Лулу было больно сидеть и о невинном развлечении, когда Роуз катала дочку по коридору, наслаждаясь ее довольной улыбкой и восторгом, пришлось забыть.

Сбившись со счета тем дням, которые они провели в стенах больницы, Роуз не допускала мысли о том, что свыкнется со своим положением до той крайней степени, когда хотелось остаться здесь навсегда. Боль, которая рвала материнское сердце, стала почти незаметной. Даже к ней можно было привыкнуть, а грядущая операция и неотвратимые перемены выворачивали тело наизнанку, открывая новые грани невыносимых пыток.

Почувствовав приступ тошноты, миссис Финдлоу сделала глубокий вдох и подняла выше новенький значок, на что Лулу широко улыбнулась.

- Все! - дверь с грохотом ухнула о стену, и в палате застыл вихрь, центром которого оказалась доктор Ванмеер.

Ее глаза горели от возбуждения одержанной победы, а голос немного дрожал.

- Роуз! Деньги нашлись! Откладывать нет смысла, состояние здоровья Луизы, усугубляется с каждым днем. Операция назначена на завтра. Я проведу с доктором Томером остаток дня на инструктаже. Сделаем свежие снимки МРТ, анализы для биохимии возьмут не позже семи утра, потом ЭКГ. К полудню будет готово, а в час начнем.

И хотя голос Хоуп был пропитан уверенностью, миссис Финдлоу не нашла в себе сил подняться со стула - ноги казались ватными, а слова застряли в горле. Но слезы выход нашли.

Брайан и Сэм, присутствовавшие при столь волнительном моменте, не смели шелохнуться и на их лицах медленно гасли и вновь играли бликами крохотных лампочки гирлянды.

Затянутое темными дождевыми тучами небо, не давало пробиться ни одному солнечному лучу и царивший в палатах полумрак разгоняли лампы дневного света. Типичная для сиэтловского лета погода вернулась в полной красе.

Неоднозначная реакция была вполне предсказуемой и Хоуп подошла к девочке, чтобы дать взрослым прийти в себя. Ее легко было ввести в ступор, когда люди без стеснения показывали свою беспомощность, а потому стоило проявить такт и дать всем отдышаться.

- Привет, солнышко! Ну, что завтра важный день.

Подсунув указательный палец к обездвиженной маленькой руке, доктор Ванмеер будто засветилась изнутри, когда Лулу беззвучно открыла рот и по привычке выдохнула, пытаясь сказать свое стандартное приветствие: «Хааап!».

Но это было лишь слабое дуновение, однако полупарализованные пальчики едва заметно дернулись в ответном прикосновении, будто подбадривая и вселяя уверенность в том, что это крохотное беспомощное создание готово к предстоящей схватке за жизнь.

- Мистер Финдлоу, к вечеру по прогнозу дождь, так что не теряйте времени. У вас с Сэмом двадцать минут на прогулку. Повязки, бахилы и полная экипировка. Сменную одежду потом передать в химчистку, - молчание затягивалось, а Хоуп очень остро ощущала подобные моменты. Ей сразу становилось душно, словно начиналась клаустрофобия.

Короткие, почти приказные команды были, как нельзя кстати, подступившие слезы мгновенно впитались обратно, да и реакция Сэма не заставила себя долго ждать.

- Ура! - послышался счастливый возглас мальчишки, и он засуетился, торопливо складывая фломастеры в коробку.

- Что рисуешь? - между прочим, поинтересовалась Хоуп, пока Роуз схватившись за сердце, металась между желанием смеяться и плакать.

У нее явно сдали нервы, но доктор Ванмеер окатила ее предостерегающим взглядом, призывая взять себя в руки. Не трудно было догадаться, что воля эмоциям настанет завтра, когда Луизу на каталке увезут в операционную.

- Покажешь? - Хоуп кивнула на широкий лист бумаги, который мальчик уложил на стол картинкой вниз.

- Нет, это сюрприз для тебя, и он еще не готов! Работа ….эммм, - порывшись на закоулках памяти в поисках «взрослого» слова мальчик отчаянно покраснел, понимая, что выглядит сейчас довольно глупо. - Работа масштабная и хочет доработки!

Умные слова облегчили душу ребенка, и он умоляюще сцепил пальцы.

- Только не смотри, ладно?

- Обещаю! Если, «оабота» так хочет, - искренне рассмеялась Хоуп. -Кстати, я понимаю, что времени мало, но постарайтесь обойтись без разбитых коленей и не неситесь сломя голову! -

Пристально всматриваясь в сияющее лицо мальчика, Хоуп встала у изножья его кровати, как вдруг заметила, что он ей подмигнул.

Хотя, нет! В этот момент он смотрел чуть правее, за ее плечо и заметив, что обожаемая им доктор, обратила на это внимание, в глазах Сэма промелькнула растерянность.

Может он подмигнул отцу, который носился по палате, в поисках одежды для прогулки, или это плод разбушевавшегося от урагана эмоций воображения? Хоуп понимала, что так и до невроза недалеко. Слишком много впечатлений и переживаний, а прошла только половина дня.

Оставшись наедине с Роуз и Луизой, доктор Ванмеер пододвинула к кровати девочки кресло на колесиках и села так, чтобы Роуз могла ее видеть.

- Крепитесь, я вижу, как Вам тяжело.

- Доктор Ванмеер... Хоуп, - Роуз запнулась и с трудом продолжила, - я вижу, с каким лицом сюда заходят врачи и медсестры. Никто не верит в успех операции, кроме...Вас.

- Вам этого мало? - Хоуп нахмурилась, давая понять женщине, что спокойно воспринимает столь противоречивое заявление.

- Я уже не знаю, откуда брать силы и надеяться на лучшее. Внутри одна пустота.

- Роуз, Вашей дочери будет только хуже день ото дня. И если, не провести операцию, исход стопроцентно будет только один. Вы его просто оттяните. Да, страшное может случиться и завтра, но у меня редко бывает полная уверенность в успехе операции, однако, я ею переполнена. Не буду скрывать, что подобный настрой на руку только мне, но позитивные мысли еще никому не помешали, - это было откровенное, но убедительное вранье, которое доктор Ванмеер с такой легкостью формулировала.

Общее настроение, относительно участи Луизы можно было хоть ножом резать, и такие псевдопохороны пока еще живого человека, очень сильно походили на огромную кастрюлю каши, которая начинала подгорать, и надо было мешать эту упрямую, густую массу прикладывая неимоверные усилия.

Врачи, медсестры, физиотерапевты, родственники, другие дети и их родители, давили массовым унынием, через которое никакая надежда не пробьется.

- Роуз, Вы слишком многое пережили только ради завтрашнего дня. Глупо отступать за один шаг до финиша.

- Но каким он будет?

- Хотите честно?

Перед лицом правды, миссис Финдлоу выпрямила спину и вся сжалась, словно ей предстояло вынести сильный удар.

- Готовьтесь к худшему. Вы уже к этому привыкли и не говорите, что не допускали самого страшного. Только не прощайтесь с ней. Я сегодня виделась с отцом Луисом, он сказал, что Вы часто к нему наведываетесь...

- Это глупо?

- Нет, - Хоуп решительно качнула головой. - Вам же становится легче?

- Легче, - эхом отозвалась Роуз.

- Эта служба к тому и призвана, как минимум. Идеология, в целом, неплохая и если свести ее к сути, то стоит положиться на волю случая, чаши весов которого может перевесить только убежденность, что все будет хорошо. Посмотрите, что стало с мистером Хартлоу. Человек выжжен изнутри, порой, мне кажется, что Сэм поддерживает своего папу, а не наоборот. Решение расположить вас в одной с Сэмом палате, хоть и было спонтанным, но дало неожиданный результат. Брайан, стал с большей благодарностью и силой воли относиться к своему положению. Он почти разорен, но в итоге состояние Сэма не такое критичное, как у Луизы. Мальчик может сам себя обслуживать и проявляет чудеса стойкости. Кстати, а Вы не заметили странного поведения?

- У Сэмми?

- Да.

Наконец-то Роуз удалось отвлечь, и тщательно покопавшись в памяти, она пожала плечами.

- Ничего такого. В последнее время он начала беспокойно спать. Примерно с тех пор, как Вы сказали, что у Лулу скоро операция. Пару раз, я слышала, как он плакал во сне, но тихо-тихо. Никого не звал, а на утро и вспомнить ничего не мог. Ах, да! Порой, он так пристально смотрит на потолок, но не неподвижно, знаете, когда задумываешься, а словно следит за чем-то. Я поначалу думала, что Сэм наблюдает за гирляндой. Впрочем, это может быть плодом моего воображения, сами понимаете.

- Конечно, - задумчиво протянула Хоуп.

- Доктор Ванмеер, а каким же чудом так быстро собрали деньги? Еще вчера на объявленном счету было не больше десяти тысяч.

- Сама не знаю! Чудеса!

Заразительного магнетизма произнесенного слова хватило, что миссис Финдлоу осторожно выдавила из себя улыбку. Ее взор просиял, и спокойствие бальзамом разлилось в груди.

Под тихий гомон беседы, Луиза незаметно уснула. Это случалось крайне редко, значит, боль не терзала малышку. Хоуп вышла из палаты и вздохнула с облегчением.

Не стоило накручивать себя накануне важного дня. Перед операцией не стоило наедаться, потом наверняка вывернет и приступы изжоги, которые случались довольно часто, будут не кстати. Брать быка за рога стоило всеми возможными способами уже сегодня, а потому «маргарита неаполитано» горячая и ароматная, тихонько исчезала из огромной картонной коробки, пока ее жадно поглощала худенькая на вид женщина, заперевшись у себя в кабинете.

Жевательные движения странным образом расставляли мысли в порядке приоритета, а отголоски в виде сомнений и вовсе таяли по мере того, как все тело окутывало блаженное чувство сытости. До вечера удалось окончательно достать Томера и Тео, прочитать и перечитать свежие анализы и снимки Луизы, даже, несмотря на запрет врачей, украдкой показать самые спорные доктору Хантер, пока Хуоп не вытолкали взашей из отделения интенсивной терапии.

Вернувшись домой, ее ждала новая обязанность, которая была в новинку, но выбора не было — Гард с глазами полными тоски, бросился к новой хозяйке, повалив ту на газон и чудом не утопив в своей слюне. В пасти был крепко зажат поводок.