Сегодня мы провожаем в Советскую Армию трех наших парней. А вот — один к нам вернулся. Вслед за ним — я не сомневаюсь — прибудет и второй, и третий… Шесть рабочих рук мы сегодня теряем. Но две руки взамен уже прибыли. И какие руки!

Б о р и с. Максим! Давай один за троих тут вкалывай!

М а к с и м. Ладно, ты, салага.

Г р и ш а (укоризненно). Ведь на весь колхоз…

А р т е м К у з ь м и ч. Вот тут нарисовано наше село… Очень красочно. В жизни-то, может, будет и похуже. А может, и получше!.. Ты, Боря, работал на этом объекте. Клал кирпичи. И оставляешь новый Дом культуры недостроенным. Ты, Петя, подвозил лес. И много его, невывезенного, но необходимого нам, еще осталось на делянке. Ты, Игорь, сеял рожь. А убирать ее будет уже кто-то другой. Много, ребята, начатой и незаконченной работы оставляете вы в своем селе!.. Служите в армии. Хорошо служите! Но помните об этом! (Подошел и крепко обнял парней.) Немало таких, как вы, наше село проводило в войну. И по три человека враз. И по тридцать! Потому что фашисты стояли у стен Москвы, у стен Ленинграда!.. Многие не вернулись. И по одному человеку из семьи. И по три. И по пять!.. Уж тут кому как довелось… И о них помните! И если потребуется, то не посрамите завоеванную ими славу! (Подошел к Люде и Максиму, тоже их обнял.) А что вам сказать?.. Завидую я вам. Вы даже не представляете, какие вы счастливые. У вас все, как тут говорили, по любви и согласию. Иначе и быть не должно. Но сойтись по любви — это еще не все, дети… А вот пронесите ее через всю жизнь. Чтоб если уж на вашу семью обрушатся испытания, то не предавать друг друга… (Помолчал, сдерживая волнение.) Максим!.. Скоро ты поведешь молодую жену к себе. А изба твоя — знаю — не красна углами. Лучшего достойны вы!.. Правление колхоза обсудило этот вопрос и вынесло решение выделить вам новый дом. Вот он!.. (Указывает на заднике.) На улице, которую мы решили назвать улицей Молодоженов. Ваш дом — номер первый. Из трех комнат. Получайте ключи.

М а к с и м. Артем Кузьмич! Да разве я рассчитывал на это, когда приходил к вам…

Л ю д а. Ой! Дайте я вас расцелую!

Е ф р о с и н ь я. И я! И я!.. Ну, уважил, председатель! Из трех комнат! Вот подарочек так подарочек!

М а к с и м. Артем Кузьмич, отработаю! Один за троих буду вкалывать!

Б о р и с. А кто тебе эту мысль подал?.. Еще салагой обзываешься.

Г р и ш а. Ну что вы, в самом деле?.. Прекращу трансляцию!

А р т е м К у з ь м и ч. А вам, холостяки, мы такого ценного подарка пока вручить не можем.

Г р и ш а. Пока!

А р т е м К у з ь м и ч. Но вы мотайте на ус. Не напрасно вам тут намек делали… Вернетесь — и ваши дома встанут рядом. Второй, третий, четвертый… А сейчас, уж не знаю, все вы бороду бреете или нет, но правление решило каждому из вас подарить по электрической бритве «Харьков». (Вручает призывникам подарки.)

Д е в у ш к а и з з а г с а. Теперь все?

Г р и ш а. Почти.

Д е в у ш к а и з з а г с а. А что еще?

Г р и ш а (забыв прикрыть микрофон). Можно вас сегодня после концерта проводить домой?

Д е в у ш к а и з з а г с а. Что за неуместный вопрос?

Г р и ш а (спохватился). Ой!

Д е в у ш к а и з з а г с а. Разрешается открыть шампанское! Родные и друзья могут поздравить молодых!

Гриша взмахнул рукой — Нина заиграла. Все устремляются на сцену. Разливают вино в фужеры. Артем Кузьмич чокнулся с Людой и Максимом, отошел в сторону.

Н а с т а с ь я М и х а й л о в н а. Тебе плохо?

А р т е м К у з ь м и ч. Ничего, Настя. Ничего… Поволновался малость. Это хорошее волнение.

Фаина издали смотрит на них.

Ты одна? Без сына?

Н а с т а с ь я М и х а й л о в н а. Где-то тут. Артем Кузьмич. Показала бы. Настасья Михайловна. Артемка!

К ним подбегает п о д р о с т о к.

А р т е м к а. Что, мама?

А р т е м К у з ь м и ч. Артемка… Артемка! (Взъерошил ему волосы на голове и ушел.)

Фаина пошла за отцом. На миг задержалась возле Настасьи Михайловны, глянув ей пристально в глаза.

Г о л о с а. Ура молодым!

— На руках в новый дом внесем!..

Г р и ш а. Прошу не расходиться! Не расходиться!.. Займите свои места! Сейчас в честь новобрачных и призывников будет дан большой праздничный концерт! Почти как в Колонном зале!

Т и м о ф е й. А где Фая?.. Геннадий Семенович, вы не видели, куда пошла моя жена?

Г е н н а д и й. По-моему, она пошла туда.

Т и м о ф е й. Фая! Фая!.. (Мечется по сцене.)

Клеть. Темно. Входит А р т е м К у з ь м и ч. Ощупью. Включил свет. Присел на кровать, все поглаживая себе левую половину груди. Потянулся к динамику, стоящему на тумбочке, и повернул регулятор громкости. Слышится конец какой-то раздольной песни. Аплодисменты. Затем голос Гриши: «А сейчас будет исполнена Вторая Венгерская рапсодия Листа. За роялем — наш участковый врач Нина Дмитриевна Журавлева».

Воцаряется тишина. И вдруг зазвучали сильные, страстные звуки. Артем Кузьмич на время забыл про боль и напряженно слушает музыку. Скрипнула дверь. Входит М и н е е в н а.

А р т е м К у з ь м и ч. Дома? (Убавил звук.)

М и н е е в н а. Дома.

Молча смотрят друг на друга.

Не спал бы ты больше тут. Охолодали ночи. Переходи в избу. Я постель перенесу.

А р т е м К у з ь м и ч. Ладно, перейду.

Минеевна складывает одеяло, подушки.

Что ты все суетишься? Минуты без дела не посидишь. Я и сам перетащить сумею. Сам.

М и н е е в н а. Как знаешь.

Молчат.

А р т е м К у з ь м и ч. Хорошо Нина Дмитриевна играет. Будто из Москвы передают… Сколько народу там! И все слушают.

М и н е е в н а. Чего же ты ушел?

А р т е м К у з ь м и ч. Да вот… дома побыть. Тебя с собой туда пригласить.

Минеевна горестно усмехнулась.

А что?.. Пошли! Неужели настолько застарели, что нельзя и на люди показаться?.. Ведь хаживали вместе. Много раз хаживали. И какой же ты, Палаша, веселой была.

Минеевна наклонилась, смахнув слезу.

Ну, не хотел я этого. Не надо!.. Много было горя. Знаю. И у тебя, и у меня. У тебя больше. Да ведь надо как-то пересиливать его, горе-то! А то оно душу в уголь сожжет. (Помолчал, долго и пристально глядя на жену.) Эх, Палаша… уж как я тянул тебя за собой. Ну что ты все в темноту пятишься?

М и н е е в н а. Из темноты приходим, в темноту уходим.

А р т е м К у з ь м и ч. Так потому и надо прожить жизнь ярко!.. Ну, перестань. И что ты чураешься меня?.. Было плохое. Но ведь было и хорошее! Как-никак жизнь прожили вместе… Разве я тебя сам оттолкнул, если бы ты не отходила?

М и н е е в н а. Отходила, — выходит, так надо было.

А р т е м К у з ь м и ч. Надо ли?

М и н е е в н а. Жалею, что раньше того не сделала. Глядишь, и остались бы живы Миша с Петей. И Васенька.

А р т е м К у з ь м и ч. Остались бы они — погибли бы чьи-то другие.

М и н е е в н а. Какое мне дело до чужих?

А р т е м К у з ь м и ч. Тебе — нет. Да мне — есть.

М и н е е в н а. Вот и доживаем век как два трухлявых пенька.

А р т е м К у з ь м и ч. А Фая?.. А Митя и Верушка?

М и н е е в н а. И на них перст божий уже указует! Будет ли еще жив Митя-то?

А р т е м К у з ь м и ч. Хорош же твой бог, если из-за меня, старого грешника, сводит счеты с малолетними.

М и н е е в н а. Не богохульствуй!

А р т е м К у з ь м и ч. Эх, Палаша, Палаша…

М и н е е в н а. Сызмальства привык к святотатству и теперь, на старости лет, не унимаешься. О душе подумай! Как она предстанет там?

А р т е м К у з ь м и ч. А зачем она мне там?.. Я ее здесь оставлю.

М и н е е в н а. Гореть будет присно и во веки веков!

А р т е м К у з ь м и ч. Очень хорошо!

М и н е е в н а. Не смей Фаину и Тимофея переманивать сюда! Наслушаются внуки твоих речей — и сами пойдут на смерть!

А р т е м К у з ь м и ч. Кого это я без надобности на смерть посылал?..

В клеть вошла Ф а и н а.

М и н е е в н а. А-а, Фаюшка… Давно жду. Что же ты так долго не шла? Я и вчера про тебя наказывала, и сегодня. Пойдем.

Ф а и н а. Я пришла с отцом поговорить.

М и н е е в н а. Ну, поговорите еще. Успеешь.

Ф а и н а. Мне сейчас надо. Оставь нас.

Минеевна неохотно уходит. Артем Кузьмич на время усиливает музыку. Слушают, глядя друг на друга.

А р т е м К у з ь м и ч. Так… не довольствуешься, стало быть, наружным… В душу заглянуть хочешь?