Девушка распахнула веер и обмахнула щеки, зарумянившиеся от обиды и злости.

— Жизнь — это лепесток лотоса. Любой способен ее оборвать. Зачем вы медлите?

— Цените Учения мастера Лу Яна? — Ухмыльнулся дракон.

Лин изумилась и даже остыла, позабыв о гневе.

— Вы знакомы с Учением об Извиве Пути?

— Когда-то я зачитывался мудрыми изречениями мастера Лу. — Дракон приподнял голову над столом и процитировал, по видимому любимую: — Благодари трудности и поражения — они закаляют твой дух. — Он вздохнул. — В те дни я был юн, неопытен и верил — вся жизнь впереди. Я искренне полагал: спешка причина печалей. Печаль причина бед. Беды приносят забвение и смерть.

— В те дни? — Переспросила Лин. Она, конечно же, заметила цитаты Лу Яна, высеченные на стенах дворца, но приняла их скорее за украшения, нежели наставления для местных чиновников и мандаринов. — Когда в те дни?

Лунг уронил голову на стол и замолчал. Не дождавшись ответа, принцесса отложила сверкающий веер и спросила:

— Как вы здесь оказались?

— Я родился в Хрустальном Дворце.

— Почему ваши родители бросили вас в одиночестве? — Она пожала плечом. — Я не много знаю о семейных обычаях драконов, но то, что прочитала в «Шань Хай Цзин»[1] противоречит вашим словам…

— Книгу гор и морей писали люди! Смертные! — Взъярился дракон. — Что они могут знать о моем племени? Ничего! Все, что вы узнали в Шань Хай Цзин — чушь!

— Простите, — девушка сжалась, испугавшись звериной ярости собеседника.

Лунг грохотал с такой ненавистью, что с потолков падала краска, а фонари из промасленной бумаги гасли, как звезды.

Дракон обжег ее горячим дыханием и замолчал. Через минуту, сказал:

— Мои родители совершили грех и давно томятся в Подземном Царстве, судимые Яньваном[2] и приговоренные к восьмому кругу ада.

— Сочувствую, — шепнула принцесса. — Моя мать тоже оставила Мир под Девятью Небесами. Она была добра и благодетельна и ныне пирует вместе с богами под Нефритовым Источником.

Стало тихо. Лин решила, что беседа окончена, но тут Лунг попросил:

— Расскажите о себе. — Именно попросил, а не приказал. — О семье, о жизни. Кроме того, что вас принуждали к браку с варваром за некой Стеной.

Лин вспылила.

— Вас это забавляет, да?

— Только зависнув над краем, узнаешь — насколько глубока пропасть.

— О, — воскликнула она, — мудрость Лу Яна здесь ни при чем. Вы бессердечное чудовище, господин Лунг! Не лучше тех, кто принуждал меня поступиться желаниями и исполнить чужую волю! Я не стану вам ничего рассказывать. Хотите убить — убивайте. Я за тем сюда и приплыла. Но не просите открыть вам душу. Вы три года держали моего отца без причин, а когда он допустил промах — приговорили к смерти. Теперь вы играете в кошки-мышки со мной. Я вас ненавижу! Будьте прокляты вы и ваша жемчужина!

Принцесса бросила салфетку, выскочила из-за стола и выбежала из Зала Пиров. Подальше от пронзительных, немигающих желтых глаз.

* * *

Мясо, томленное в винном маринаде, с медом и абрикосами было выше всяких похвал. Зажженные благовонья источали легкую пряность.

Принцесса отложила серебряные приборы и встретила взгляд дракона. Он, как и предыдущие вечера, опустил массивную башку с оленьими рогами на стол и лениво шевелил золотистыми усиками.

— Почему вы запретили мне входить в Сад Пурпурного Соловья?

Властитель Хрустального Дворца лениво закрыл глаза.

— Потому что я так хочу.

— Все из-за жемчужины? — Поняла Лин. — Отец рассказывал, что вы храните ее в Запретном Парке…

— Ваш отец — вор, — грохнул Лунг, потревожив вечерний покой.

Таблички с каллиграфическими иероглифами о смыслах жизни посыпались на пол. Волшебные флейты и пипы, что летали и наигрывали сами по себе, сгрудились в дальнем углу и притихли.

— Не вспоминайте об этом человеке в моем присутствии! — Повелел он.

— Вы каждый день напоминаете мне, что он вор, — крикнула Лин. — Разве вы недостаточно унизили меня этим вынужденным заточением? Зачем вы мучаете меня? Остановитесь. Я больше не могу сидеть в четырех стенах собственной комнаты и с ужасом ждать вечера, за которым вы изливаете на меня свою ненависть.

Дракон оторвал голову от стола и испустил облако пара.

— Вам так неприятно мое общество, госпожа?

— О, боги Девяти Небес. Да! — Лин толкнула пустую чашу и она упала на скатерть. — Это пытка, которой я здесь не ждала.

— Вы ждали быстрой и легкой смерти, — в голосе Лунга послышались разочарование и усталость. — Вам так хочется умереть?

— И отправится под Нефритовый Источник к славным предкам, — решительно заявила она.

Дракон стряхнул с пылающих чешуек искры и снова уложил голову на стол, сервированный золотом и фарфором.

— Я не запрещал вам прогулки по Хрустальному Дворцу и Каменного Городу. Я запрещал входить в Запретный Парк Сада Пурпурного Соловья и приближаться к жемчужине. Ваше заточение в четырех стенах — ваш добровольный выбор. Не я обрек вас на пытку.

— То есть я могу… — неуверенно заговорила Лин.

— Можете, — предвосхитил Лунг. — Потаенное Царство в вашем распоряжении. Если позволите, могу порекомендовать заглянуть в библиотеку дворца. Среди редких трактатов по философии, астрологии, истории и военному делу вы найдете и Учения об Извиве Пути.

— Властелин Воздуха и Воды ценил мудрость Лу Яна? — Хмыкнула девушка.

— Скорее его младший сын, — молвил дракон, отворачивая рогатую голову. Жар его дыхания стал менее ощутим.

— Я наведаюсь в библиотеку завтра же, — воодушевилась принцесса.

— Извольте, — поддержал Лунг.

— А потом прогуляюсь по побережью Лазурного Моря, — обрадовалась Лин и прикоснулась к нефритовым серьгам, сильно оттягивавшим мочки ушей.

— Как будет угодно, госпоже, — хрипела пасть напротив.

— И обещаю ни ногой в Запретный Парк, — заверила она. — Я забуду о жемчужине и даже не взгляну в ту сторону.

— Но вам бы хотелось ее увидеть? — Неожиданно поинтересовался дракон.

Она поправила платье из мягкого зеленого шелка и пожала плечами.

— Что в ней особенного?

Лунг поднял голову и недолго разглядывал собеседницу.

— В жемчужине скрыта сила дракона. Она источник нашего здоровья и благополучия, частичка солнца, дающая силу внутреннему огню. Тот, кто владеет жемчужиной — может повелевать драконом. А тот, кто украдет — неумышленно или ради наживы, может причинить ему сильный урон.

— А если кто-то уничтожит жемчужину?

— Тогда дракон умрет. Теперь понимаете, почему она так ценна для меня?

— Да, господин Лунг, — кивнула озадаченная принцесса. — Она ваше сердце. Сердце Дракона.

Два последних слова вызвали в душе Лунга отклик давно забытого чувства — чувства утраты и отчаяния. Искусно скрыв нахлынувшую боль, дракон улыбнулся и прохрипел:

— Такого не узнаешь из книги Шань Хай Цзин, не так ли?

Девушка неуверенно согласилась.

II.

день Риса месяца Синего Золота, 1531 год Марса

или Седьмой Месяц 35 года правления Императора Шу Аньфу

Паланкин, покрытый желтыми шелками в фениксах, медленно полз по извилистой горной тропе. По его бокам звенели серебряные колокольчики, а золоченые перья зимородка указывали на знатное и высокое происхождение паломников. Сам Первый Министр Чанг Минг в сопровождении тридцати евнухов, пятидесяти воинов и генерала Шэня держал свой путь в Город Двух Тысяч Храмов.

В Срединном Царстве не строили прямых дорог и не прокладывали прямых русел рек и каналов. Жители верили — злые демоны летают лишь напрямик, и потому — попади они на извивы и изломы, тот час собьются с дороги и не принесут смертным вреда. Оттого-то носильщики (истекая потом в теплых одеждах) петляли по склонам Алмазных Гор, забирая то резко влево, то разворачиваясь и уклоняясь сильно вправо, то снова накреняясь влево, вторую неделю подряд.

Чанг Минг пил подогретое рисовое вино, слушал нудную игру пип и поглядывал на пейзажи провинции Гуандун. С запада глядели рисовые поля, в которых копошились сборщики урожая; за ними простиралась великолепная дельта Жемчужной Реки. С севера тянулись Горы Белых Облаков, усыпанные тысячами погребальных курганов. Местные жители с сотворения времен хоронили здесь усопших предков, искренне надеясь — отсюда легче всего обрести бессмертие в мире духов под Нефритовым Источником.

Внутрь паланкина проник ледяной порыв и тряпичные стенки заколыхались. Первый Министр плотнее запахнулся в пуховое покрывало и выругался. Отправиться в Город Двух Тысяч Храмов его вынудил благодетель Шэнь; там они собирались отыскать Храм Золотого Ока и знаменитую провидицу Свет Полумесяца.

Многодневное продвижение по кривым горным дорогам в конец измучило людей и животных, но оно того стоило. О Свете Полумесяца слагали легенды, называя посланницей Девяти Небес и истинным голосом духов. Во всей Империи никто не умел толковать выпавшие гексаграммы, как именитая провидица из Храма Золотого Ока.

Тропа вильнула налево, поплыла по гребню горы и глазам открылись крыши первых святилищ. Первый Министр покосился в тканевую щель — рядом с паланкином на белом коне ехал молчаливый Шэнь. Он мрачно обводил взором молельни, часовенки и местные пагоды и время от времени подергивал челюстями.

Минуло три месяца, как Император Шу Аньфу вернулся в Шелковый Город и отсрочил правление наследника Ксиу на неопределенный срок. Вникнув в государственные дела, Сын Неба остался недоволен и даже пригрозил отправить Чанг Минга и большую часть его доверенных мандаринов в отставку. Но все это после поисков внезапно исчезнувшей Высокой Солнечной принцессы Лин Красивый Нефрит.

На поиски принцессы отослали тысячу воинов, но еще ни один не напал на ее след. Любимая Наложница Ян Мей взяла, да и пустила слух, будто Лин унесли по приказу повелителя мертвых Яньвана и заточили бедняжку в Подземном Царстве. Узнав о сплетне, Император пришел в ярость и приказал ей не попадаться ему на глаза до окончания срока поисков. С тех пор Любимая Наложница не выходила из Дворца Золотого Облака, как и ее несостоявшийся император-сынок.