Глава 18

— Раф, объясни мне, что все это значит, — я неопределенно обвела рукой пространство вокруг себя.

Слишком напряженными были лица друзей, слишком непонятной — ситуация в целом. Теневой Король взъерошил волосы и тяжело вздохнул.

— Видишь ли, этот ребенок… Он слишком остро поставил вопрос о наследовании. До смерти Джастина его семейная ветвь была приоритетной. Титул после смерти брата должен был отойти к его старшему сыну или дочери. В случае же, если бы таких не оказалось, следующим в очереди был Фердинанд. В общем-то, на это он и рассчитывал, организовывая переворот. Но теперь все изменилось. Все слишком сложно. Князь мертв, и фактическим наследником является его еще нерожденный сын.

— Но он будет рожден вне брака… — задумчиво протянула я.

— Верно. Этот ребенок — бастард, и имеет меньше прав, даже в сравнении с признанным внебрачным сыном. И нельзя точно сказать, в чью пользу будет сделан выбор: его или Фердинанда. Только Его Величество в подобной ситуации может решить вопрос с наследованием. А значит, без привлечения высшей власти не обойтись.

— Но ведь Фердинанд — братоубийца, организатор восстания и заговора. Как выбор может быть сделан в его пользу? Серьезная угроза даже для короля — держать подобного человека рядом с собой.

Я чувствовала себя ужасно глупой, ведь, как оказалось, совершенно не смыслю во всех этих сложных вопросах.

— Для начала, нужно доказать причастность моего братца к происходящему. Уверен, у него кармане найдется парочка козырей на крайний случай. Кроме того, даже если не брать его в расчет… Мать будущего Князя — убийца его отца. Регентом при молодом наследнике ей не быть. И вопрос-таки остается открыт. Других прямых наследников нет, власть может перейти вообще к побочной ветви рода Астейских Князей. Но их кровь совсем разбавлена, и родовые артефакты, вероятно, не признают их право. А все это ведет к еще более серьезным проблемам: крах одного из столпов, на которых держится королевская власть, вырождение династии, грызня за земли и прочее-прочее.

Я закусила губу.

— А…ты? Может ли случится так, что Его Величество признает за тобой право властвовать?

Раф погладил подбородок, размышляя.

— Чисто теоретически это возможно. Меня не отлучали от рода в полном смысле этого слова, лишь передали титул брату. Но, во-первых, я уже десять лет как считаюсь официально погибшим. Во-вторых… есть еще один вариант развития событий… Не хочу загадывать и буду очень надеяться, что ошибаюсь.

— Раф? Какой вариант? — я всерьез забеспокоилась.

Мужчина легко провел тыльной стороной ладони по моей щеке, коснулся большим пальцем нижней губы. Я прерывисто вздохнула, млея от неожиданной, но такой желанной ласки.

— Пойдем, ты, должно быть, устала.

***

— Раф, дружище, что будем делать? — брюнет-менталист присел на край массивного дубового стола, некогда принадлежащего Князю Джастину дель Шеверну.

Теневой Король ничего не ответил. Мужчина извлек откуда-то из недр кабинета два бокала и бутылку абсента. Поставил на стол перед другом. И все молча.

— О, глазам своим не верю. Ты же его терпеть не можешь, — Рик проводил фигуру товарища всепонимающим лиловым взглядом.

— Отчаянные времена требуют отчаянных мер, — философски ответил Паук, разливая крепкий напиток по стаканам.

— За Джастина! — Рик поджал губы.

— За старину Холтера и графа де Скельто. Они верно служили моему дому на протяжении полувека. Долгий срок даже для мага, а они были лишены и крупицы дара.

За первой порцией алкоголя последовала другая, затем третья…

— Не надо заливать горе, Раф, — слегка заплетающимся языком прокомментировал менталист, расплескивая абсент по стакану. — Я слышал, что вся твоя семейка направляется в Шеверн-Холл, дабы…дабы выразить сожаление.

— И как только хватает наглости… Вот же, — Теневой Король швырнул бутылку в стену. — Что мы сделали этим двоим, а, Рик? Что Джастин сделал?

Раф подскочил со своего места и принялся метаться по комнате.

— Ладно я, да, я виноват абсолютно во всем. Лишил Фердинанда дара, вел разгульный образ жизни и позорил род. Но мой брат…

— Знаешь, я всегда удивлялся тому, какие вещи толкают людей на преступления, — вдруг неожиданно проговорил Рик. — В силу своей работы, мне доводилось видеть многое. Я заглядывал в мысли самых беспринципных людей, считывал их эмоции, видел всю их поганую жизнь, но так и не понял. Это просто больные существа, Раф. Ни ты, ни я, ни Джастин — никто не виноват, что Фердинанд слетел с катушек, ослепленный жаждой мести и наживы. Не вини себя зря.

Паук отвернулся от друга и просто уставился в окно.

В сгущающихся черных облаках мужчина видел плохое предзнаменование. Вообще вся жизнь неожиданно пошла под откос. Когда подобное случилось давным давно, в юности, Теневой Король, который тогда являлся простым моряком, чувствовал в себе силы бороться, выгрызать себе дорогу в светлое будущее. Рвать жилы, уничтожать врагов, сражаться. А теперь он ощущал лишь апатию.

Это ли заставляет бессмертных вампиров уходить за грань по собственному желанию — тоска и усталость?

Неожиданная встреча с Кэролайн, бушующий океан чувств, сбивающий с ног. Ради нее хотелось жить, дышать, петь. Он даже купил кольцо и ждал лишь удобного момента, чтобы предложить ей руку, сердце, душу и все, что у небо было. До самой последней нитки.

Смерть брата серьезно подкосила. Что ни говори, а связь между двойняшками необычайно сильна. Возможно, было бы легче, произойди это, когда Паук находился бы где-то далеко. Но, к сожалению, все иначе. Раф чувствовал груз вины за то, что был рядом, но не предвидел, не помог. Младший брат доверился ему и поплатился за это. Вот, что убивало Теневого Короля сильнее всего.

— Но ведь тебя беспокоит что-то еще, верно? — проницательности Рика можно было бы позавидовать, но, наверное, все менталисты знают больше прочих.

— Нерожденный сын Джастина. Я не смог спасти его отца, но не могу позволить погибнуть невинному ребенку. Даже несмотря на то, сколько проблем он создал уже одним своим существованием. Если только Фердинанд узнает об этой маленькой жизни…

— Тогда, пожалуй, стоит прекратить напиваться здесь и начать уже действовать, — молодой мужчина с глазами насыщенного лилового цвета поднялся и по-дружески похлопал Теневого Короля по плечу. — Я немедленно отправлю письмо монарху, а ты собери доказательства вины своего брата.

Уже выходя из кабинета, Рик обернулся:

— Я рад, что ты снова с нами Рафаэль. Не пропадай больше.

***

— О Богиня! Я не могу поверить! Мой мальчик, мой бедный маленький мальчик! Что эти изверги сделали с тобой?! — Княгиня дель Шеверн с горестным вскриком упала на колени, не заботясь даже о том, что тяжёлая парча её платья соберет всю пыль и грязь с антрацитового пола родового склепа.

Она выглядела безупречно даже в скорби — собранные в высокую причёску густые волосы, лёгкий след пудры на лице и бесконечная величественность в каждом движении. Именно про таких, как Анастейша дель Шеверн, говорят "родилась с венцом на голове".

— Кто это сделал?! — плечи женщины содрогались от едва сдерживаемых рыданий, но внезапно она замерла. Медленно подняла голову, скользя влажными глазами по силуэту подошедшего к ней Рафа. В вытянутой руке мужчина держал платок.

— Когда-то он принадлежал Джастину и…я подумал, что вам…тебе лучше будет забрать его.

И впервые в жизни я узрела самую настоящую ненависть. Тёмную, жгучую. Ту животную ненависть, которой люди должны быть лишены.

— Как смеешь ты… — женщина говорила медленно и тихо, но свою речь она сдабривала таким количеством презрения, что бежали мурашки. — Я вижу, ты рад, что обстоятельства сложились именно так? Не успело тело твоего брата остыть, а в Шеверн-холле уже появился новый правитель! Я бы спросила, не мучает ли тебя совесть, но, кажется, у демонских отродий её нет?

Лицо Рафа закаменело, а губы сжались в тонкую полоску: слышать подобное от матери, пусть даже и не родной, оказалось очень больно.

В глубине моей души поднялась волна чего-то тёмного, а желание ударить Княгиню с каждым мгновением преодолеть становилось все труднее.

Я подошла к любимому и обхватила своими холодными пальцами его руку, сжатую в кулак. Мне хотелось поддержать его, убедить, что на самом деле все не так, что он не виноват. Только полный идиот не увидел бы, какой тяжёлой утратой оказалась для Теневого Короля смерть брата. Чувство вины постепенно убивало задорный блеск в глазах мужчины, превращая прежде очень эмоционального человека в ледяную статую. И это мне не нравилось, совершенно не нравилось. Более того, даже пугало.

Я слишком глубоко ушла в свои размышления и позволила себе на мгновение забыть о присутствии Анастейши дель Шеверн. Однако, эта вардлова самка не желала, чтобы ею пренебрегали. Заметив, что неподалёку начали собираться люди, она решила устроить новый виток показательной истерики:

— Это ты убил моего сына! ТЫ! Я знаю это и докажу, обязательно докажу.

— Спешу напомнить, матушка, — Раф выделил голосом последнее слово, — что я такой же ваш сын, как и Джастин.

У Княгини дернулась щека.

— Запомни мои слова, выродок, ты будешь гнить в подвалах родового замка до тех пор, пока крысы не выгрызут твоё поганое сердце! — выплюнула и одними губами добавила: — Уж я об этом позабочусь…

***

<i>Рафаэль дель Шеверн </i>

— Ваше Величество! Я работал на благо королевства, был предан государству и Вам. И надеялся, что заслужил доверие если не верной службой, то клятвой крови, отданной ещё в далёком детстве!

Моё негодование можно было черпать ведрами.

— Сядьте, Князь, — небрежно бросил монарх, поглядывая на меня из-под кустистых бровей. — Мы оба знаем, сколь многое было сделано с вашей подачи, и я это ценю. Но в свете последних событий… Род Астейских Князей вырождается, а, возможно, это уже произошло. Трон начал шататься подо мной, Рафаэль, и с этих пор для не существует прежних заслуг и красивых слов. Только гарантии.