БЛОК СОБЫТИЙ № 4 (Обмен любезностями)
— Послушай, Серж, мы точно успеем? А то ты совсем не торопишься! Приём.
— Не извольте тревожиться, мисс! Всё идёт по графику, только вместо трёх с половиной часов резервного времени у нас останется полтора — запас вполне достаточный. Так что для беспокойства нет причин! При…
— Приятно это слышать. Конец связи, друг любезный.
Эльза отключила селектор и деловито застрекотала многочисленными кнопками компьютера. Сидевший за рулями управления, Станислав понаблюдал за нею несколько секунд с плохо скрываемой усмешкой.
— Вы общаетесь друг с другом так, словно вас разделяют бесконечные пространства, — с иронией заметил он. — Забавное зрелище!
— Было бы ещё забавнее, если бы я всякий раз, как возникнет необходимость, высовывала голову наружу и голосила на всю округу, — беззлобно отпарировала Эльза. — К твоему сведению, для этого техника и придумана.
— Да я не о том. Я имел ввиду исключительно манеру разговора.
— А чего не так-то? — Эльза драматически приподняла брови. — Да, я волнуюсь, это вполне понятно: я не такая толстокожая, как некоторые. Даже краткого двухдневного знакомства с вашим миром с лихвой хватило, чтобы почувствовать к нему устойчивую антипатию. А что сейчас? Движемся, как полусонные, прямо на «зону ночной смерти»; до захода солнца осталось всего ничего, а ты хочешь, чтобы я беззаботно насвистывала «Чижик-пыжик»?
— Не слыхал о такой песенке, — покачал головою Станислав, — должно быть, что-то легкомысленное? Лучше напевать успокаивающие мелодии; например, «Вальс над волнами» будет в самый раз. Ля, ля-ля-ля…
— Какой вальс, какие волны… — Эльза со вздохом прильнула к экранам ночного видения. — Вон лес по-прежнему тянется, бурелома полно. Похоже, гроза надвигается, всё небо тучами обложило. Наверное, из-за такой угрюмой темноты мне и неуютно — кажется, что времени больше, чем есть на самом деле.
— Понимаю, — согласился Станислав и, не удержавшись, сверил свои часы с точнейшим хронометром компьютера. — Но волноваться, право, не стоит. Местность мне определённо знакома, и заброшенный город должен вот-вот появиться. А что касается пресловутого «после захода солнца», то это всего лишь зловеще-красивое выражение. На самом деле убийственные функции «зон ночной смерти» привязаны к вполне выверенному времени с небольшими отклонениями в ту или другую сторону. Как правило, дело обстоит так: в 22–00 желательно подумать о безопасном ночлеге; с 22–30 до 23–00 пора запирать входы и выходы и включать силовую защиту, а уж после одиннадцати и до утра лучше всего сидеть тихо, как мыши, и не искушать судьбу. Мы и не будем — в хорошем темпе минуем зачарованный городок, самое позднее, в половине десятого. Потом ещё пару миль отмахаем для надёжности, и можно спокойно располагаться на отдых хоть под открытым небом!
— Ни за какие коврижки! — Эльза выставила ладони вперёд и опасливо втянула голову в плечи. — Пусть свою храбрость в очередной раз демонстрирует наш бесстрашный рыцарь или его атлетический дружок с манерами незаурядного костолома…
— Почему дружок? — прищурился Станислав. — Я особой близости между ними не замечал.
— Не любовник же! Сам ведь знаешь, что Инфантьев находится здесь по личной просьбе Сержа. Я-то намечала путешествие втроём и на одной машине.
— Кстати, а что у вас произошло с Кириллом? — после некоторой заминки полюбопытствовал Станислав. — Если, конечно…
— Этот коварный мужчина покусился на мою честь! — торжественно объявила Эльза и для наглядности описала указательными пальцами обеих рук полукруги возле своих бёдер, обтянутых эластичными брючками. — Однако, получив решительный отпор, он удалился на неопределённое время — зализывать раны и приводить в порядок уязвлённое самолюбие!
— Я так и подумал! — рассмеялся Станислав. — В самом деле, он выглядел очень мрачным, когда явился с вещами и попросил поменяться машинами. Кроме того, вы так долго отсутствовали и не отвечали на вызовы…
— Поди, ответь, когда вокруг тебя такая образина увивается, — протянула Эльза. — Нет, всё-таки нужно было настоять, чтобы возле меня находился Роман. А то вокруг столько молодых, горячих мужчин на одну беззащитную девушку!
— Да, а почему наша компания хоть и тёплая, но слишком малочисленная? Сначала, кажется, собирались всей семьей, а потом вдруг ограничились…
— …«одной свиньёй»! — со злостью бросила Эльза. — Ничего, не извиняйся, с этой поговорочкой ты вряд ли знаком. А потому так сложилось, что меня не послушались! Главная часть семьи, видите ли, захотела побыстрее оказаться рядом с вожделенным местом, куда… в общем, где у нас есть дела. А тут, как по заказу, появился Мстислав и обещал без помех довести желающих аж до Сафат-реки, к четвёртому «цветку».
— Но для чего? — неподдельно изумился Станислав. — Проводить вас туда — дело нехитрое, и я бы смог да и любой сотрудник Станции! Можно добраться на лошадях, а можно и на вездеходах, правда, по очень запутанному маршруту — сначала придётся выписать такой зигзаг, а потом во-от такой… Только что там делать? На берегу стоять и смотреть?
— По-моему, как раз именно за этим. Есть люди, которые на слово не верят, что каменную стенку нельзя прошибить голой… э-э… голым телом. Им надо толкнуть её рукой, лягнуть ногой и обязательно напоследок долбануть лбом — а вдруг всё же рухнет? Мой папенька из таких.
— Ну что ж, если он захочет проводить эксперименты с Сафат-рекой, то может — до полного истребления собственного экипажа, — спокойно заметил Ладвин-младший. — Надеюсь, что Мстислав не поглупел и подобного не допустит. Ладно, хоть бедную Йоркову сменят — сидит на «цветке» уже пятый месяц!
— А почему так долго-то? И в одиночку? — спросила Эльза, воспользовавшись удобным моментом. — Обычная смена — не свыше сорока пяти рабочих дней.
— А никто больше не соглашается, — разъяснил Станислав, — особенно после событий на третьем… Конечно, отец может и приказать, но для чего из-под палки гонять, когда имеется доброволец?
— И что за резоны у добровольца подвергаться пытке одиночеством, если, конечно, он не страдает тайным комплексом нарциссизма? Кстати, ведь и мужеством надо обладать незаурядным, чтобы годами вести такую жизнь — я права?
— Да, Злата Йоркова уже через месяц после своего прибытия к нам начала постоянно нести вахты на четвёртой малой станции — сначала с Дэвидом Сачем и со мною, а потом и одна. Дэвид явно не горел желанием торчать столько времени вдали от остальных… хорошо хоть он согласился помочь мне освоить работу оператора. Да, мисс, перед вами — очень способный оператор Станции контроля и защиты, к сожалению, не дипломированный. Так вот, по три-четыре месяца Злата там загорает, запертая в четырёх стенах, но чего это ей стоит — знает лишь она сама. Её просьбы о временной подмене зачастую напоминают сигналы бедствия: всё, больше невмоготу! Конечно, ей тотчас предоставляют отпуск на две-три недели и привозят на Базу, где она и отдыхает на полную катушку, что выражается в многочисленных застольях, разговорах, пересудах и… — тут Станислав несколько замялся.
— Понятно, — покивала Эльза, — разумеется, у неё есть поклонник или поклонники…
— Конечно, есть — она же нормальная, здоровая женщина!
— А…
— Нет, мисс фон Хётцен, подробностей не знаю, прошу понять меня правильно.
— Да я всего лишь хотела спросить, нравится ли она тебе?
— «Всего лишь»? Вот эта деталь мне, представьте, известна, но и её сообщать я не намерен, — и Станислав решительно поджал губы.
Эльза одобрительно усмехнулась и впервые посмотрела на молодого человека с действительным интересом.
— Ну, хорошо, а кто её подменяет на время подобных длительных уик-эндов?
— Честно говоря, чаще всего — никто…
— Мне следовало догадаться. Конечно же, «цветок» постоит и так, не завянет!
— …а иногда — Эрик Шедуэлл.
— Тоже по собственной инициативе?
— Не совсем, — после некоторой паузы неохотно ответил Станислав. — В основном, по настоянию его жены Уэнди.
— Да? Как интересно! — у Эльзы сразу загорелись глаза, она вскочила и пристроилась рядышком с собеседником. — Стало быть, Злата…
— Послушайте, мисс, — взмолился Ладвин-младший, вытирая ладонью лоб, — давайте оставим эту тему? Если говорить откровенно, то Йоркова — единственный человек, кто с самого первого дня ответственно относился к своим обязанностям, а не между гулянок и не по настроению. Её малая станция № 4 всегда в норме, техника исправна и в постоянной готовности к немедленным действиям, что не всякий день бывает и на самой Базе. Когда одному оператору приходится по утрам пудрить нос, чтобы скрыть хорошо и со знанием дела нагулянную красноту, а его руки с трудом отвинчивают колпачок термоса с жидкостью, цветом похожей на чай, но с совершенно иным запахом и вкусом; когда его коллега варганит собственную диссертацию на казённой аппаратуре и за счёт государственных средств, которые потом ловко списываются, — тут, знаете ли, не до организованности и порядка. Йоркова тоже любит работать на себя, но субэлектронный мини-телескоп она привезла с собою и не изощряется в остроумии, как некоторые, выдающие приватные исследования за общественно-необходимые, чтобы выклянчить у администрации толику дармовой энергии…
— Ох, ох, ох! Человек без недостатков, прямо герой труда!
— Нет, мисс, — хмыкнул Станислав, — здесь героев нет, и Злата не исключение. Если вас так уж интересует хоть какой-нибудь компромат, то извольте: она — несусветная жадина. Примеров приводить не буду, но… Если бы вы видели, какое сияние разлилось на её рожице, когда она узнала, что за свои муки одиночества будет получать больше всех — почти столько же, как и мой отец! Полторы ставки и премиальные. Плюс бесплатная страховка от всего на свете…