Глава 7

Нет — это не вариант

Звук звенящих чашек и аромат кофе выдернул меня из сна. Сначала я зажмурилась от дневного света, но потом позволила глазам немного приоткрыться, чувствуя себя человеком из фильма, которого вынесло на берег после авиакатастрофы. Зеркало на двери шкафа первым попалось на глаза, и в отражении я увидела пушистое розовое одеяло, валяющееся непонятной кучей на полу. Я увидела свое тело у края кровати, колени, подогнутые под тонкой серой футболкой, и тяжелую татуированную руку, лежащую на мне. Голова Алекса была рядом с моей на подушке, только его темный подбородок и половина лица были видны за мной. Шум в квартире, казалось, вовсе не беспокоил его, и он спал как младенец.

У меня перехватило дыхание от неожиданного ликования, и я не могла оторвать глаз от отражения. В данный момент он не выглядел жестоким или опасным, и даже его постоянного задумчивого выражения не было. Во всяком случае, он выглядел умиротворенным и намного моложе, чем раньше. Меня осенило, что я провела ночь, прижавшись своим телом к его уже во второй раз, до сих пор не зная точно сколько ему лет.

Где это суровое выражение, обычно высеченное в его чертах?

Эти мысли проносились в моей голове, когда я вдруг подумала о Бетани, приступившей к ее утренним процедурам, и представила взгляд, каким она будет на меня смотреть, если войдет в мою комнату. Никогда в жизни я не смогу ее убедить, что между мной и Алексом ничего не произошло.

— Алекс? — тихо произнесла я и напряглась, когда его глаза широко распахнулись, позволяя зрачкам приспособиться к свету.

Когда наши глаза встретились в зеркале, всего на мгновение, он выглядел таким же растерянным, как и я. Очевидно, было сюрпризом проснуться в моей розовой комнате, и я точно знала, как он себя чувствовал. Он быстро отдернул руку и выпрямился на кровати, поднимая руки над головой, чтобы размять мышцы.

— Вау. Ты один из тех жаворонков, о которых я слышала.

— Просто привычка. — Он пожал плечами и сунул руку под матрас, доставая нож в блестящем кожаном чехле.

— Спать со смертоносным оружием тоже своего рода привычка?

— Да. — Последовал короткий ответ, когда он направился к двери.

Заметив, что он опирался всем весом на левую ногу, я вспомнила о судороге, о которой он упоминал днем ранее, и сделала мысленную заметку дать ему несколько советов. Магний помог бы ему, согласно статье, которую я где-то читала. Не было больше времени думать об этом; прямо сейчас у меня были проблемы посерьезнее, связывающие меня по рукам.

— Стоп. — Зашипела я, когда он добрался до двери, — Ты не можешь… Бет на кухне.

— И? — Казалось, он слегка удивился.

— В смысле «и»? Она увидит тебя, выходящего из моей комнаты наполовину голым! Как я смогу объяснить, почему ты провел ночь здесь?

— Она не твоя мама. Тебе не нужно оправдываться, разве я не прав?

— Она думает, что мы родственники, ради Бога! Она подумает, что мы…ну знаешь…Я имею в виду, мы просто спали, но она подумает, что мы действительно переспали и тогда… О, Боже! Что нам делать? — Я почти умоляла, но почувствовала себя только более испуганной, когда его губы скривились в усмешке.

— Это не смешно!

— Для меня смешно.

— Ты наслаждаешься этим, признай!

— Может, лишь немного…

— Ты несносен! — Я поспешила подняться с постели, — Слушай меня очень внимательно! Я открою дверь и выгляну. Когда я подам тебе сигнал, у тебя будет две секунды, чтобы исчезнуть. Это понятно?

Я не стала дожидаться ответа, а подошла к двери и повернула ручку, мгновенно сканируя гостиную так хорошо, насколько могла. Решив, что сейчас Бет поблизости не было, я буквально вытолкнула его, что было достаточным сигналом, как мне кажется.

— Ни слова об этом, когда рядом Бет. Если она узнает, моя жизнь станет сущим адом.

— Как жаль. Я хотел спросить ее о твоем храпе.

— Что? — Я бросила на него тяжелый взгляд.

— Никто тебе не говорил об этом раньше? — спросил он, нахмурив брови в пародии озабоченности.

Шокированная, я бешено изучала его глаза, пытаясь вспомнить, говорил ли кто-нибудь об этом со мной раньше, но потом я увидела издевательскую усмешку, которая снова появилась на его губах.

— Ты — лжец! — только удалось прошептать мне и захлопнуть дверь перед его лицом более шумно, чем я предполагала.

— Как здорово видеть тебя с широкой, сияющей улыбкой так рано утром.

С этим саркастическим приветствием Бет показала два ряда прекрасных белых зубов, когда я забрела на кухню с волочащимся позади меня ремнем от халата, в розовом носке на левой ноге и в оранжевом на правой.

Я никогда не была ранней пташкой, но этим утром я чувствовала себя более чем немного ошеломленной и растерянной, и определенно не в настроении общаться. Нужно было написать три эссе к четвергу, и я хотела лишь запихать немного еды в себя и потом запереться с парочкой книг, пока не придет время идти на занятия, в надежде забыться в процессе.

Алекс сидел за столом, делая вид, что не замечает нас, все его существо было сосредоточено на пожирании груды яичницы перед ним, напоминая мне Тираннозавра Рекса из книги, которая была у меня в детстве. Бросив взгляд в его сторону с выражением, которое вопило о презрении, я вспомнила, как он легко развел меня пол часа назад, и выпустив низкое рычание, начала осмотр холодильника в поисках чего-нибудь вкусного.

— Знаешь…— Бет прислонилась к двери холодильника. — У меня есть сюрприз для тебя.

— Хмм… — выдохнула я вместо того, чтобы дать реальный ответ, и продолжила поиски наполовину съеденного греческого салата с прошлого вечера.

Я была довольно подозрительной, когда дело доходило до сюрпризов Бет. В прошлый раз она приготовила такой сюрприз, который заключался в поедании миски полной кашицеобразного коричневого вязкого вещества, с чем-то вроде сухой травы по краям, горького и внеземного на вкус. С первого куска я была уверена, что мне станет плохо, но видя искренний энтузиазм на ее лице, я как-то смогла покончить с этим без возражений. Я закидывала это в свой рот до тех пор, пока оно не закончилось, и поблагодарила судьбу, что не умерла. Я просто надеялась, что в этот раз сюрприз будет иметь другой характер.

— И? Ты собираешься спросить, что это? — возбудившись, она сейчас буквально прыгала с одной ноги на другую.

— Что это? — наконец спросила я, ожидая худшего.

— Во-первых, ты должна сказать, насколько сильно ты меня любишь!

Я закатила глаза, выпрямилась и уставилась на нее, драматично скрестив руки на груди.

— Так сильно, что вчера — в десятый раз — я помогла тебе отделаться от какого-то случайного парня, после того, как ТЫ каким-то образом дала ему свой номер телефона, объясняя в который раз, что ты нашла Иисуса и сбежала, чтобы присоединиться к культу. Так сильно, что я часто лишена сна, потому что отрываюсь с тобой в хард-рок барах, где ты надеешься встретить какого-нибудь ударника, чтобы попускать слюни. Так сильно, что я согласилась провести два месяца, убирая кухню уксусом, только потому что женщина на рынке сказала тебе, что так полезнее. Я пахла как соленные огурцы в течение двух гребанных месяцев. — Я закончила свою тираду глубоким вздохом.

На протяжении всей моей маленькой речи Алекс сидел, наклонившись на своем стуле, вилка, нагруженная яичницей, зависла между тарелкой и его открытым ртом. Он смотрел на меня будто в первый раз. Стиснув зубы, я повернулась к нему спиной и недовольно посмотрела на Бетани.

— Я хочу, чтобы ты сейчас же сказала, что за сюрприз.

— Та-даа! — громко заявила она, доставая несколько маленьких, белых кусочков бумаги из ее заднего кармана, хлопая и размахивая ими под моим носом.

Я потянулась, выхватила у нее квадратики бумаги и поняла, что это были билеты на концерт. Когда я увидела название группы, написанное большими черными буквами, я завизжала от восторга и присоединилась к ней, бешено прыгая по кругу.

— Я не могу поверить в это! — Я развела руки и крепко обняла ее, — Как ты узнала?

— Пфф! Ты говорила о них неделями. Черный Валентин то, Черный Валентин это… когда я увидела афишу в городе, я подумала, что ты захотела бы пойти.

— Ты лучшая!

— Подожди, вот еще. — Она улыбнулась торжествующе, — Посмотри на билеты, они VIP. Мы сможем также потом пойти на вечеринку. Я была почти первая в очереди.

Уставившись на билеты в руке, я почувствовала, что мои глаза начали немного щипать. Последний раз, когда меня кто-нибудь удивлял подарком не из-за чувства вины за причиненную боль, что было обычным способом Николая, был, когда мама подарила мне ожерелье, которое я постоянно ношу. Я покачала головой и один раз вытерла глаза тыльной стороной руки так, чтобы Бетани не заметила меня расчувствовавшейся, и запечатлела счастливую улыбку на лице.

— Ты просто лучшая, — мягко повторила я.

— Я знаю. И так, чтобы ты знала, ты должна мне один! Но мы поговорим об этом в другой раз. Я опаздываю.

Не задерживаясь ни мгновением дольше, она схватила свою сумку со стула и послала мне воздушный поцелуй, вылетев из кухни и оставив меня наедине с Алексом. Стук входной двери раздался через несколько секунд.

Я положила билеты и взяла свой недоеденный салат из холодильника, потом села за стол, намереваясь съесть всё. Все время, пока я наслаждалась завтраком, а затем заваривала кофе, Алекс оставался очень тихим. Я потихоньку начала ощущать, что что-то случилось.

— Что такое? Потерял дар речи? — спросила я в конце концов, посмотрев на него через край моей кружки.

— Нет. Просто наслаждаюсь тишиной, пока есть возможность, потому что, мне кажется, ты закатишь истерику, когда я скажу тебе…— Он откинулся на спинку стула и посмотрел мне прямо в глаза.

— Скажешь мне что?

— Поход на концерт. Ну… его не будет.

— Что? — Я громко ударила кружкой о стол, расплескав по нему кофе.

— Ты слышала меня. Огромная толпа людей, это чертовски опасно. Мы не можем так рисковать.