знаменитом Амфитеатре.

— Игровая команда. Принимаю предложение по перемещению в Игре.

Глава 28

В Амфитеатре проходили самые важные собрания Игры. Он часто появлялся в новостных каналах. Дизайн был скопирован со старых римских амфитеатров: овальное поле, окружённое сиденьями. Но за стенами ни земли, ни города. Беломраморное чудо парило в чёрном пространстве, усыпанном яркими звёздами.

Игротехники меняли размер Амфитеатра в зависимости от необходимого количества сидений. Иногда он простирался в бесконечность, вмещая сотни тысяч людей. Порой в нём находились лишь несколько дюжин игроков. Сейчас в Амфитеатре сидели Игроки-основатели, которых было меньше тысячи.

Я стояла в самом центре сцены, наблюдая, как со всех сторон прибывают живые легенды. Они были одеты в золото и серебро, на плащах красовались гербы, а короны варьировались от простых обручей до огромных изукрашенных тиар.

— Джекс, — тысячекратно отразило эхо моё имя.

Голос принадлежал Ястребу. Я повернулась на звук и увидела, что Майкл машет мне с самого конца сцены. Я подошла и села рядом. Стулья по соседству были пусты, наверное, места резервировались для свидетелей.

— Мы будем сидеть здесь, пока нас не вызовут, чтобы задать вопросы, — сказал Ястреб. — Ты раньше бывала в Амфитеатре?

Я непонимающе взглянула, и он шлёпнул себя по лбу.

— Дурацкий вопрос. Слишком много на меня свалилось. Так вот, когда встанешь, каждое слово будет транслироваться на всю аудиторию. — Он хмыкнул. — Если ляпнешь что-то не то, может получиться неудобно.

Амфитеатр уже почти заполнился. Гости большей частью были облачены в серебро, лишь кое-где мелькали золотые уборы. Я изучала лица, знакомые с самого детства, и пыталась понять принцип.

— Женщины в золоте, а мужчины в серебре?

Ястреб кивнул.

— Сестринство носит золото.

— Сестринство, — повторила я. — То есть Игроки-основательницы объединились?

— Ну конечно. Их в десять раз меньше, чем мужчин. В начале пробного периода была куча проблем. Не со мной, разумеется. — Ястреб невинно развёл руками. — Я был хорошим, скромным мальчиком.

Я нахмурилась.

— А что, Игротехники не наводили порядок?

— Ну они старались как могли, но первые десять лет Игротехники были вне Игры, и сильно наказать кого-то не получалось. Разработка Игры выбилась из графика. У них в приоритете было нормально настроить чувства игроков, но и там не успели доделать запахи, например. Дизайн мира находился в жутком состоянии, везде зияли дыры. Деревья то появлялись, то исчезали, вокруг оставалась куча пустот без прописанных скриптов. При таком количестве забот неудивительно, что Игротехникам и в голову не приходило создать, например, тюрьму в Игре.

Он вздохнул.

— В какой-то момент несколько главных заводил поняли, что могут беспредельничать, и ситуация стала быстро выходить из-под контроля. Не всегда виной были мужчины, женщины тоже вытворяли всякое, но…

Он замолчал и сменил тему.

— В общем, женщины объединились, образовали Сестринство и призвали своих мужей и друзей помочь им установить закон и порядок. Мне пришлось решать, наблюдать ли дальше, как нападают на невинных людей, или добровольно поддержать Сестринство. В конце концов я стал телохранителем Кассандры, самое то для Ястреба Непобедимого — мочить людей.

Я уставилась на него.

— Но ведь ты не убивал других Игроков-основателей?

— Только если требовалось защитить Кассандру или вытащить кого-то из беды. Это было как сценарий старомодных игрушек, в которые я резался в юности. Я боролся за наведение порядка в раздираемой войной стране, за исключением того, что в этой Игре боль была слишком реальной.

— Но чем же в это время занимались Игротехники?

— Латали дыры и угрожали разморозить многих из нас, — сказал Ястреб, — но мы знали, что они не смогут этого сделать. Провал теста привёл бы компанию Игры к банкротству.

Он пожал плечами.

— Со временем всё успокоилось, Кассандра и Пендрагон организовали ряд встреч. Семья условилась, какие правила будут обязательными, и договорилась о наказаниях за плохое поведение. Главным образом не выпускать виноватых из их замков в течение какого-то времени. Мы корректировали правила в течение следующих нескольких лет, и к концу пробного периода всё было разумно улажено. С тех пор Небеса живут по этому кодексу.

— Какому именно?

— Учитывая наше уникальное положение на Небесах, надо было помешать нарушителям спокойствия творить их грязные дела, а остальные правила одинаковы для всей Игры. По сути, Игротехники взяли наш кодекс за основу. На Небесах мы стабилизировали отношения тем, что назначили каждой женщине мужчину-брата. Мне очень повезло, что моей сестрой из благодарности согласилась стать Кассандра. Несколько десятков лет она была замужем за Пендрагоном, но потом они расстались. Я тут же оптимистически предположил, что мы можем стать больше, чем братом и сестрой.

— Так как они с Тором женаты более трёхсот лет, предполагаю, что Кассандра отказала.

— Отказ был крайне вежливым и болезненным. — Ястреб поморщился. — Она сказала, мол, я ей нравлюсь, но воспринимает она меня как мать, если не как бабушка. Сказала, что это из-за реальной разницы в возрасте. Мне было восемнадцать, а ей семьдесят три, но мы же знали, что навсегда останемся в Игре, вот я и решил, что возраст не имеет значения. Думаю, на самом деле ей не нравился кошмарный Майкл.

Я рассмеялась.

— Майкл не так уж плох.

— Куда уж хуже, — возразил Ястреб. — Теперь я понимаю, почему Кассандру беспокоил возраст. Я тебе уже говорил, опыт в Игре подобен опыту во сне, он не меняет личность. Кассандра прожила в реальности семьдесят три года, похоронила мужа и дочь, долго страдала неизлечимым заболеванием. Она мудрая и понимающая, а я — восемнадцатилетка с эмоциональными проблемами. Она знает о Ястребе всё, в том числе, что стоит лишь чуть поскрести легендарного героя, и покажется истинный Майкл.

Я хотела возразить, но увидела, что на возвышенность в центре сцены поднялась Кассандра. Она заговорила, и её голос разнёсся по всему залу.

— Мы снова приветствуем всех, кроме двух наших недомогающих братьев.

Я сначала не поняла — в Игре никто не болел, — но потом вспомнила, что два Игрока-основателя находятся под домашним арестом.

— Сейчас будут видеозаписи, — продолжила она. — Майкл упомянул кое-какие факты, и я потребовала у Игротехников их запись.

— О нет… — всхлипнул Ястреб.

— Всё в порядке, — прошептала я. — Игротехники подчистят всё неподходящее.

— Но они не подчистят Майкла!

В дальнем конце Амфитеатре из воздуха появился огромный экран. Кое-кто пересел, чтобы лучше видеть, и на экране замелькали сильно порезанные сцены разговора Майкла и Эммы с Томасом.

— Если я вдруг исчезну, — прошептал Ястреб, — значит, умер в Игре от стыда и вернусь, как только воскресну на Небесах.

— Да нормально ты выглядишь, не хуже меня, — прошептала я в ответ.

Игроков-основателей, похоже, не интересовал наш вид, лишь происходящее: сцены, как Майкл и Эмма следили за Томасом до общежития, звонок Жнеца.

Ястреб съёжился, глядя, как Майкл дёргает Эмму за волосы. Мне тоже захотелось съёжиться, потому что моя Эмма выглядела напуганной до смерти.