— Так это же витязи! — удивлённо воскликнула Ольда. — Стопроцентные вояки, сторожевые волкодавы, обслуга! Какое отношение они имеют ко мне? Их же на порог Дворца никогда не пускали, не пускают сейчас и впредь пускать не будут! Пусть ещё спасибо скажут, что Старшая Королевна сдуру начала посещать Малый Замок и закатывать для них приёмы, предварительно облив себя с ног до головы духами…

— Должно быть, она считает, — значительно заметил Роман, — что с вооружённой силой лучше поддерживать ровные отношения и не ущемлять её достоинство. Не стоит оставлять витязей без внимания, а не то они могут ответить тем же!

— Ой, да вы ничего не понимаете, — нетерпеливо поморщилась Ольда. — Династия вообще ни в ком не нуждается — наоборот, это её знамя всем до зарезу необходимо. А уж что касается «вооруженной силы», то не надо меня смешить! Даже не самое их грандиозное желание — проучить как следует этого хвастунишку Сержа — так и осталось несбыточной мечтой. Хотя соотношения использовались далеко не благородные: трое витязей против рыцаря, четверо, пятеро… Говорят, аж всемером пытались! Оставалось только навалиться всей ватагой! Единственное, на что наши вояки оказались способны — это кое-как поддерживать тысячелетний паритет на «Спорных Территориях» вместо радикального решения проблемы.

«Интересно она стала выражаться!», — подумал Роман и поспешил уточнить, как именно данную задачу следовало бы решать. Ольда лениво на него поглядела и спокойно ответила:

— Иначе.

— А всё-таки, — настойчиво продолжал сын Командора, — если бы во главе команды стояли вы?

— А вам кажется, что я нахожусь где-то далеко в стороне?

— Прошу прощения за невоспитанность, недоверчивость и определённое нахальство, — вкрадчиво заметил Роман, — но такое сенсационное признание — и никакого, хотя бы самого малюсенького доказательства!

Ольда понимающе усмехнулась и деловито погрозила пальчиком.

— Похоже, что вы из тех мужчин, — сказала она, — которые, проведя ночь с девушкой, наутро выпрашивают у неё какое-нибудь подтверждение любви — колечко или перстенёк — словно перед этим они долгие часы занимались исключительно разговорами о погоде на ближайшие месяцы… Но поскольку у нас было всего лишь триста тридцать минут молчания, то я сжалюсь над вами и приглашаю навестить меня в Замке Династии Рэчери. Как, убедительно?

— Вы не шутите? — Роман и впрямь был поражён. — Вы и в самом деле обладаете такой властью?

— Да, вы точно из этих мужчин — недоверчивый и… и красивый, — томно вздохнула Ольда и едва заметным движением тронула своим сапожком сапог Романа. — Наклонитесь-ка, пожалуйста, ко мне. Нет-нет, ещё ниже… А теперь я надену вам на шею вот этот золотой медальон, его у нас называют «Знак Внимания». Покажите его любому витязю, и он незамедлительно проводит вас ко мне. Мои покои в Малой Стрельчатой Башне, на самом верху. Я слышала, что Старшая Королевна пригласила вашу сестру? Так можете явиться вместе.

— Скажите, а как она это сделала? — спросил Роман. — Что, у Королевен имеется двусторонняя радиосвязь?

— Нет, они перекрикиваются по воздуху, — передразнила Ольда. — Конечно, имеется! А теперь — вы не желаете поблагодарить?

Спохватившись, Роман принялся было строить изящные словесные сооружения, но вдруг оборвал себя и снова наклонился к девушке.

— Понимаете, — почти прошептал он ей в ухо, — при знакомстве вас представили всего лишь как скромную сотрудницу Королевской канцелярии, и за время пребывания на Станции вы не выходили из этой роли. А сейчас — фактически определили себя как главу «теневого кабинета», скажем так… Почему вы решили раскрыться?

Внимательно выслушав, Ольда повернулась к молодому человеку и сделала знак, что теперь ухо должен подставить он. Ощущая частые, еле уловимые прикосновения горячих девичьих губ, Роман изо всех сил старался держать себя в руках.

— Я предложу на выбор два ответа, — (бархатный загадочный шёпот заставлял сердце биться чаще), — попробуйте угадать правильный… Как вы думаете: может быть, я ужасно соскучилась за дни утомительного путешествия от Дворца до вашей Станции и, не замечая привычного восхищения собой, решила наплести пару заманчивых небылиц, чтобы привлечь к себе общее внимание? А может быть, я сказала чистую правду, чтобы произвести впечатление именно на вас?

— Мне кажется, эти ответы можно частично объединить, — Роман старательно облизнул враз пересохшие губы, почувствовав, как язычок Ольды на миг коснулся мочки его уха.

— Нет, нельзя… — выдохнули ему, — во втором случае моё признание предназначено только для вас и ни для кого больше.

— Тогда… тогда я предпочёл бы как раз это, — тихо сказал сын Командора, гадая, последует ли новое нежное прикосновение. Его, к сожалению, не последовало, и тогда он ляпнул:

— В подтверждение своих слов скажу откровенно: я с трудом сдерживаю желание подхватить вас на руки и усадить к себе на колени…

Выдав этот перл, молодой человек тут же спохватился и с ужасом представил, что будет, если синеглазая девица звонко чмокнет сейчас его в щёчку и проворкует: «А я и не возражаю!» Ой-ой-ой… Придётся ведь и впрямь сажать на глазах у всех! А отец просил только слегка приволокнуться, а не демонстрировать прилюдно свою мужскую неотразимость… Положение было более чем щекотливым, и оставалось надеяться на благоразумие Ольды.

Благоразумия у неё оказалось вполне достаточно. С коротким, нежным вздохом (то ли сожалеющим, то ли ироничным) девушка сообщила, что в данный момент интересное желание кавалера вряд ли стоит выполнять. Особенно если учесть, как на них смотрит Малинка…

Как Роман ни старался себя контролировать, но при этих словах ему пришлось заметно вздрогнуть. Побледнев, он с трудом заставил себя перевести взгляд на Младшую Королевну и с удивлением понял, что и её заострившееся, рассерженное лицо, и сведённые к узким щёлочкам глаза, и кулачок, быстро комкающий перчаточку, — всё это было предназначено для мадемуазели Ласкэ, а его, Романа, вообще не удостоили вниманием.

Последовавшая далее немая сцена могла бы считаться комичной, если бы её исполнители не действовали вполне серьёзно. Решительным жестом Малинка вскинула правую руку, вытянула указательный палец и несколько раз согнула его к себе. В ответ на это Ольда опустила левую руку вниз и соорудила из пальцев внушительную фигу — матовый, отполированный ноготок очень явственно выдавался вперёд. У Младшей Королевны на секунду приоткрылся рот и здорово округлились глаза, а Ольда нарочно растянула губы в противную щучью улыбочку. Тогда Малинка, не говоря ни слова, запустила в свою наглую секретаршу перчаткой.

Последствия этого отчаянного поступка оказались совсем не такими, какими, очевидно, ожидались. Маленький предмет из мягкой замши, брошенный со скоростью и силой катапультированного камня, угодил в сбрую коня и едва не свалил его на землю. При обычном снаряжении конфуз был бы неминуем, но в данном случае всё решили особенности конструкции дамского седла. От резкого толчка мадемуазель Ласкэ просто с него соскользнула, падая вниз… и Роману, который находился как раз с нужной стороны, ничего не оставалось, как здоровой левой рукой и при частичной помощи правой обхватить девушку вместе с её «ой!» за плечи, а затем рывком подтянуть к себе. Сжав ногами изо всех сил бока коня, он сумел удержать равновесие — и через миг Ольда оказалась в его объятиях. И даже не на коленях, а между ними…

Увидев, что в результате получилось, несчастная Малинка окончательно лишилась дара речи и только хватала ртом воздух. Ольда одарила её профессиональным женским взглядом, изничтожающим соперницу на месте, и очень нежно погладила Романа по щеке. Это было уже слишком. Решительно повернув коня так, что он закружился, Младшая Королевна двинулась вперёд и возглавила группу, члены которой почти никак не отреагировали на маленький инцидент. Витязи лишь равнодушно переглянулись, словно нечто подобное им приходилось видеть каждый день.

Тут Командор решил, что его вмешательство необходимо, и поторопился подъехать к удобно устроившейся парочке с повелительным восклицанием: «А позвольте-ка, девушка, мне поговорить с сыном наедине!» Девушка позволила едва заметным кивком, однако и не подумала пошевелиться. Тогда Роман спешился, желая подвести поближе её коня, но Ольда тут же обвила шею молодого человека своими полуобнажёнными руками. Пришлось снова бережно заключить её в объятия, осторожно поднести и тщательно усадить в седло, получив то ли в награду, то ли в нагрузку просьбу переобуть даму. Правда, процедура оказалась приятной, так как от каждого снятого сапожка и от синих носочков Ольды едва заметно пахло жасмином. Такой же аромат источали и ее туфли-лодочки. Роман вспомнил, что Роксана предпочитала благоухание роз, а Эльза в зависимости от настроения опылялась по всему диапазону — от нежной сирени и до запаха горелого кофе.

Характерец старшей дочери пришёл на ум и Командору, который ядовито заметил вернувшемуся Роману, что очень рад отсутствию Эльзы, так как две хитрые стервочки неизбежно привели бы их экспедицию к полному краху, перессорив всех и разругавшись под конец сами. Увидев, что сынок всё ещё пребывает в состоянии рассеянной задумчивости, папа внушительно сплюнул и бросил в сердцах: «Дурачок! Разве можно было так заигрываться?», после чего погрузился в размышления, что полезного для дела удастся выудить из случившегося.

Между тем Ольда, поудобнее устроившись в седле-кресле, направила коня в сторону Младшей Королевны. Поравнявшись с ней, но отодвинувшись на определённую дистанцию, она принялась старательно молчать и разглядывать из-под руки бесконечное степное пространство. Было ясно, что выдержки у нее хоть отбавляй, и первой начинать неизбежный разговор придётся другой девушке. Так оно и случилось — минут через пятнадцать.