— Вы обвиняетесь в заговоре и преднамеренном убийстве Князя дель Шеверна и его свиты. Наказание установлено и обжалованию не подлежит, — прогрохотал твердый голос Рафа.

— Это какая-то ошибка! — Эвелина рванулась в сторону Теневого Короля, но стражи преградили дорогу. Тогда девушка просто упала на колени перед Пауком. В её искренних глазах блестели слезы… — Ваша Светлость, произошло какое-то недоразумение. Прошу выслушать меня!

Я перевела задумчивый взгляд на любимого, но не заметила ни капли сомнения в его глазах. Кажется, он точно знает, кто виновен в происходящим.

А я все же не могла проверить, что Эвелина могла бы провернуть подобное. В моей голове не вязалось убийство и нежные ручки фаворитки, никогда не знавшие тяжёлой работы.

— К сожалению, твоя наглая ложь никому не нужна, — отрезал Раф. — Эвелин дер Шантисс, ты приговориваешься к ста пятидесяти годам каторги на Асирских рудниках.

Девушка закричала и снова забилась в руках конвоиров.

— Помилуйте, я ни в чем не виновата, пожалуйста, поверьте… Мне нельзя в рудники, умоляю!

Девушка говорила с такой

отчаянной надеждой, что сердце в моей груди на мгновение сжалось. Но лишь на мгновение.

— Тебе придётся запастись микстурами от простуды. Говорят, жить в продуваемых пещерах — очень трудно. А мы ведь не хотим, чтобы ты скончалась раньше времени, верно? — равнодушный взгляд Паука не выражал абсолютно ничего. — Но для начала… В темницу ее, вместе с сообщниками!

Началась паника, давка, нестерпимый шум, и оглушающий гомон. От общей дезориентированной толпы отделились некоторые личности и бросились врассыпную, отталкивая мешаюших в сторону, обнажая спрятанное прежде оружие. Один из тех, чьё лицо мне было смутно знакомо, со страшным хрипом бросился на Рафа, пытаясь достать того лезвием клинка. Оно просвистело в миллиметре от сонной артерии моего любимого, но Теневой Король даже не отшатнулся.

Неуловимое движение вперёд — и на пол с неестественно выгвернутой шеей падает молодой мужчина, оказавшийся предателем.

— Есть ещё желающие что-то сказать мне? — жесткая улыбка зазмеилась по губам Теневого Короля.

Но, наткнувшись на моё искривленное от отвращения лицо, вздрогнул.

— Кэролайн…, - до моего слуха донесся тихий шепот. — Я расскажу все. Но позже. Сейчас я…

Мужчина пошатнулся и слегка зацепил меня плечом.

— Мне сложно поверить в то, что случилось. Боюсь, сейчас я не в состоянии ответить на твои вопросы.

Краткая вспышка телепорта — и мы уже стоим под сводами странно знакомой комнаты.

— По глазам вижу, узнаешь обстановку, — Раф устало улыбнулся, приседая (а точнее падая на диван). — Помнится, именно здесь мы с тобой впервые и встретились.

Он замолчал, откинувшись на спинку, и спустя минуту я могла наслаждаться тихим сопением самого лучшего из мужчин.

***

Следующий день встретил меня очередным крутым витком судьбы. Новые и совершенно неожиданные детали заговора, короли и пешки, заказчики и исполнители… Часто так бывает: реальностью оказывается то предположение, которое прежде казалось невероятным и исключительно невозможным. Но жизнь — странная и жестокая штука. В этом я убедилась, и скоро уверитесь и вы.

Осада замка прекратилась так же внезапно, как и началась. Просто после смерти Джастина давление на купол вдруг резко сократилось до минимума, войска под воротами замка значительно поредели, а те группы, что были вынуждены остаться, попали под шквал стрел и магии со стороны защитников Шеверн — Холла.

Установилось странное затишье, пугающее всех без исключения, ведь каждый понимал — буря близко.

Казалось бы, в такой момент, когда до цели осталось несколько шагов, враг сдался. Безусловно, новости радостные, но слишком подозрительные. Мы не знаем очень многого…

Но обо всем поподробнее…

***

Мое пробуждение было не самым приятным — падение с кресла никогда удовольствия не доставляет. Вчера я была настолько вымотана морально и физически, что даже не заметила, как провалилась в сон. Да мы с Рафом просто идеальная пара — кислые лица, мешки под глазами и затекшие конечности.

К слову, о Теневом Короле. Мужчина проснулся раньше меня и, судя по шуму воды в ванной, сейчас отчаянно пытался взбодриться. К тому моменту, как Паук завершил утренние процедуры, я снова задремала.

И ушел бы Раф беспрепятственно, если бы не умудрился споткнуться о мои туфли. В итоге налетел на стол, сбросил мимоходом еще несколько бокалов… Напуганная этой какофонией, я судорожно подорвалась и снова полетела на пол. Теневой Король пытался меня удержать, но в результате мы покатились по полу вместе. Мужчина капитально приложился головой о пол и, простонав что-то невнятное, закрыл глаза.

— Раф! Все хорошо? Эй, — я легонько потрепала его по плечу. — Ты жив?

Паук глубоко вздохнул, подняв при этом и меня, восседавшую на его грудной клетке.

— Жив, но, если честно, лучше бы это было не так. Происходит такое, Кэролайн, что ты даже представить себе не можешь. А сейчас меня ждут в темнице, где с минуты на минуту начнется допрос фаворитки… Джастина, — последнее слово Паук фактически выдавил из себя.

Я зажмурилась. Хотя я знала Князя совсем поверхностно, и наши взаимоотношения даже с огромной натяжкой нельзя было назвать теплыми, я не желала для него такой судьбы. Возможно, он был далеко не идеальным человеком, но… Идеальных не существует. Да, мы постоянно ругались, качественно портили друг другу нервы (у меня даже появилась седая прядь после одной из каверз), но даже мысль о том, что этого молодого мужчину уже завтра на рассвете погребут в фамильной усыпальнице, приносила боль. Это странное чувство — осознавать, что тот, с кем ты еще вчера делила вечернюю трапезу, больше никогда не увидит рассвет, не вдохнет теплый весенний ветерок, не выйдет в сумерках в любимый сад, чтобы полюбоваться на ранние терризии, привезенные лично из Ашарайского нагорья… Он никогда не испытает счастья приносить любимой брачные клятвы у алтаря, не сможет подержать на руках ребенка, частичку своей души. С приходом смерти мы лишаемся тех маленьких радостей, которые в обычной жизни даже не замечаем в суете и каждодневной рутине, погрузившись с головой в вихрь нескончаемых забот. И лишь перешагнув грань… Лишь тогда люди понимают, что принимали за высший дар яркую мишуру, пренебрегая тем, что действительно важно и ценно. Но, к сожалению, понимание приходит слишком поздно, когда дряхлая старуха уже заносит костлявой рукой косу над вашей головой…

— Раф, позволь мне пойти с тобой. Я хочу взглянуть ей в лицо, — прошептала едва слышно.

Внимательные темные глаза посмотрели на меня с сомнением.

— Понимаешь ли ты… — мужчина отвел взгляд. — Ее действительно пытали. Не физически, разумеется, но менталист неоднократно заставлял разум Эвелин биться в агонии, чтобы снять природные барьеры, не позволяющие заглянуть в память. Я даже не уверен, что эта женщина до сих пор в своем уме, ведь даже многие крепкие мужчины, воины, скатывались в черную бездну безумия после такого. Спрошу еще раз: Кэролайн, хочешь ли ты пойти со мной?

Он мог говорить все, что угодно, но глаза мужчины отражали его мысли куда лучше слов. И я видела, что даже Теневой Король порой нуждается в поддержке и крепком плече рядом. Может быть, мои плечи немногое способны выдержать, но ради Рафа я готова стать той самой опорой.

Я только сейчас задумалась о том, что мы ни разу не говорили друг другу красивых слов. Не было ни свиданий, ни кратких тайных встреч вдали от чужих глаз… Ничего этого у нас не было, но… Мое представление о любви в корне изменилось за последнее время. Отпала вся ненужная шелуха, обнажила глубокое чувство, которому я не могу дать ни определения, ни объяснения. Будто так было всегда и…только так правильно.

Да, мне страшно. Я боюсь проснуться однажды и понять, что строила воздушные замки в своей голове, что Раф не испытывает ко мне ничего…

Я неоднократно пыталась собраться с силами и поговорить с любимым начистоту, но обстоятельства каждый раз подбрасывали новые и новые трудности, на фоне которых мои метания казались самой невероятной глупостью. Наверное вы думаете, что это самая бездарная отговорка из всех возможных. Так и есть, но самая сложная борьба — с самим собой. И пусть прежде я терпела на этом фронте поражение за поражением, сейчас я готова идти до конца. Просто потому, что с каждым днем понятия «потерять Рафа» и «умереть» становятся ближе.

— Да, Твое Темнейшество, всегда с тобой, — выдохнула почти в губы мужчине.

В глазах Паука на мгновение вспыхнуло удивление, но быстро скрылось за чернотой расширившихся зрачков. Его горячее дыхание опалило, вскружило голову. Мужская рука обжигала даже сквозь корсаж, и все мысли постепенно растворялись в океане взаимного безумия.

Стук в дверь раздался, когда между нами оставалось не больше миллиметра. Розовая любовная дымка мгновенно развеялась: сразу вспомнилось, что мы все еще лежим на полу, что за пределами покоев творится анархия, да и вообще…

В сердце заворочался стыд за этот своеобразный…пир во время чумы.

***

Я вздрогнула: чем ниже в подземелья замка мы спускались, тем более холодные ветра пронизывали мое тело насквозь. Сквозняки чувствовали себя здесь полноправными хозяевами и активно пользовались этим.

Прежде я и подумать не могла, что в закрытом со всех сторон помещении может быть так холодно. Клянусь, даже суровые северные зимы пасовали перед микроклиматом темницы дель Шевернов.

Я поправила меховую накидку на плечах. Страшно подумать, что довелось выдержать Эвелин в эти дни.

— Почти пришли, — Раф придержал меня за плечи. — Если хочешь, можешь не идти. Я обещаю, что расскажу тебе все.

— Нет.

Мужчина еще раз внимательно посмотрел на меня, покачал головой, не одобряя, но все же продолжил путь. Все остальное время провели в молчании.