Задумчиво катая между ладоней пустой стакан из-под коктейля, дочь Командора пыталась догадаться, отчего у её спутника всё в жизни пошло наперекосяк. Ему тридцать четыре года, а позади нет ничего примечательного. Нет солидного положения, необходимого для серьёзного специалиста и семейного человека, нет и признаков состояния и частной собственности. Нет и не будет никаких радужных перспектив, если, разумеется, он не завербован, но такого жизненного плана пожелать трудно.
А ведь до восемнадцати лет всё шло просто замечательно! Кирилл был единственным мальчиком на девять старших сестер, и отец души в нём не чаял. В прошлом кадровый офицер полиции, влюблённый в свою работу, в мундир и дисциплину, организатор парадов и торжественных церемоний, он мечтал увидеть дорогого наследника на своём, а в дальнейшем на более высоком посту. Возражений против этого поначалу не имелось, и привычным занятием папы было многословное размышление вслух после обязательного семейного ужина на тему, в какой именно офицерский корпус сыну лучше поступить. Сам он колебался между авторитетным университетом Полиции и привилегированными частями специального назначения «Янтарные Береты»; девочки высказывали свои соображения, исходя, главным образом, из красоты и оригинальности оформления повседневной и парадной формы. Никто не замечал, что Кирилл всё меньше и меньше принимал участия в этих посиделках, а если и присутствовал, то большей частью помалкивал, явно не стремясь в центр внимания. И вот однажды, вскоре после окончания колледжа, он заявился под ручку с худосочной девицей и спокойно объявил, что изменил свои взгляды на жизнь и поэтому выбирает мирную гражданскую специальность. Да, ещё он собирается жениться, и вот его суженая. Зовут её Инга Шорн, из очень хорошей семьи. Правда, они беженцы из «Элиты», но имеют надёжный вид на жительство, включая и право быть избранными в местные органы власти после получения полноценного гражданства. Кстати, он не совсем понимает, почему на лицах его родственников ужас и отчего не слышно поздравлений?
Седой и величественный Бруно Инфантьев был почти убит на месте и лишь минут через пятнадцать смог кое-как прийти в себя. Однако он даже и не попытался переубедить сына — то ли понимал, что молодости свойственно тупое и великое упрямство, то ли слишком хорошо представлял, с какого рода характером ему придётся иметь дело и откуда такой характер взялся. Он ещё надеялся, что как-нибудь всё образуется… Однако время шло, а Кирилл последовательно отказывался работать на «СБ», разведку, в спецназе и в десанте. Словно в насмешку над всеми, он при этом уверенно победил в семи подряд чемпионатах Сектора по рукопашному бою вольного стиля, причём и в своей полутяжёлой категории, и в абсолютной весовой. Тем временем на него вырос большой зуб кое у кого в силовых ведомствах. Прицепиться было к чему, вернее, к кому, так что «полноценное гражданство» не помогло. Перед Инфантьевым-младшим встал жёсткий выбор: или — или. Без всякого колебания он подтвердил своё решение не применять боевые способности в реальном деле и… и оказался в «созвездии Швали», в системе не лучшей звезды и далеко не на лучшей планете вместе со своей верной и бездетной женой. Да-а, как это там, у классиков? «Когда кажется, что тебя любят, ты платишь в ответ тоже любовью, а потом ещё и многими другими вещами…»
…Размышления дочери Командора прервал резкий сигнал на её новом пультике дистанционного управления «стрекозой». Почувствовав торможение, она вынужденно наклонилась, уронила стакан и с досадой отшвырнула его носком сапожка в сторону. Всё: хороший, беззаботный путь кончился.
Дорогу замершим вездеходам преградил очередной овраг — на сей раз без подозрительной живности и относительно узкий, но глубокий, с каменистым, неровным дном. «Стрекоза» колыхалась у самого его края, делая едва заметные попытки двинуться вперёд, но тотчас прекращала их, извещая всех басистым пением об очередной «технической мёртвой зоне». Вылезшая по обыкновению самой последней, Эльза неохотно приблизилась к остальным, собираясь открыть совещание по всей форме, с кворумом и председательствующим. Однако Кирилл и Станислав опередили её инициативу, обратившись почти одновременно к Сержу с вопросом: «И что дальше?»
Вместо словесного ответа тот ловко выключил «стрекозу», подхватил её ладонью, затем медленно отъехал в сторону на высокое, обрывистое место, с силой ткнул коня каблуками и одним могучим прыжком легко преодолел препятствие. Вновь грянули в разные направления комья земли, а от тяжёлого удара вполне реально содрогнулась почва. Мужчины восторженно покачали головами, а Эльза с крайне неодобрительным видом принялась отряхивать свою одежду от грязевых крошек, словно специально попавших именно в неё. От этого занятия её не отвлекло и сообщение Инфантьева, что на другом берегу включенная Сержем «стрекоза» ожила и немедленно изъявила желание продолжать дальнейший полёт. Напротив, дочь Командора демонстративно отвернулась и, плюнув на испачканный сапожок, пошла его усиленно тереть пучком травы. Кирилл удивлённо пожал плечами и заспорил со Станиславом, который азартно предлагал как следует разогнаться, ну а всё остальное легко сделает инерция! Ему возражали, что это слишком рискованно, ибо ходили слухи о «мёртвых зонах» с сюрпризами. Итог дискуссии подвела, естественно, мисс фон Хётцен, проквакавшая тембром Бабы-Яги: «Я не разрешаю!» Станислав возвысил было голос, но тотчас вернулся к нормальным интонациям и спокойно поинтересовался, у кого имеются лучшие идеи.
Вопрос был уместным, ибо овраг-расщелина тянулся и вправо, и влево насколько хватало глаз. Не желая, однако, отказываться от своего непродуманного запрета, Эльза задрала нос и повернула его в противоположную от остального общества сторону, показывая всем своим видом, что она намерена лишь принимать предложения от других и ставить на них свою визу или вето. Возражений из-за спины не последовало, но и дельных советов тоже. Тогда Эльза подбоченилась, заплела узелком ручки и принялась обстоятельно рассматривать листья деревца, возле которого стояла. Время шло, сзади прочно воцарилось продолжительное молчание; наконец, не выдержав, она обернулась. Её глазам открылась типичная картина тихого бунта: Кирилл и Станислав сидели на травке, поджав под себя ноги, сложив ладони чашечкой и разместив на них подбородки. Их взгляды, устремлённые на упомянутое деревце, выражали кротость и созерцание. В некоторой надежде Эльза по-гусиному вытянула шею и уставилась на рыцаря, но и тот не желал брать на себя инициативу («…хотя сам же сюда и завёл, чучело гороховое!») и лишь бесстрастно подбрасывал рукою вибрирующее тело «стрекозы».
Мысленно пообещав припомнить впоследствии нерешительным мужикам их демарш, разгневанная начальница экспедиции встала в позу завоевателя, набрала в грудь побольше воздуха и воинственно прокричала: «Внимание на меня! Серж поедет туда! — (взмах рукой налево от себя). — Я и Инфантьев — сюда! — (рука отлетает направо, задевает ветку, слышится злобное, болезненное шипение). — Станислав остаётся с машинами…» — (сдавленным голосом, потирая запястье).
«Нерешительные мужики» поднялись и, переглянувшись, сразу же приступили к выполнению грозного наказа. Возражать не стал и Серж; он зевнул, тряхнул мощными плечами, а затем переключил крылатого разведчика на «полный назад-поиск» и неспешно двинулся на север. В ожидании выбранного товарища по разведке, Эльза принялась было старательно обсасывать ушибленный палец, но прервала своё лечебное занятие, вспомнив, что неплохо бы вооружиться. Однако не успела она сделать по направлению к вездеходу и пары шагов, как из него ловко выбрался Инфантьев, и стало ясно, что он обо всём позаботился. Помимо прочных курток он нёс бинокли, аварийные пояса-аптечки и свой бластер. Его он сразу же протянул Эльзе, и это говорило о многом.
Облачившись в походное обмундирование, они включили запасную «стрекозу» в режим «вперёд-поиск» и бодро двинулись вслед за ней. Местность несколько понижалась, идти было удобно. Дочь Командора семенила по самому краешку крутого берега, то и дело заглядывая вниз. Там ничего интересного не наблюдалось. Мелкие камни самых разнообразных форм и очертаний; куски горных пород, покрытые грязью и заплесневелым мхом, и никакой растительности. Потом стали появляться груды чёрного угля, словно насыпанные конусом, причём сам уголь был влажным и тускло отсвечивал. На аварийном пояске у Эльзы внезапно коротко затрещал счётчик радиации и стих — то же самое случилось и у шедшего сзади Инфантьева. Обменявшись недоуменными взглядами, молодые люди продолжили свой путь, однако Кирилл вежливо, но решительно оттеснил Эльзу немного в сторону, указав на сильно растрескавшуюся землю. Та подчинилась, но не слишком охотно и не прекратила свои заглядывания в глубины расщелины, словно там вот-вот должно было появиться нечто особенное. Но внизу чёрный уголь сменился бурым, потом пошли кучи крупной красной соли и снова камни, но на сей раз гладкие, чуть ли не отшлифованные, очень похожие на морскую гальку. Подобное многообразие известных минералов наверняка утомило бы и геолога, но Эльза почему-то делала вид, что ей страшно любопытно.
Так прошло около получаса. Вездехода уже не было видно, «стрекоза» по-прежнему старательно атаковала невидимую границу, но не продвигалась вперёд ни на миллиметр и лишь бочком-бочком удалялась всё дальше на юг. Станислав дважды выходил на связь, сообщая, что Серж продолжает свой поход в сторону севера. Успехи у него не лучше ихних, и если непредсказуемая начальница решила разделить личный состав… и так далее, с весьма ехидными подковырками. В самом конце было заявлено, что лично им, Станиславом, означенная проблема давно решена; что такую сверхэлементарную задачку с детской математикой он запросто щёлкает в уме… и тому подобное. Посоветовав поскорее возвращаться, он с треском отключился. Эльза возмущённо фыркнула и гордо возобновила свое движение. Инфантьев невозмутимо последовал за ней.