К о в я з и н. Кто украл? Что украл?

Т а и с ь я С т е п а н о в н а. Валька-шельмец! Он увивался тут!

К о в я з и н. Объясни толком, не шуми.

Т а и с ь я С т е п а н о в н а. Сюртук стащил! И картуз! Вот здесь висели! Он, подлый! Он! Окромя его, некому!

П о л и н а. Никто ничего не украл. Ему отдала я.

Т а и с ь я С т е п а н о в н а. Отдала?

П о л и н а. Нам для спектакля нужны костюмы.

Т а и с ь я С т е п а н о в н а (все еще не веря). Отдала?

П о л и н а. Ничего не пропадет.

Т а и с ь я С т е п а н о в н а (неожиданно завыла). А-а… на позор! На посмешище!..

П о л и н а. Я не знала, что вы не разрешите! Ведь тряпки! Так же сгниет!.. Если вам что потребуется из моих вещей, так пожалуйста! Я решила, что теперь… все общее.

Т а и с ь я С т е п а н о в н а. О-ой!.. Сюртук-то почти ненадеванный…

К о в я з и н. Мама…

Т а и с ь я С т е п а н о в н а. Последняя память о муже… об отце твоем!.. (Уносит вещи в дом, подвывая.)

П о л и н а. Павел, я не знала! Я схожу! Я сейчас же верну!

К о в я з и н (останавливая ее). Не надо. Проще было — спросить… Для тебя — это тряпки. А для нее…

Т а и с ь я С т е п а н о в н а. О-ой…

П о л и н а. Ах, как нехорошо.

К о в я з и н. Вот и я говорю — нехорошо. Все нехорошо! (Закрывает ворота, по привычке задвигая засов.)