ГЛАВА 29

Трэвис

– Что это? – я шагнул к Хоуп, пока она мыла посуду.

В руках у меня был конверт из Университета Миссури в Канзас-Сити. Он был вскрытым, поэтому я предположил, что она его уже прочитала.

– Я подумывала вернуться к учебе и получить степень.

Я обнял ее за талию и развернул к себе лицом, не обратив внимания, что теперь перед моей рубашки и место между ног стали мокрыми от воды, которая выплеснулась из чашки в руках Хоуп. Так было до тех пор, пока она не опустила глаза и не рассмеялась из-за моего вида. Да, все выглядело так, будто я обмочился.

– Ты серьезно?

Она кивнула и подарила яркую улыбку, от которой мое сердце затрепетало.

– Что же изменило твое решение?

Она говорила, что чувствовала бы себя виноватой, если бы закончила обучение, потому что сделала бы это без Уолкера. Если быть откровенным, то я немного ревновал к их отношениям. Он заставлял ее стремиться к большему, чего бы я тоже хотел.

– Ты, – я в замешательстве склонил голову на бок. Я не ослышался? Неужели я мог убедить ее в чем-то, как об этом мечтал?

– Я?

– Да, ты, – не заботясь о том, что тоже промокнет, прижавшись ко мне, она шагнула вперед. – Я не уверена, что нашла бы в себе силы сделать это без твоей поддержки. Я поверила тебе, когда ты сказал, что пора двигаться вперед и что совершенно нормально, если я закончу начатое. Я подала заявление на восстановление благодаря тебе.

Черт, да она была близка к тому, чтобы заставить плакать взрослого человека! Стены, которые я пытался разрушить с самого первого дня, когда встретил ее, потихоньку рассыпались.

– Но есть еще кое-что, что мне предстоит сделать.

– И что же?

Она поигрывала с моей рубашкой, не отводя взгляда от моей груди. Я знал, что была причина, по которой она избегала зрительного контакта, и это образовало узел в моей груди. Я был уверен, что следующие ее слова мне не понравятся.

– Мне нужно сходить к родителям Уолкера.

Похороненная ревность восстала из мертвых, когда услышал его имя. Я знал, что это неправильно, но, черт возьми, ничего не мог с собой поделать. В глубине моего сознания крутился один и тот же вопрос: «Стану ли я когда-нибудь для нее тем, кем он был?»

– Ты хочешь, чтобы я пошел с тобой?

Пожалуйста, скажи: да.

– Думаю, что должна сделать это сама, – она, наконец, подняла глаза и встретилась со мной взглядом. – Но спасибо за предложение.

После минуты молчания я кивнул, будучи не в состоянии говорить из-за ее отказа. Я вел себя глупо, но не мог прекратить дуться.

Наверное, именно так Хоуп чувствовала себя в той ситуации с Кенной.

– Я не видела их с похорон. Не могла, – она пожала плечами, а ее глаза наполнились слезами. – Но сейчас я чувствую, что у меня есть на это силы. Ты передал их мне.

– Я всего лишь люблю тебя. Ты сама нашла в себе смелость.

– Потому что ты мне помог.

Я наклонился и притянул ее к себе. Мгновение мы стояли, просто прижимаясь друг к другу. От ее слов мне было больно. Для нее встретиться с родителями Уолкера было большим шагом, тем, о чем она недавно не могла даже подумать.

Я не был уверен, что боль внутри нее когда-нибудь полностью исчезнет. Она все ещё считала, что из-за ее решения не стало Уолкера. Ничьи убеждения не заставят ее думать по-другому. Она должна прийти к этому сама, но я буду рядом, если ей понадобится плечо, чтобы опереться. Черт, я буду для нее даже мальчиком для битья, если ей нужно будет выплеснуть свою злость. Я хотел для нее покоя, наверное, даже сильнее, чем она сама. Я хотел ее целиком, я хотел Хоуп.

– Все в порядке? – спросил я.

– Да, – она подняла руку и погладила мою щеку, и я наклонился навстречу ее ласке. — Почему бы и нет?

– Честно?

– Я всегда честна с тобой.

– Я чувствую, что вбил клин между нами. Здесь, – она отступила назад и опустила ладонь на мою грудь. Беспокойство в ее глазах скрутило что-то внутри меня. – Я знаю, что мы так и не обсудили произошедшее...

– Все нормально.

Меня расстраивало, что после того случая она не полностью раскрывалась мне.

– Я бы никогда не навредил тебе намеренно, — я накрыл ее ладонь, все ещё лежащую на моем сердце.

– Повторяю, все нормально.

Я резко шагнул к ней, удивив ее своим напором.

– Я хочу не просто «нормально», — пояснил я. — Я хочу обоюдной честности.

–Честности?

– Я хочу, чтобы мы всегда были честны друг с другом, — добавил я.

– Мне было больно, что ты часто отменял наши планы ради неё. Это сводило меня с ума, и мне было неприятно наблюдать, что она пожирала тебя взглядом. Ее интерес к тебя был осязаем, – я попытался опровергнуть слова Хоуп, но она прижала палец к моим губам, чтобы я помолчал. – Я злилась и была разочарована в тебе. Что уж скрывать, я стала думать о худшем. Я уже считала себя поверженной, а ее – победительницей.

Я покачал головой, но продолжал помалкивать, чтобы Хоуп выговорилась.

– Когда я увидела твою машину возле дома родителей, я кипела от ярости и намеревалась послать твою изменяющую задницу к черту. Но все же что-то внутри меня твердило, что ты не такой. Да, я была убита горем, думая, что ты изменил мне. Меня тяготило это соперничество с Кенной.

– Тебе не нужно ни с кем соперничать, – я прошептал эти слова, практически не размыкая губ, поскольку ее пальцы все еще крепко к ним прижимались, а выражение лица говорило о серьёзности сказанных слов.

– Та неделя без тебя была нелегкой, – Хоуп опустила руку. – На самом деле, это была самая длинная неделя в моей жизни. Я так много раз хотела тебе позвонить, но всегда побеждало мое упрямство. Но когда я увидела тебя в церкви на свадьбе, меня словно отпустило. Как будто все, что я чувствовала к тебе, вернулось. В десять раз сильнее.

– Я чувствовал то же самое.

А факт, что какой-то мудак хотел приударить за ней, никак не помог.

– Все ли у нас нормально? Конечно, потому что иначе не смогла бы.