М а ш а (продолжая разговор). Ни с кем вы столько не нянчитесь, сколько с этим Гороховым.

В и к т о р. Генке за опиловку пару влепили, а ему — три. А Генкина заготовка в сто раз лучше была. Мы специально сравнивали. Это справедливо?

Е р ш о в. Много ты понимаешь в справедливости! С него спрос другой!

Г е н а. Он что, не такой, как все? Особенный?

Е р ш о в. А ты вообще молчи. У тебя с ним личные счеты.

С е р г е й. Вы тогда всем педагогам скажите, пусть Горохову натягивают отметки. А то он нам показатели портит.

Е р ш о в. Что делает с человеком должность! Три месяца пробыл командиром — и уже готовый бюрократ. (Передразнивает.) Показатели… Ты б лучше за дисциплиной в группе следил.

С е р г е й. А что я могу, если меня не уважают? Поддерживайте мой авторитет. Я сколько раз предлагал Горохова обсудить на общем собрании? Вы не велели.

Е р ш о в. Слова недорого стоят. Цену имеют только поступки. Да относитесь вы к нему добрее, ну, как к больному, что ли.

В и к т о р. Хорош больной!

Г е н а. Мы тоже больные.

Е р ш о в. А вот сейчас посмотрим, какие вы больные. (Ловко проводит захват, бросает Гену в сугроб.)

Сергей и Виктор с воинственными криками бросаются на Ершова. Он и их бросает в сугроб. Наконец всем троим удается повалить его. Барахтаются в снегу. Хохочут.

Сдаюсь! Больные! Сдаюсь!

Встают, отряхиваются, очень довольные друг другом.

Хотите, научу веселой песенке?

Р е б я т а (дружно). Хотим!

Е р ш о в (поет и пританцовывает).

Р е б я т а (танцуют).

М а ш а (шутливо, заранее предвидя ответ). А кто это сочинил?

Е р ш о в. Не я, не я. Был такой великий шутник — Генрих Гейне. Слыхали? Да, кстати… О Горохове. Раны у человека зарастают быстро. Но на их месте получается рубец, рубцовая ткань. Нечувствительная. Ей не больно. Вот, понимаете, какая штука…

Пауза.

В и к т о р. А правду говорят, вы ушли с завода потому, что Пузырькову — предзавкома по физиономии дали?

Е р ш о в. Легенда. На собрании резко выступил — было, факт. Он человека обидел.

В и к т о р. А вам кто этот человек, приятель?

Е р ш о в. А если просто человек?

В и к т о р. Тогда молчу, рыба.

Г е н а (Ершову). Пошли с нами в кино.

Е р ш о в. Не могу. Экзамены скоро. Нужно зубрить. Ну понимаете вы — не могу.

М а ш а. А зачем в институт поступали?

С е р г е й. Что, не понимаешь? А престиж? Моя мать, например, говорит, что умрет спокойно, только когда я высшее образование получу.

М а ш а. Вот и не ходи в институт — пусть поживет старушка.

В и к т о р. Родислав Матвеевич, а правда…

Е р ш о в (перебивает). Все, хватит! Надоели за день. Видеть больше не могу. Дальше не провожайте. Разбегайтесь. Мне тут рядом.

Г е н а. Куда это вы? Вы же не здесь живете.

Е р ш о в. Тебе отчет дать, куда иду? К товарищу. Вместе к экзаменам готовимся. (Сергею.) Утром чтоб заготовки были на месте. И не забудь предупредить группу: в три собрание. Спокойной ночи, малыши!

Уходит.

Н а д я (смотрит вслед Ершову). Горохова пошел караулить.

С е р г е й. Ну да?

Н а д я. Он почти каждый день сюда приходит.

М а ш а. И чего он нянчится с этим подонком?

Н а д я. Он же тебе нравится!

М а ш а. Кто? Горохов? До лампочки!

Н а д я. Не скрытничай. Ты с ним в Москву ездила.

М а ш а. Я?!

Н а д я. Ты. На мотоцикле.

М а ш а. Откуда ты знаешь?

Н а д я. Он сам рассказывал.

С е р г е й (Гене и Виктору). Во, во, видали! Сейчас передерутся из-за этого Горохова. Все девчонки ему симпатизируют.

М а ш а. А вы завидуете. И злитесь.

Н а д я. Он всем нравится, только сознаться боитесь. Полгруппы переняло его словечки: рыба, фирма…

Со стороны магазина слышна музыка.

Г е н а (прислушался). Стива Уайдлера кто-то крутит. (Маше.) Давай, что ли, вспомним молодость! Маша. Поехали!

Маша и Гена танцуют, потом к ним присоединяются Виктор и Надя. Музыка оборвалась. Со стороны магазина слышны милицейские свистки, крики. Вбегает С л а в а. В руках пластинки в упаковке с пестрыми заграничными этикетками. За ним Е р ш о в. Загнал его в какой-то угол.

Стоят лицом к лицу. Тяжело дышат.

Ребята в стороне молча наблюдают.

С л а в а. Стукните, ну стукните! Я директору скажу…

Е р ш о в (сдержался, взял себя в руки). Дешево отделаться хочешь. Интеллигентный человек. (Кричит.) Тебе что, зарплаты не хватает?

С л а в а (скривился). Зарплата…

Вбежала девчонка лет шестнадцати в паричке, наимоднейшем самодельном жакете из нестриженой овчины, точно таких же пестрых клешах, какие мы видели на Славе.

Это Д а р ь я.

Д а р ь я (подлетела к Ершову и с места в карьер). Я тебя поцелую!

Е р ш о в (опешил). Зачем?

Д а р ь я. В знак признательности. Хочешь?

Е р ш о в. А словами выразить не можешь?

Д а р ь я. Нет слов! (Вдруг бросается Ершову на шею, целует.) За Славку. За Славку. За Славку. За то, что выручил его.

С л а в а. Прекрати.

Дарья чмокнула Ершова в последний раз и так же стремительно отскочила.

Е р ш о в (обалдело). Все?

Д а р ь я. На данном этапе.

С л а в а (дергает Дарью за рукав). Прекрати, Дарья.

Д а р ь я. А что? Может, он мне понравился. (Подает Ершову руку.) Дашка.

Е р ш о в (в тон). Родька.

С л а в а (смотрит в сторону). Сестра. Двоюродная.

Е р ш о в (иронически). Кузина?

Д а р ь я. Врет. Никакая не кузина.

Е р ш о в. Подруга?

Д а р ь я. А что? Ты ханжа?

Е р ш о в. Кажется, нет.

Д а р ь я. Тогда кончим с этим вопросом.

Е р ш о в. Значит, на пару работаете?

Д а р ь я. А что? В кафе посидеть надо? Надо. Приятелей угостить. То да се. Родители этого не понимают. Они думают, мы все еще дети.

С л а в а (теряет терпение). Прекрати!

Е р ш о в (Дарье). Прекрати, тебя же просят.

Д а р ь я (Славе). Нет, он мне точно нравится! (Ершову.) Слушай, Родька. Пойдем посидим где-нибудь?

С л а в а (оттащил Дарью в сторону, сквозь зубы). Дура, это мой мастер.

Д а р ь я. Я падаю… (Попятилась от Ершова.) Извините… (Вдруг прыснула, захохотала неудержимо и исчезла.)

Пауза.

Е р ш о в. Ладно, о честности с тобой говорить бесполезно…

С л а в а. Почему? Если можете сказать что-нибудь новенькое.

Е р ш о в. Могу. Жить, Горохов, нужно по совести.

С л а в а. Здорово! Сами придумали?

Е р ш о в. Сам.

С л а в а. Говорят все по совести, а живут кто как может. По выгоде.

Е р ш о в. Где ж твоя выгода? Из-за рюмки коньяку жизнь уродовать? Хочешь, я тебе из своих буду добавлять? На коньячок.

С л а в а. Сколько? Я исключительно «КВ» признаю.

Е р ш о в. Аристократ. (Взял у Славы из рук пластинки.) Фирменные или опять липой торгуешь?

С л а в а. Фирма.

Е р ш о в. Почем?

С л а в а. Это рубля за полтора пройдет, а это — не меньше пятерки.

Е р ш о в. Пять рублей.

С л а в а. Вы даете!.. (Хохочет над невежеством Ершова). Пять красненьких.

Е р ш о в. За такую дребедень полсотни?

С л а в а. Это, к вашему сведению, Элис Купер. Крик. (Втолковывает терпеливо, как несмышленому ученику.) Поп-искусство родилось на Западе как протест молодежи против бездушия современной цивилизации. Эта музыка не для вас, она для молодых, веселых.

Е р ш о в (перебивает). Где уж нам, сирым! (Сердито.) Достаешь почем?

С л а в а. По десятке. В среднем.

Е р ш о в (достает деньги). Вот тебе двадцать рублей. Пластинки беру себе.

С л а в а. А за дорогу? Я за ними к одному клиенту в Москву ездил.

Е р ш о в. Небось зайцем ездил на электричке?

С л а в а. Что я, нищий! В купированном.

Е р ш о в. Красиво живешь, парень! Лично я езжу в плацкартном. Ладно, держи еще пятерку.

С л а в а (взял деньги, небрежно сунул в карман, усмехнулся). Интересно, что они о нас сейчас думают?

Е р ш о в. Кто?

С л а в а. Оглянитесь. Слева за кустами.

Е р ш о в (оглянулся). Идем отсюда.

Слава и Ершов уходят. Пауза. Входят М а ш а, Г е н а, В и к т о р, С е р г е й. Смотрят вслед Ершову и Славе. Со стороны магазина слышна музыка.

З а н а в е с.