- Она тебя охватит руками, а голова окажется у тебя под рукой, смотри вот так.

Бенедикт только и смог кивнуть.

- Не переживай, Кирби хоть и буянит у нас, но прекрасно понимает, что малейшее движение приведет к параличу, тем более не все так больно.

Вот тебе и толерантность! Хотя, кто знает, как лучше было? Пугать и без того затюканых детей или говорить им правду?

Только Хоуп отпустила девочку, доктор Уиттон уступила ей свое место и она нацепив новую пару перчаток, деловито подкатила столик с инструментами, медсестра обнажила спину Кирби, развязав тесемки больничной рубахи. Началось осторожное ощупывание и девочка замерла, если не оцепенела, но Бенедикт чувствовал, как по его запястью, которое замыкало кольцом голову ребенка текли слезы.

«Почему не доктор Уиттон? Почему в таком положении надо фиксировать? Кирби явно не первый десяток раз все это проходит и все никак не может набраться сил и потерпеть, тем более, что он слышал, что ей сделали анестезию».

И если до этого Купер почти с любопытством наблюдал, за работой доктора Уиттон, то теперь, когда Хоуп, до неприличия спокойная приблизила к спине девочки длинную иглу объемного шприца, ему поплохело, а от звука протыкаемой кожи, чуть не подкатила тошнота, но тут Кирби хрипло застонала и с такой силой вонзила пальцы в спину Бенедикту, что он поморщился - неизвестно откуда только черпало силы это тщедушное с виду создание.

- Молодец, солнышко! Вот так еще немного потерпи.

Но Кирби вдруг загудела, явно сдерживая вопль и чудом не дернувшись — игла добралась до спинного мозга. Это длилось не больше полуминуты, но Купер не помнил ни одного мгновения в своей жизни, когда ему было так страшно и противно, так и тянуло дать Ванмеер по рукам и накричать на нее, а главное стереть с ее лица это отвратительное умиротворение. Это была самая настоящая камера пыток!

Кирби с силой елозила пальцами по спине, в попутке нанести хоть кому-нибудь часть той боли, что чувствовала сама, а когда игла покинула ее тело, она со со странным оцепенением дождалась, когда ей наложат повязку, выпрямилась, посмотрела на Бенедикта, так, будто он перерезал всех котят на планете и со всех сил обрушила на его грудь слабые удары, вымещая чистую детскую злость.

Экзекуции длились час с небольшим, пока последний пациент — семнадцатилетний парень не скрылся за дверью.

Несмотря на прохладу, царившую в процедурной, одежда Купера насквозь пропиталась потом и он тяжело опустился на пол не чувствуя ног.

- Мистер Купер, Вы в порядке? - к нему осторожно прикоснулась доктор Уиттон, в то время как Хоуп даже не повернулась в его сторону, сосредоточенно делая записи в журнале.

- Да, сейчас только отсижусь.

- Вы нам очень помогли. Не знаю, как удержаться от соблазна и упросить Вас присутствовать на следующих процедурах... Поразительно, насколько Вы чутко отнеслись к каждому ребенку! Да и редкий мужчина с непривычки выдержит такое зрелище, сами видете, у нас тут чисто женская компания подобралась! Еще раз спасибо!

Кивнув в ответ головой, Бенедикт не мог даже вникнуть в смысл сказанного, закрыв глаза и чувствуя неимоверную усталость, как вдруг, раздался сигнал мобильного телефона. На звонок ответила Хоуп и в этот момент случилось настоящее чудо, ее голос сорвался и сипло выдал только одну фразу:

- Только не это!

Открыв глаза Бенедикт вздрогнул, потому что смотрел в свое отражение: бледное лицо, с налетом страха и леденящего душу отчаяния. Безвольно приоткрыв рот, Хоуп выронила шариковую ручку и со всех ног бросилась к двери.