С к о р н я к о в. А что же с нами будет, благодетель?

А р а т о в. Вместе с Яблочковым могут заодно и вам снять голову. Сегодняшняя лекция…

С к о р н я к о в. Опять эта проклятая лекция!

А р а т о в. Если сегодняшняя лекция снова превратится в политическую демонстрацию, вам будет плохо, господин Скорняков.

С к о р н я к о в. Мне и так плохо, Виктор Степанович!

А р а т о в. Отвечать за лекцию будете вы, господин Скорняков.

С к о р н я к о в. Виктор Степанович!

А р а т о в. Да, пока Виктор Степанович. Но я могу оказаться и просто полковником!

С к о р н я к о в. Ваше высокое благородие! Отменим эту лекцию.

А р а т о в. Будет полезно. (Уходит.)

С к о р н я к о в (провожает его и возвращается). Господи всемогущий! Зачем ты положил меня между молотом и наковальней! (Открывает занавес алькова.) Прошу вас!

Из алькова выходят  Ж е н е й р у з  и  Г и л л а р д.

Г и л л а р д. Вы напрасно так встревожены, Скорняков.

С к о р н я к о в. Слышали! Нужно отменить лекцию.

Г и л л а р д. Не нужно. Этот полковник, жандарм, подкуплен газовыми обществами.

С к о р н я к о в. Не думаю.

Г и л л а р д. Я это знаю. Фирма Гейнц ему заплатила довольно дорого. Я ведь также компаньон газовой фирмы и просматриваю секретные отчеты. Впрочем, это не так важно.

С к о р н я к о в. Как не важно? Как не важно?!

Ж е н е й р у з (брезгливо). Мы приехали сюда совсем не для того, чтоб присутствовать при истериках.

Г и л л а р д. Лекция должна состояться, как бы ни были плохи дела вашего товарищества.

С к о р н я к о в (спокойно). А наши дела, голубчики, не так уж плохи.

Г и л л а р д. Не юлите, Скорняков. Я знаю ваши активы. Ваш баланс у меня в кармане. Вы скрываете от пайщиков дефицит. Но очень скоро вы не сможете скрывать. Вы то, что называется одинаково на всех языках мира: банкрот. Наступит крах. И вас поведут по мосту, освещенному фонарями Яблочкова, туда…

С к о р н я к о в. Куда?

Ж е н е й р у з. В Петропавловскую крепость.

С к о р н я к о в. Что вы, ласковые! Туда водят только политических. А нас за что же?

Г и л л а р д. Тогда вас поведут в другое, не менее уютное место. У вас сейчас только один выход. Слушайте меня внимательно. Томас Альва Эдисон изобрел электрическое освещение.

С к о р н я к о в. Через четыре года после Яблочкова и Лодыгина.

Г и л л а р д. Это не имеет никакого значения. Сегодня «Генеральное общество электрического освещения по методу Эдисона» — самое мощное общество в мире. Сюда вложены капиталы Моргана, Лоурея, мои… Мелкие электрические компании вливаются в в наше общество, если не хотят быть раздавленными. Французский синдикат вместе с милейшим Женейрузом сегодня не больше, чем отделение нашего Общества.

Ж е н е й р у з. Да, да! Но наш синдикат все же называется французским.

Г и л л а р д. Он так называется. Вам, Скорняков, нужно последовать этому примеру. Вы станете нашим отделением. Мы вас будем финансировать, но мы вас будем и контролировать.

С к о р н я к о в. Но как нам избавиться от Яблочкова. Он слишком известен.

Г и л л а р д. А мы и не будем бороться с Яблочковым. С ним будут бороться газовые общества. А это огромная сила. Пусть погаснет русский свет и разорится ваше товарищество.

С к о р н я к о в. Позвольте, а мы? Как же это можно допустить?

Ж е н е й р у з. Вы не сможете сопротивляться. Яблочкова вышлют из России.

Г и л л а р д. Земной шар мал. Он никуда от нас не скроется. В его лабораториях будет взрываться гремучий газ. И его выдумки сгорят, как эти поленья.

Ж е н е й р у з. И когда он нищий вернется к себе на родину, в Саратов, его имение будет сожжено.

Г и л л а р д. Мы вытравим из памяти людей эту фамилию — Яблочков, так же как и фамилию Лодыгин. Никто никогда не будет называть электрический свет русским светом.

С к о р н я к о в. А как же будет с Россией, господа?

Г и л л а р д. На полгода Россия снова погрузится во мрак. Газовые общества будут торжествовать. А через полгода мы задушим газовиков голыми руками. Это не Яблочков. С ними борьба будет проще, быстрее. Посоветуйтесь с вашими коллегами, где лучше сидеть: на шкатулке с акциями и кредитными билетами или на тюремной скамье.

Ж е н е й р у з. Соглашайтесь, Скорняков.

Скорняков подходит к стене, срывает афишу, комкает ее и бросает в камин. Огонь охватывает бумагу. За стеной цыганское пенье, выкрики, плач.

Г и л л а р д. Это ваши друзья веселятся в соседнем номере, Женейруз?

Ж е н е й р у з. Да, газовые общества обещают угостить нас сегодня вечером на лекции Яблочкова нет большим спектаклем.

Г и л л а р д. Не слишком ли они там резвятся?

Ж е н е й р у з (стучит тростью в стену). Воронович!

Г и л л а р д (Скорнякову, глядящему на огонь в камине). Ваше товарищество первое время будет называться русским товариществом. Вы будете директором. Затем вы перемените название. Но вы останетесь нашим представителем в России, как Женейруз во Франции.

Входит  В о р о н о в и ч, пьяный, с салфеткой на шее и с бокалом в руке.

Ж е н е й р у з. Как дела, мсье Воронович?

В о р о н о в и ч. Отлично, Женейруз! У нас все готово.

Ж е н е й р у з. Вы рассядетесь в разных концах зала.

В о р о н о в и ч (обиделся). Меня не надо учить, Женейруз!

Ж е н е й р у з. Я надеюсь, что вы и ваши друзья будут трезвыми сегодня?

В о р о н о в и ч. Слово дворянина! По какому сигналу мы должны начать обструкцию?

Г и л л а р д. Белый платок! Белый платок в руках жены Яблочкова. Следите за ложей.

С к о р н я к о в (оторопело). Белый платок? Позвольте… но… ведь я в другом смысле…

Г и л л а р д. Пусть они воспользуются вашим советом, Скорняков. Яблочков болен. Этим тоже не следует пренебрегать.

В о р о н о в и ч. Белый платок? (Записывает на манжете.)

С к о р н я к о в. Господа!.. Господа!.. Нельзя же так…

Г и л л а р д. Мне пора. (Кивнув Скорнякову, выходит.)

Ж е н е й р у з  и  В о р о н о в и ч  идут за ним. Скорняков один. Входит  л а к е й, за ним  д в о е  д р у г и х  с блюдами и тарелками. В дверях — ц ы г а н е.

Л а к е й. Позволите подавать? Парфе-гренадин! Мумм! Кларет!

С к о р н я к о в. К черту! (Разбивает бутылку.) Водки подавай! Капусты! Соленых огурцов! (Запускает тарелкой в зеркало.) Продал! Гения! Богатыря продал! Свечи неси! Отпевай меня! (Ложится на диван.) Отпевай меня, чавалы! Отпевай меня, искариотского!

Цыгане поют.

З а н а в е с.