- Ты права! И да, кстати, не забудь о вечеринке у моих родителей. Надеюсь, после него вторая проблема отпадет.

- Я тоже надеюсь! -Хоуп отстранилась и сделала два шага назад. - История болезни твоя еще до завтра. Не теряй времени зря. Зайдешь в мой кабинет и оставишь папку на столе, а я верну ее в архив. Удачи, Бенедикт!

Не изменяя своим привычкам, доктор Ванмеер легко подскочила к дверям, ведущим на лестницу, не став дожидаться лифта.

Нутро съедала странная пустота, которая нахлынула в полную силу, стоило только остаться наедине с собой, но гадкое ощущение Хоуп, списала на мандраж перед операцией. Это противное состояние накроет ее с головой уже завтрашним утром.

В финансовом отделе быстро подтвердили зачисление средств целевого перевода на пациентку Финдлоу. Снова пробежка по лестничным пролетам и вот, знакомые, до боли расписанные детскими рисунками стены отделения замельтешили перед глазами.

Сцепив челюсти с такой силой, что даже кожа на скулах побелела, Хоуп торопливо шла по длинному коридору в кабинет доктора Уиттон, как ее взгляд упал на приоткрытую дверь палаты Сэма и Лулу. Как раз было время посещений и помимо орды родственников, вокруг стоял гвалт от разномастных аниматоров, среди которых был преклонного возраста мужчина — Лайнелл.

И если этого посетителя Хоуп могла еще терпеть, то его дрессированного питомца ненавидела всеми фибрами души. Кот по кличке Сироп среди персонала отделения имел дурную славу, о которой старались не распространяться. Этот экземпляр пушистого недотроги был достаточно нелюдимым, но терпелив до безумия к детям и позволял себя тискать сколько угодно. Сироп стойко переносил таскание за уши, за усы и хвост, но редко проявлял внимание в ответ. Вот только, если он по доброй воле забирался к ребенку на руки и прижимался всем телом, укладывая голову на плечо, тогда стоило ждать беды.

Словом, к гадалке не ходи у несчастного будет рецидив или хуже.

Хоуп знала, безошибочную статистику по Сиропу. За все время его посещений, кот в разное время проявил ответное внимание к шести пациентам.

Четверо из них дети скончались. Двое, до сих пор проходили лечение. Безуспешно.

Лайнелл уже зашел в палату со своим питомцем, как дорогу ему перекрыла доктор Ванмеер. Ее лицо раскраснелось, а глаза горели праведным гневом.

- Хоуп! - раздался радостный голос Сэма и мальчик подскочил с кровати, которая была завалена карандашами, фломастерами и изрисованной бумагой.

Радовало, что помимо Роуз здесь еще присутствовал и мистер Хартлоу.

- Извините, но в этом палате находятся пациенты, которые переведены на особый режим. У обоих на этой неделе операция и я стараюсь исключить любой риск инфекции или аллергии.

На ходу выдумывая правдоподобную версию, Хоуп с ужасом наблюдала, как флегматичный вид Сиропа, резко поменялся - животное заинтересованно принюхалось и уже натянуло поводок. Но не успев сделать и шага, кот подпрыгнул на месте, от того, что Хоуп неловко качнулась и наступила ему на хвост.

Из палаты по коридору разнесся душераздирающий вопль и следом за ним, заливистый смех Луизы, которой понравилось представление.

Мужчина тут же подобрал Сиропа и утешительно прижал к себе, рассыпаясь в извинениях перед детьми. Это был добродушный человек, который всем сердцем переживал за маленьких пациентов, но Хоуп ничуть не пожалела о проявленной жестокости и с легким злорадством проводила эту парочку в коридор, где ее тут же подхватил под локоть Джерри Томер.

- А вот и наша супер-звезда! Пойдем-ка, милочка, потолкуем по душам. От меня ты пинком не отделаешься!

- Отвяжись, Джерри. Мне нужно к Уиттон, а после я жду тебя в своем кабинете. Проведу инструктаж и ознакомлю с планом операции Луизы, - ловко извернувшись, она освободилась от стальной хватки и сунула голову обратно в палату. - Я скоро забегу вас проведать. Роуз для Вас отличные новости! Лулу, зайчик, это тебе. Сэмми, я надеюсь увидеть твои рисунки.

Значок со Спанч-Бобом описал дугу в воздухе и попал точно в руки миссис Финдлоу, которая оторопела и расцвела в улыбке.

- Мне некогда, Джерри! Отвали!

- Какие еще хорошие новости? - Томер в отличии от Хоуп видел знак провидения в том, что безнадежно больной ребенок остался без средств для дорогостоящей и бесполезной, в данной случае, операции. Но победоносное, плохо скрываемое выражение лица Ванмеерши было слишком хорошо ему знакомо.

Томер нахмурился и тут же ехидно оскалился.

- Значит, нашла деньги... Как вижу, встреча со спонсором прошла удачно, - он всплеснул руками. - И что они в тебе находят?

- Не знаю! - Хоуп пожала плечами, не спуская взгляда полного презрения со своего коллеги. - Может быть, хребет, которого ты лишен напрочь!

- О твоем свидании с сынком Купера, разве что в морге не судачат. Жаль, что столько денег будет пущено на ветер. К тому же, я подписал отказ от ассистирования, подробно изложив с десяток причин, по которым я считаю, хирургическое вмешательство для Луизы Финдлоу будет иметь необратимые последствия с летальным исходом.

Хоуп знала, каким мастером манипуляций был Томер, а в отсутствии Хантер, он без проблем уже наверняка перетянул на свою сторону и доктора Уиттон.

- Очнись! Деньги могут быть направлены на спасение жизни ребенка, который имеет все шансы стать полноценным, - прошептал Томер, продолжая отстаивать свое мнение, которое было для Хоуп более чем понятным.

- Неплохая попытка, Джерри, но клятва дается не только для тех, кому легче помочь. Продолжай! Но менять утвержденный персонал, накануне операции, я не стану. Сейчас самое время для кульминации.

Сарказм в словах Хоуп был настолько явным, что мужчина тут же сбросил маску доброжелательности, и черты его лица затянуло непроницаемое, дежурное выражение.

- Консилиум, во главе с твоим отцом, через двадцать минут. Во втором корпусе. Свежие снимки КТ, последние анализы и динамика состояния за последние десять дней. Доктор Уиттон просила тебя не опаздывать.

Не дождавшись ответа, Джерри Томер тяжело вздохнул.

- Уж определись — прагматичная ты или сентиментальная. Не получится всех на свете вылечить или спасти. Взрослей, дорогая! Относительно Паунда мозг же на «ура» сработал! - ослепительная улыбка Джерри должна была разбить лед, как обычно. В открытые контры этот человек любил вступать, но любую правду сдабривал животным обаянием.

«Перемены и правда, это то, чего боятся все люди», - всплыли слова матери, которые Хоуп слышала довольно часто, но только сейчас до нее доходил их невероятно глубокий смысл.

Глянув на телефон, чтобы проверить время, доктор Ванмеер чертыхнулась и пулей понеслась в свой кабинет, чтобы набросить белый халат.

Состав консилиума подразумевал наличие, как минимум двух профессоров, а придраться к ненадлежащему виду, было хлебом с маслом любого столкновения мнений в щекотливом вопросе недоверия к действиям коллег.

Часовня приняла свой прежний вид, хотя ее нельзя было подвести под определение оскверненной, но отец Луис собственноручно навел блеск и с благословением отпустил две семьи, которые ютились здесь двое суток.

Власти города начали предоставлять пострадавшим временное жилье, и медицинский центр Вашингтона теперь мог отвлечься на собственные проблемы, которых было более чем достаточно. Небольшой зал, который вмещал в себя не больше десяти скамеек, никогда не пустовал. У исповедальной, порой, образовывалась самая настоящая очередь, а потому редкий момент затишья, для Луиса был свежим глотком и одновременно укором его человеческим слабостям.

Решив немного подкрепиться, падре вышел в коридор, как обычно притворив за собой дверь, но не запирая ее на ключ. Группа почтенных мужей решительно направлялась в зал совещаний и то недовольство, которое они источали, могло отравить самое стойкое благодушие. Отец Луис поспешил отвернуться и мысленно попросить милости у Господа для столь обремененных людей, и как благословение свыше, чуть не был сбит с ног Хоуп Ванмеер. Она, по привычке, не особо утруждала себя тем, чтобы смотреть куда несется.

- Осторожней, осторожней, - по-доброму и с мягкой улыбкой придержал ее падре. - В этой голове слишком много знаний, чтобы стараться уберечь ее от малейших ушибов. Все хорошо, Хоуп?

- Да, падре. Простите меня!

- По твою душу собираются? - падре понимающе кивнул на соседнюю распахнутую дверь и быстро прикинул, скольких сил будет стоить этой маленькой женщине, следующие полчаса.

- Да, консилиум! По поводу операции Луизы!

- Не переживай. Ты умница, а значит, ошибки не допустишь и коллег своих убедишь!

- Да, да. Извините, надо идти..., - Хоуп была благодарна за поддержку, но не хотела терять боевой настрой.

- Мне бы переговорить с тобой в свободное время, на счет Сэма и его отца.

На этих словах Хоуп резко затормозила и обернулась.

- Брайан опять?..., - она не хотела открыто говорить о попытке суицида мистера Финдлоу.

- Нет, нет. Это так, пустяк. Но мальчик явно под впечатлением от состояния Луизы и все эти разговоры о том, что операция ей не поможет не идут ему на пользу. Я заходил к ним на днях в палату. Ты знаешь, что ему кошмары начали сниться?

- Нет. Он не говорил, - Хоуп поникла и нахмурилась.

- Доктор Ванмеер! - разнесся громогласный призыв из зала совещаний.

- Позже, позже! Иди, там важнее. Иди! - падре Луис замахал руками и быстро зашагал к лифтам.

Опять нехорошее предчувствие, в которое Хоуп старалась не верить, облепило нутро. Теория о том, что мысль материальна, была довольно притягательной на первый взгляд, пока мысли носили положительный характер. В детском онкологическом отделении направленность коллективного разума менялась по нескольку раз за день, в зависимости от характера разговоров, то есть сплетен.