Внезапно в голову Иоганну пришла одна дерзкая мысль. Он глянул на неподвижную фигуру Мстислава, чье дыхание казалось очень спокойным и ровным, осторожно покинул машину и направился к Младшей Королевне.

Как раз в эту минуту справа вверху, над кронами скромных березок, появились мерно вспыхивавшие и гаснувшие сигнальные огни. Такой уже устаревший боевой планетолёт кольцеобразной формы был на Станции в единственном числе, и он мог не просто генерировать вокруг себя силовое гравитационное поле, но и наносить им мощные круговые удары. Ладвин понял, почему взяли именно эту громоздкую машину, и кто на этом настоял. И точно: едва аппарат приземлился, как из него выскочила взволнованная Нина и бегом бросилась навстречу мужу. Не обращая внимания на посторонних, она крепко прижалась к Иоганну. Ладвин наклонился, нежно погладил жену по лицу и услышал её торопливый шепот: «Если опасно, то…»

Он немного скосил глаза и оценил, как мастерски Нина осуществила «ложную посадку». Создавалась полная иллюзия, что машина прочно лежит на грунте — не было слышно никакого шума, огни погасли — и, тем не менее, двигатель работал, поддерживая корпус планетолета на один-два дюйма над поверхностью земли. Совсем рядом появилось едва заметное пятнышко света: стоило на него встать и нажать кнопку дистанционного устройства, как силовой конус моментально прикрыл бы их, оградив от любых внешних воздействий. Ладвин помнил, что защита «бублика» способна отразить прямой удар пресловутой «Лауры-4», и впервые почувствовал себя очень уверенно, хотя как раз сейчас ему ничто не угрожало.

Заверив Нину в безопасности их положения, Иоганн в двух словах обрисовал ситуацию и сказал, что нужно сделать. Потом он повернулся и хотел было позвать Мстислава, однако тот уже стоял рядом. Подтянутый, бодрый и свежий.

— Забирайте обещанное, — сказал ему Ладвин. — Сорок упаковок по двадцать штук в каждой. Стандартная расфасовка для разведотряда.

Он кивнул в сторону машины, из грузового люка которой начали спускаться по гравитранспортёру аккуратного вида чемоданчики из термостойкой пластмассы. Мстислав довольно улыбнулся, подмигнул и двинулся к «товару», издав на ходу короткий, сильный свист. Поднявшиеся витязи гуськом потянулись за ним. Последним шел Герберт. Проходя мимо Ладвина, он в последнюю секунду задержался.

— Счастливо оставаться, любезный, — (голос у него был таким же ленивым, как и в начале знакомства, а следов усталости не отмечалось). — По мне так век бы вас не видеть, но кое у кого тут другое мнение…

— А ты, красавчик, наверное, думаешь, что я всю жизнь мечтал лицезреть твою миловидную рожу? — громко поинтересовался Ладвин.

Контрольный огонёк уже трепетал возле его ног, в ладони удобно лежал пультик управления, незаметно переданный Ниной, а палец ласково поглаживал круглую кнопку. Иоганн полагал, что в случае нападения его собственное движение окажется быстрее, и тогда точный силовой выпад отбросит бородатого наглеца на хорошее расстояние. Ну что же, впредь ему будет наука…

В ответ витязь смачно плюнул прямо под ноги начальника Станции, а затем впервые усмехнулся, исказив свое лицо хорошим волчьим оскалом.

— Неудачный у тебя выдался денёк, дядя! — сквозь зубы процедил он. — А возиться-то и не стоило: твоего глупого дружка, я думаю, давно уже не было в живых!

Прошла минута, пять, десять… Герберт уже находился у планетолёта и снисходительно слушал Мстислава («…прикинь, эти новые модели экономичнее наших!»), а Иоганн всё стоял неподвижно. Только сейчас он понял, что измучен окончательно. Внезапно в груди появилась вяжущая боль — пришлось присесть и сделать несколько осторожных, разминочных движений. От повторения массажа остановило деликатное прикосновение к плечу.

— Вам плохо?

Двигаясь всем корпусом, Ладвин обернулся. Прямо перед ним на корточках сидела Малинка, которая одна из всех не проявила к «товару» интереса. Сейчас на её лице было если и не сострадание, то, во всяком случае, готовность к нему. Светло-голубые глаза смотрели серьёзно и сочувственно.

— Кольнуло малость… — пробормотал Иоганн и медленно попытался привстать. При этом он пошатнулся и был тотчас подхвачен под локоть. Едва ему удалось выпрямиться, как Малинка отстранилась естественным движением человека, чьей поддержки больше не требовалась. В уголках её губ снова наметились признаки улыбки, которая моментально вспыхнула, едва Ладвин неловко попытался улыбнуться сам. Он протянул руку, которая тут же встретилась с маленькой ладонью Малинки, и поразился её крепчайшему, как сталь, короткому рукопожатию. Словно зная, как нужно себя вести в подобной ситуации, девушка высказала просьбу, тем самым отвлекая начальника Станции от его боли.

— Я очень хотела бы посетить Базу и познакомиться со всеми обитателями, — объявила она. — Это возможно?

— Мстислав пообещал прибыть к нам вместе с вами через несколько дней… — осторожно начал Ладвин. Малинка покачала головой:

— Нет, я намерена погостить у вас чуть раньше и… и без него. Правда, это будет сделать непросто, потому что меня постоянно охраняют.

— Неудивительно! — согласился Ладвин. Его спазм уже прошёл, и возвратилось нормальное самочувствие. — Вы же самая настоящая Королевна — и по внешности, и по сути! Я чужой здесь, но понял это сразу. Простите за откровенность, но вы заслуживаете и охраны, и уважения, и поклонения!

Иоганн очень надеялся на действенность этого простого мужского комплимента и с удовлетворением заметил, как щёки у Малинки заметно порозовели. Она собралась что-то ответить, но тут раздался раскатистый хохот Герберта, которому Мстислав рассказывал, очевидно, что-то очень смешное. Витязи направлялись к коням, неся в руках стопкой сложенные чемоданчики, и не обращали на беседующих никакого внимания. Это полное безразличие дьявольски взбесило начальника Станции, подтолкнув его к решению сделать свой рискованный ход. Он пододвинулся к девушке почти вплотную.

— Разумеется, я буду ждать вас, Младшая Королевна, в любое время, когда пожелаете, — понизив голос и тщательно выбирая слова, начал Ладвин, — однако позвольте задать вам один несколько неожиданный вопрос… Скажите, кто такой Серж?

— О, Серж! — оживилась Малинка. — Это очень интересный человек! Можно сказать, он мой учитель. Я была бы просто рада, если вы встретитесь и с ним. Ему тоже разрешается быть вашим гостем. Я полностью за него ручаюсь, хотя он не витязь.

— Кто же он? — переспросил Ладвин. — И с кем?

— Сам с собой, — улыбнулась Малинка. — И со мною, если я ему не слишком надоедаю. Серж один постоянно живёт в заброшенных городах, хотя ночами там хозяйничает смерть. Но он её не боится да и вообще ничего не боится — не так, как наши, а по-другому… с достоинством. Всё, что мне известно о здешнем мире и об иных мирах — это его заслуга. Серж очень много знает, наверное, больше всех на этой планете. Сам он себя называет «рыцарем», но, как мне кажется, только для того, чтобы подчеркнуть свою личность, потому что из одного разговора с ним я поняла: звания «витязь» и «рыцарь» тождественны. А вот «богатыри» — это совсем другое.

— Ясно… — задумчиво проговорил Ладвин. — Очевидно, ваш учитель — ярко выраженный индивидуалист, что не всем нравится, а?

— Да-да, — с готовностью подтвердила девушка, полностью раскрываясь на провокационный характер последнего вопросительного звука. — Вот Герберт его прямо-таки ненавидит… хотя, по-моему, он всех ненавидит.

— Угу, это очень прискорбно, — поддакнул Ладвин и быстро оглянулся. — Разумеется, я хотел бы увидеть вашего рыцаря и побеседовать с ним. Будет просто чудесно, если вы приедете вместе! Я приготовлю для вас отличные подарки… Вот, например, вы не отказались бы от нашего индивидуального оружия — мы его называем «бластер», а?

— Ну, я не знаю… — Малинка очень мило пожала плечами. — Вы же сами видите, Иоганн, что от технически сложных вещей пользы в наших условиях немного.

— Да? — удивился Ладвин. — Странно! А вот Герберт буквально-таки выпросил у меня мой собственный излучатель! Для охоты на кого-то, как он сказал Мстиславу. Уж вы при случае узнайте, скоро ли он собирается его вернуть…

Тут Иоганн осёкся. Девушка, стоявшая перед ним, была уже другой: она стремительно и болезненно менялась, превращаясь из живого человека в манекен. Очень медленно, как завороженная, Младшая Королевна повернула голову и долго смотрела в сторону Герберта, который заканчивал вьючить лошадей. Затем она вновь перевела невидящий взгляд на Ладвина, и тому стало не по себе. Он пожалел, что впутался в это дело, но отступать было поздно, а язык никак не поворачивался произнести фальшивое: «Что с вами?», хотя такой вопрос удачно подводил итог проведённой комбинации. Приказав себе в очередной раз собраться, Иоганн улучил момент, когда лицо Малинки стало понемногу приобретать некоторые оттенки живых красок, и открыл рот, чтобы произнести заключительные слова, однако вместо них почему-то невнятно пробормотал совсем другое.

— «Извинить»… за что? — не сразу переспросила девушка, всё ещё смотря как бы сквозь него. Ладвин откашлялся.

— Я… мне кажется… вы огорчены, — совсем растерялся он. Малинка прикусила губу и резко повела подбородком справа налево и обратно.

— Это не так, это — другое, — тихо промолвила она, а затем, помолчав, добавила: — Простите, Иоганн, но в ближайшие дни я не смогу посетить вас, как хотела. Наверное, теперь мы увидимся только на официальной встрече, если она вообще состоится. А пока прощайте, и всего вам хорошего.

С этими словами Младшая Королевна отошла в сторонку, постояла несколько минут неподвижно, вздохнула глубоко и побежала к своему коню, оставив начальника Станции в весьма скверном расположении духа, хотя ему и удалось сделать то, что хотелось…»