Как мумия фараона.

Мимо медленно проехала машина. Остановилась. Я миновала ее и покосилась – машина некоторое время тащилась сзади, освещая меня и дорогу, потом обогнала – и поползла чуть впереди. Потом вновь приостановилась. Похоже, водила остался доволен всеми моими ракурсами, потому что вылез из окошка и заговорил с характерным акцентом:

- Дэвушка, а, дэвушка, вас подвезти?

- Спасибо, мне близко. Пешком дойду.

- Да садись, садись! Нэ бойся!

Ох, тоска-а! Вот вечно как привяжутся – и не знаешь, как себя вести! Нагрубишь – или морду набьют или сразу поймут. Будешь вежливой – результат тот же. Все дело только в скорости усвоения…

- Я люблю пешком, - сообщила я.

Водитель не поверил:

- Такая красивая дэвушка – и пэшком! Такие ножки беречь надо!

- Проезжайте уже, мужчина, проезжайте, - махнула я ему рукой, как регулировщик палочкой.

- Да садись, город тебе покажу!

- Сказала же – никуда я с тобой не поеду! – озлилась я, останавливаясь и злобно топая на машину ногой. Кто-то сзади меня взял за локоть, я рванулась, разворачиваясь и замахиваясь сумочкой…

- Ну что ж ты, Танечка, - укоризненно сказал Роман, – меня почему не дождалась? Мы же договаривались!

- А? – не сориентировалась я. Водитель соображал куда быстрее – проворчал что-то, вполз, как черепаха в панцирь, в свою машину и уехал. Роман проводил машину взглядом и посмотрел на меня.

- Я вам, случаем, не помешал?

- В каком смысле? – я заметила, что он все еще придерживает меня за локоть и двинула рукой. Роман разжал пальцы.

- Ну, может, тут у вас как раз курортный роман наклевывался, а я кандидатуру спугнул? Вы же были против? Или так хорошо притворялись?

- Конечно, не притворялась!

- То есть – спасибо? – подсказал он.

- Что?

- "Спасибо, что помогли, Роман?"

- Спасибо, - буркнула я, отворачиваясь. Уже который раз мне приходится его благодарить. – Только я и без вас бы прекрасно справилась!

- То есть, провожать вас все-таки не надо?

- Ох, ну какой же вы противный! Проводите уж!

- А пойдемте погуляем?

Я, уже было решительно направившаяся к корпусу, от неожиданности споткнулась на ровном месте – хорошо, Роман опять поддержал под локоть.

- А?

- Погуляем, - повторил Роман погромче.

- Куда?

- Ну куда тут все ходят? Вдоль по набережной.

- Зачем?

- Вы спать хотите?

Я серьезно подумала.

- Нет.

- Вот и я – нет.

- Я вас тоже, между прочим, плохо знаю, - закапризничала я. – И все с ваших слов. Вот где ваш паспорт? Откуда мне знать – может, вы маньяк и питаетесь женскими пальчиками?

- Нет у меня в паспорте такого штампа – «маньяк». Только «военнообязанный». И питаюсь я исключительно "дамскими пальчиками» - в виде винограда, – успокаивал меня Роман. – Ну идемте, идемте. Не буду больше доставать вас воспитательными беседами.

- Клянетесь? – подозрительно сощурилась я.

- Честное пионерское!

И пошли мы вдоль по набережной.

Набережная гуляла. Веселилась, шумела, танцевала и флиртовала. Глазела на всех и себя показывала. Мы остановились рядом с ярко раскрашенными, в набедренных повязках неграми, барабанящими на тамтамах (или как там они у африканцев называются?). Негры скалили крупные белые зубы, выкатывали темные глазищи на длинноволосых блондинок, едва прикрывших летними тряпками роскошно загорелые тела, и кричали им вслед на своем тарабарском языке нечто дикое и темпераментное – видимо, африканские комплименты. Блондинки демонстративно пугались, смеялись и ответно строили глазки. Роман похмыкал, разглядывая «братьев по разуму», кинул червонец в глиняный горшок у «тамтама» и под локоток повел меня дальше.

И я услышала, как наш чернокожий брат сказал сотоварищу:

- Ну что, Витёк, может, хватит уже на сегодня?

На чистейшем русском языке.

- Боже мой, в мире не осталось ничего настоящего! – причитала я. - Ни настоящей любви, ни чистых продуктов, ни даже чистокровных негров!

- А что? – сказал Роман. – Каждый зарабатывает как может.

Следующей на мне заработала обезьянка в бархатной курточке и штанишках. Мало того, что она дала себя погладить и покормить бананом (оплата по тарифу, конечно), мало того, что сфотографировалась со мной (на снимке не разберешь, где вы, где обезьяна, сообщил Роман, и в ответ на мой грозный взгляд поспешно уточнил – темно ведь!). Так она еще и сперла у меня шляпку! Мою великолепную соломенную шляпку! Эта… макака ускакала со шляпкой на дерево и никакими посулами, угрозами и командами невозможно было склонить ее к возвращению на землю. А тем паче – к возврату имущества. Под деревом собралась толпа болельщиков: часть давала советы, как спасти мой головной убор, часть проявляла солидарность с обезьяной (предков вспомнили, что ли?). Хорошо, еще ставки не начали делать.

- Какой удачный фасон! – заметил Роман, стараясь не хохотать слишком откровенно. – Шляпка просто нарасхват!

На нас полетели клочки «удачной» шляпки. Примерив головной убор так и этак, примат решил поступить по классике: «так не доставайся же ты никому!», - и начал рвать мой головной убор зубами.

Оставалось только махнуть рукой на него и на шляпу. В качестве утешения хозяин обезьянки-модницы пообещал напечатать мне фото бесплатно. А Роман - купить новую шляпку.

- Да тут осталось-то всего несколько дней, и покупать ни к чему! – с досадой бурчала я. – Ладно, переживу как-нибудь. Что за музыка?

- Где? Тут всюду музыка… А, там Зеленый Театр. Кто-то опять приехал деньгу на нас зашибать.

- Пошли послушаем где-нибудь рядом, на скамеечке.

Скамеечка с трудом, но нашлась. Мы сидели у театра, наслаждаясь теплым вечером и песнями известного певца. Теперь можно совершенно спокойно рассказывать на работе, что была на его концерте: тетки иззавидуются, выспрашивая, сколько же я потратила на билет. А я с чистой совестью могу сказать, что ни копейки, и на уточняющие вопросы буду только таинственно улыбаться – и пусть думают, что у меня на курорте все сложилось.

- Потанцуем? - неожиданно предложил Роман. Я огляделась и обнаружила, что многие парочки уже снялись с места и танцуют под последний лирический блок концерта.

- Потанцуем, - согласилась я, принимая протянутую руку. Мы танцевали и танцевали, а музыка все длилась и длилась, и мы, наконец, забыли про собственно танец.

- Я, кажется, очень срочно нуждаюсь… - пробормотал Роман, утыкаясь губами в мою макушку. Я попыталась сосредоточиться: мешали его руки, его запах, оказавшийся удивительно притягательным, его плотное горячее тело, казалось, окружавшее меня со всех сторон.

- А? В чем? – заторможено спросила я.

- В сексотерапии…

Я глубоко вздохнула и призналась:

- Я тоже…

Пауза.

- Ну тогда что… пойдем ко мне?

Так просто? А где цветы? А где страстные признания? А где комплименты, наконец?

- Ну пожалуйста, - пробормотал Роман мне в макушку. – ПОЖАЛУЙСТА.

Вы знаете, что «пожалуйста» - волшебное слово? А произнесенное на горячем выдохе, в тесных объятьях, под быстрый стук сердца, под этими чертовыми южными звездами… сдались они мне… - оказывает просто магическое действие на податливую женскую душу. И тело, конечно.

- Ну, пошли, - сказала я.

- Ну что? – спросил Роман, появившийся из ванны в едва запахнутом халате. – Жалеешь?

- О чем? – я глянула на него одним глазом – халат практически ничего не прикрывал. И это самое «ничего» было даже очень… ничего. Роман улегся на застонавшую кровать, сдвигая меня к стене. Был он расслаблен и очень доволен.

- Что столько времени потеряла? Все каких-то других мужиков искала, когда – вот он, под боком. И какой мужик!

Я едва не щелкнула его по самодовольному носу. Ах, так это у него соревновательный инстинкт включился? Как смеешь смотреть по сторонам, когда вот он я, рядышком?

- Ну-ну, - сказала в тон. – Это ты наверняка жалеешь, что весь сезон проспал да проглядел ту, в шляпке!

- Какую ту? – не понял он. – В какой шляпке?

- Ну ту, на которую ты все глаза пялил. В солярии.

- На тебя и пялил, - уверил Роман, обнимая меня покрепче. Врет, конечно, но все равно приятно.

Мы повторили «терапевтическое лечение» еще раз.

А потом еще.

Кажется, сам Роман удивился этому не меньше, чем я. Да-аа… все-таки «воздух, солнце и вода» - великая вещь. Вещи. А также двухнедельный сон на свежем воздухе под тем же солнцем и рядом с тою же водою.

"А впереди у нас три дня и три ночи, - напевала я себе под нос. – И шашлычок под коньячок – вкусно очень! И я готов расцеловать город Сочи, за то, что свел меня с тобой". Практически про нас! Разве что дома не ждет меня семья, а Романа – сыновья. Или эта песня про все курортные романы на свете?

Я стащила зубами кусок шашлыка с шампура и заметила, что Роман не сводит с меня блестящих глаз. Улыбнулась ему с набитыми щеками - со стороны наверняка напоминаю какого-нибудь мультяшного хомяка.

- Пошли обратно, - неожиданно сказал Роман.

- А?

- Пошли в номер.

- Мы же только что пришли! Я еще не поела!

- Бери все с собой, только пошли…

- Роман, ты что, сдурел?!

Он серьезно кивнул.

- Сдурел. Но если хочешь, можем где-нибудь здесь… - он завертелся, обшаривая нетерпеливым взглядом окрестности берегового кафе в поисках укромного уголка. Я, конечно, мечтала – в теории! - о страстном сексе на пляже темной южной звездной ночью… но только не в какой-нибудь тесной щели за забором. Я молча встала, скинула свой недоеденный и его нетронутый шашлык в "маечку", сунула Роману початую бутылку вина и пошла к выходу. Роман приостановился, расплачиваясь. Не подозревала, что вид женщины, поглощающей шашлык, может так воздействовать на либидо мужчины. Или шашлык для него какой-то фетиш? «Фетишист» нагнал меня, обнял тесно. Внутри меня медленно разливалось тепло возбуждения. По дороге мы еще пару раз останавливались - целовались. Длинно.

Роман, чертыхаясь, чуть не сломал дверной замок и почти втолкнул меня в номер. …Да-а-а, если жаркое солнце так действует на наших вяловатых северных мужчин, то каковы же мужики южные? На мгновение я пожалела об упущенных возможностях выяснить это на собственном опыте.