ГЛАВА 31

Трэвис

Звуки ее криков прорезали, словно ножи, мои барабанные перепонки. От каждого я чувствовал себя все беспомощнее. Я схватился за край стола на кухне Триппа и так сильно зажмурил глаза, что стало больно.

– Хоуп, –я понимал, что выкрикивал ее имя как одержимый, но не мог остановиться. Никакое из моих действий не заставило замолчать девушку или мой страх.

Звуки с другого конца провода звучали ужасно. Хруст, рёв, скрежет и выкручивание металла, но, несмотря на все это, единственное, на чем я мог сосредоточиться, – это на ее криках. Внутри меня словно что-то ломалось.

Потом наступила тишина, и я внезапно осознал, что предпочел бы крики. Может, это звучало дико или даже безумно, но, по крайней мере, тогда я знал, что она жива.

– Хоуп, – хриплый шепот не походил на мой собственный. Я чувствовал себя ужасно: в горле пересохло, в груди жгло. – Пожалуйста.

Я не знал, что плачу, пока слеза не скатилась по подбородку и не упала на ладонь, сжатую в кулак. Затем сильная рука схватила меня за плечо и развернула. Я встретился лицом к лицу с братом.

Его обычная веселость исчезла, уступив место озабоченности.

– Уолтерс-лейн, – моя грудь поднялась, когда я сделал глубокий вдох. – Она сказала, что ехала на Уолтерс-лейн.

Ехали вы когда-нибудь в туннеле, который словно не имел ни конца ни края? Ты едешь, едешь и едешь. Примерно так мне представлялось расстояние, разделяющее меня и Хоуп.

Я чувствовал именно так.

Трипп взглянул на Мисси, и она без слов поняла, что ей велено позвонить в службу спасения.

– Мы позовем на помощь.

– Я должен идти, – я оттолкнулся от стойки и пошел к двери, но брат попытался остановить меня.

–Мы должны позволить спасателям и полиции помочь ей.

Я не знал, что взяло верх: страх или адреналин, но я взял его за ворот рубашки и прижал к стене возле двери.

– Если бы это была Мисси, ты бы сидел и ждал помощи? А может, ждал телефонного звонка с новостями, которые сломят тебя? Или попытался что-нибудь сделать?

Он кивнул.

– Точно, ты не сидел бы сложа руки. Так что не смей пытаться помешать мне делать то, что я должен.

Я отпустил его и открыл дверь. Трипп встал позади меня.

– Я с тобой.

Я не стал спорить, потому что это задержало бы меня.

Мы ехали молча минуты, которые казались часами. Шторм не стихал, а дождь лил как из ведра, поэтому дорогу было трудно разглядеть. Чем ближе мы подъезжали к Уолтерс-лейн, тем сильнее билось мое сердце.

Повернув, я увидел, как сквозь темноту рассеивался свет фар машины Хоуп. Автомобиль лежал на боку, от вида чего мне стало плохо.

Я резко затормозил, отчего машину немного занесло в сторону, и стал пытаться выбраться через уже открытую дверь, стараясь казаться спокойным. Но, дергаясь как одержимый, я понял, что забыл отстегнуть ремень безопасности.

К этому времени Трипп уже вышел из пикапа и бежал сквозь проливной дождь к Хоуп. Звук приближающихся сирен нас не останавливал.

Мои колени затряслись, когда я увидел Хоуп через лобовое окно. Она безжизненно лежала на собственном ремне безопасности. Трипп осторожно подобрался к боку машины, а я оставался на месте, опасаясь, что мы вдвоем можем каким-то образом перевернуть машину на крышу.

– Она дышит? – вопрос был, вероятно, одним из самых сложных, которые мне приходилось задавать. Но молчание брата было мучительнее. – Трипп!

Я не обращал внимания на звуки открывающихся позади меня автомобилей.

– Она дышит? – на этот раз я выкрикнул вопрос.

– Пульс есть.

В этот момент мои ноги отказали, и я упал на колени. Камни, впивающиеся в мою кожу, не причиняли мне боли. Я поднял глаза на небо, позволяя дождю хлестать меня по лицу.

– Спасибо.

Я не религиозный человек: не посещал церковь, и все такое. Но в данный момент был благодарен кому бы то ни было на небесах, кто наблюдал за Хоуп. Потом меня озарило, и я, мать вашу, почувствовал, что не могу дышать.

– Спасибо, Уолкер.

Он был ангелом-хранителем моей любимой.

Я наблюдал, как медицинский персонал вместе с братом освобождал Хоуп из машины. Трипп взял ее за подмышки, а пара мужчин осторожно вытаскивали ее из автомобиля.

Шею девушки зафиксировали и положили на плоскость.

Я подбежал к ней, и, как только ее надежно закрепили на каталке, наклонился и прижался губами к ее лбу.

– Лучше не бросай меня, милая, – плотно закрыв глаза, я сделал глубокий вдох. – Ты мне нужна, Хоуп, я люблю тебя.

Слово «любовь» не до конца передавало то, что я чувствовал к ней.

Поклонялся, был одержим, возможно, даже обожествлял. Нельзя было усмирить собственника внутри меня. Я лелеял ее. Она была моей, а я – ее.

***

– Почему она еще не очнулась? – я стоял рядом с больничной койкой Хоуп и смотрел на нее. Ее грудь медленно поднималась и опускалась, доказывая, что хотя бы дышала самостоятельно. – Хочу, чтобы она открыла глаза.

– Откроет.

Я обернулся и увидел отца Хоуп, стоящего в дверях с абсолютной уверенностью в своих словах. Он изучал дочь взглядом, не терпящим возражений, смотря сквозь меня. Я даже не понял, когда оказался в палате не один. Просто был чертовски расстроен, что она все еще не открыла глаза и не поговорила со мной, и болтал сам с собой.

– Уверен, когда это произойдет, она будет в ярости,– хмыкнул он, отводя взгляд от нее и сосредотачиваясь на мне. – Ее машина превратилась в груду металлолома, нога сломана, а шишка на голове напоминает рога. Не зря я дразнил ее своим маленьким дьяволенком.

–У нее взрывной характер, согласны?

– Очень, – добавил он. – Очень взрывной.

Он направился в глубь комнаты, в сторону кровати, противоположной от той, где стоял я. Минуту он смотрел молча. Отец наблюдал за дочерью с той же беспомощностью, которую чувствовал и я. Я бы отдал все, чтобы поменяться с ней местами.

– После смерти Уолкера я переживал, что моя маленькая девочка исчезнет.

Я на мгновение закрыл глаза, пытаясь подготовить себя к тому, что снова услышу, какую большую часть ее жизни тот занимал.

Я слышал это так много раз, что должен был к этому привыкнуть. Но как мужчине свыкнуться, что девушка, которую он любит, может никогда не полюбить его так же глубоко, как любила другого?

– Она разочаровалась в своих мечтах и целях. Каждый день проживала, а не жила. Ей чего-то не хватало, чего-то, что я думал, она никогда больше найдет, – я хотел прервать его, но вместо этого решил промолчать. – Пока она не встретила тебя.

Я посмотрел на него, и он, должно быть, заметил мое удивление, потому что усмехнулся.

– Она впустила тебя в свое сердце. Я не знаю как, но ты заставил ее выбраться из своей скорлупы.

– Я настойчивый, упрямый и настоящая заноза в заднице, сэр.

Его улыбка стала еще шире.

– Что ж, спасибо тебе, потому что тебе удалось вернуть Хоуп, которую она прятала. Ты исцелил ее, за что я буду вечно тебе благодарен.

Я не мог говорить из-за наваливавшихся на меня эмоций, поэтому просто кивнул ему, прежде чем снова взглянуть на Хоуп.

– Я люблю твою дочь.

– А она тебя.

Каким-то образом слова, которые уже были сказаны Хоуп, придали мне уверенности. Я не мог это объяснить, но мне нужно было это услышать, пусть и из уст ее отца.

– Доктор уверял, что ее снимки в порядке. Она скоро проснется, но сотрясение мозга, вкупе с седативным и болеутоляющими, затормаживают процесс.

–Я снова хочу увидеть ее великолепные глаза. Мне даже не важно: будет она смеяться или ругаться,– я улыбнулся, когда ее отец усмехнулся.

Наверное, мы оба переживали. Хоуп, явно, очнется не в лучшем расположении духа.

У меня зазвонил телефон, я извинился и вышел в коридор, чтобы ответить на звонок.

– Эй, брат, как поживает наша Спящая красавица?

– Ты говоришь о моей Спящей красавице?

Трипп вернулся к старым способам для понятия настроения, хотя и без того стал для меня еще большим героем, чем был, за помощь Хоуп.

–Ага, о той самой, но ты же понимаешь, что она теперь будет смотреть на меня другими глазами, ведь я ее герой и спаситель.

С ним сложно было поспорить, ведь он действительно участвовал в спасении Хоуп. Мать вашу, да он держал ее на руках, как ребенка! Даже когда медработники пытались забрать ее, он отказывался ее отпускать, пока она не была надежно пристегнута к каталке.

– Во всяком случае, сама королева позвонила несколько минут назад, – у меня не была абсолютно никакого настроения для общения с Кенной. – Она выясняла, почему ты отсутствовал на работе. Очевидно, цыпочка считает, что ее проекты в приоритете перед всем остальным.

–Пусть катится к черту.

– Согласен, – поддержал он. – Но один из парней рассказал ей об аварии.

– Если она позвонит снова, передай ей, чтобы отвалила от меня. На вывеске черным по белому написано мое имя. Они с ее папашей – просто гребаная работа.

–Я сказал ей что-то в этом роде, только в более мягкой версии. Просто хотел предупредить тебя, что она слонялась рядом.

Эта дамочка представляла реальную угрозу.

– Я также взял на себя смелость и позвонил ее отцу, заявив, что ее постоянное вмешательство только задерживает работу.

Я улыбнулся, представив этот телефонный разговор.

– Я разберусь со всем дерьмом, брат. А ты береги свою девочку.

– Спасибо, Трипп.

Я закончил разговор, мысленно пометив, что сам позвоню Харланду и скажу, чтобы он отвадил свою дочурку подальше от моего бизнеса. А лучше, если из моего города. Нигде в контракте не говорилось, что я обязан работать с этой сукой. С меня хватит.