Вот что вышло из ваших двух пунктов так называемых «доказательств», которыми вы подкрепляете ваше грандиозное обвинение в абсентеизме.
Но обвинить в этом оппозицию и меня в частности, — оставляя в стороне предыдущие два пункта — это, мягко говоря, абсурд. Безбоязненно, не опасаясь нарваться на чье-то несогласие, я могу сказать, что из всех ведущих членов партии ко мне меньше всего применимо обвинение в абсентеизме. Наоборот, я известен в партии за попытки принять участие почти во всех событиях, появляющихся на политическом горизонте: от амендмента Ладлоу до выборов; от Ветчины и Яиц до рабочей партии; от конференций до антинацистских демонстраций. Если меня и следует в чем-то обвинять, то следовало бы с некоторой долей оправдания обвинить меня в прямой противоположности абсентеизма. В отличие от Кэннона и Кокрана я не один из тех кто мог бы похвастаться что он никогда не делает политических ошибок. Но мои ошибки никогда не абсентеистские. Даже одна из наиболее известных из моих ошибок — в вопросе о поведении в автомобильной промышленности — выросла из моего убеждения что мы должны участвовать в одной из конференций (Мартина) против первоначальной линии Кокрана и Кларка бойкотировать обе конференции.
В этом смысле я являюсь не исключением, а, скорее, правилом, типичным для всех ведущих членов оппозиции. Во время нескольких последних лет почти все предложения активного участия во всевозможных видах деятельности исходили от них, против пассивного, негативного подхода Кэннона, Голдмана и Люитта. Это различие оформлено в партийных документах. Особенно ярко оно видно в истории молодежного движения. Обвинение в абсентеизме, как и все остальные ваши обвинения, является результатом кошмара, который вы выдумали на основании вашей лживой доктрины и который не имеет никакого отношения к действительности.
Результат проверки вещественных доказательств: Пункт (5), как и пункт (3), (В), (II), (III), (IV) … — не доказан; даже больше, лжив, совершенно ложен.
В чем же вопрос?
Главный вопрос, раскалывающий ряды нашей партии и Интернационала — это не диалектика или социология, а логика. Поставить проблему в этой плоскости — есть увертка или трюк. Я с трудом и неохотой так много уделил этому вопросу.
В нынешнем разногласии есть два преобладающих, фундаментальных вопроса; первый затрагивает весь Интернационал, второй касается Социалистической Рабочей Партии.
Первый вопрос является основным политическим вопросом. Это разъяснено в ходе событий и дискуссии. Он затрагивает проблему стратегической ориентации Четвертого Интернационала во время нынешнего этапа Второй Мировой войны. Это вопрос, который каждый член партии может ясно понять не путаясь ни в затемнениях Гегеля, ни в диалектических лисицах.
Практическая политика каждой активной и серьезной политической организации обычно концентрируется вокруг чего-либо, что можно назвать стратегическим центром или осью, вокруг которой вращается большая часть агитации и деятельности. В течение ряда лет для сталинистского движения эту ось представлял Народный Фронт: агитация, действия, предложения, анализы Коминтерна и его секций вращались вокруг этого стратегического центра. Для нашего движения в течение нескольких лет этим центром являлся Второй Интернационал.
Сегодня в Четвертом Интернационале есть две таких тенденции. Их различие заключается в том, что они предлагают две резко отличающиеся стратегические ориентации, разные оси для применения нашей практической политики.
Троцкий и Кэннон предлагают стратегию защиты сталинистской бюрократии как меньшего из зол. Не имеет никакого значения, что именно Троцкий и Кэннон говорят о своей политике; на практике она сводится к этому. Этот центральный пункт определяет их конкретные предложения, их агитацию, их объяснение событий, их предсказания (не всегда, не последовательно, но в общем — достаточно, чтобы определить практическое направление), акцент их агитации (например в газете "Appeal") и так далее. Пусть каждый член партии осмыслит события последних месяцев, пусть он перечитает партийную прессу и внутренние документы, вспомнит доклады и предложения комитетов, — и он сам увидит, как эта подспудная стратегическая ориентация служит ясным ориентиром, объясняющим события.
В национальных и международных масштабах (ведь дискуссия, как ей и следовало, уже перешла границы нашей партии) оппозиция предлагает стратегию третьего лагеря. Любой член партии, делающий подробный обзор действий оппозиции за этот период, ее предложения, доклады и статьи, ее объяснения событий в мире, ее ударения и подчеркивание, сам увидит, как понимание этой противоположной стратегической ориентации дает удовлетворительную подкладку и путеводитель.
Этот конфликт стратегических ориентаций, и ничто иное, является основным политическим вопросом. Когда этот факт станет понятен, члены партии и Интернационала смогут легко сделать свое решение. 95% полемического производства Троцкого-Кэннона может быть оценено именно так: это не относится к делу, является увертками, пылью в глаза. То, что отличает нынешнюю фракционную борьбу, это вовсе не сложность спорного вопроса — сам вопрос необычайно прост и ясен, — а трудность в понимании того, в чем именно заключается спор. Это затруднение происходит из-за того, что Троцкий-Кэннон, защищая безнадежную позицию, саму по себе беззащитную, вынуждены уделить всю фракционную энергию попытке предотвратить членов партии от понимания, в чем именно спор.
Второй центральный вопрос, это вопрос о внутрипартийном режиме в Социалистической Рабочей Партии. Этот вопрос был детально разработан в документе «Война и бюрократический консерватизм». Ответа на этот документ не последовало; и вполне спокойно можно предполагать, что серьезного ответа не будет.
Вот коренные вопросы. Ход нашего движения зависит от ответов на них.
Мораль и полемика
Товарищ Троцкий, в ходе вашего вмешательства в нынешнее разногласие вы нанесли тяжелые удары по Четвертому Интернационалу; и с моей стороны я не уверен, что Интернационал сможет их выдержать. Я продуманно говорю, что удары были нанесены «по Четвертому Интернационалу»; с точки зрения узких фракционных интересов они полностью прошли мимо своей мишени; ряды оппозиции увеличились, а их решительность выросла в результате этих ударов; в замешательство пришли лишь сторонники Кэннона.
Вы нанесли эти удары лично от своего имени и окольно, позволяя использовать ваше громкое имя как прикрытие для гнилой клики Кэннона.
Вы решили защищать лживую теорию и ложную политику и вы стали адвокатом циничной группы мелких бюрократов. Ни один человек не может выбрать такой курс, а затем надеяться избежать его последствий; как видно из ваших последних статей и писем, эти последствия шаг за шагом догоняют и топят вас.
Правда должна уничтожить фальшивую доктрину; и поэтому, вы вынуждены избегать и скрывать правду.
Избегать правды? Доказательство: ваш систематический отказ ответить на реальные вопросы, поставленные не только оппозицией, но и военными событиями. Ваше бессовестное обращение к полемическому маневру диалектики. Ваши бесконечные дискуссии обо всем на свете — кроме действительных вопросов, стоящих перед партией.
Скрывать правду? Да: ваш отказ сказать что о своей вере в диалектику объявляли сталинцы, меньшевики, сектанты и другие враги пролетарской революции. Ваш отказ упомянуть отношения собственности в трех прибалтийских государствах, ставших провинциями Сталина. Ваш отказ сказать единое слово насчет поворотов и противоречий в политике Кэннона по отношению к войне, как было показано в голосованиях в комитетах и в статьях газеты со времени начала Польской войны. Ваше молчание, такое дипломатическое молчание по отношению к конкретным обвинениям оппозиции против клики Кэннона.
С самого начала борьбы вы не сделали ни малейшего усилия узнать, какую позицию заняла оппозиция; на каждом этапе вы не попытались проверить ни один рапорт, полученный от Кэннона и его сторонников. В ваших документах вы ни разу не попытались правдиво передать мнения оппозиции, а наоборот, всегда усердно искажали их политическую линию — хотя мы, наоборот, всегда с большой осторожностью показывали и объясняли вашу линию (потому что именно таким путем члены партии могут по настоящему усвоить эти уроки). Подобно этому, на более широком масштабе вы исказили военные события. Вы приписали мне линию в русском вопросе, в марксистской социологии, в философии, которая не имеют ничего общего с моей настоящей позицией, которая вам хорошо известна. В вашем «Открытом Письме» вы грубо исказили отношения между меньшевиками и большевиками согласно своим сиюминутным полемическим целям.