Эпилог

четыре года спустя…

Я почти оглохла от стука собственного сердца. Легкие горели. Дыхание сбивалось. Я бежала на пределе возможностей, но все равно слишком медленно. Преследователь неотвратимо и неизбежно сокращал расстояние между нами. Дощатая стена амбара неожиданно кончилась, и я почувствовала рывок. Он схватил меня за талию и отпрыгнул под прикрытие тени от строения. Попытки вырваться ни к чему не привели. Я стояла, прижатая спиной к его груди. Его дыхание щекотало мне ухо. Неподалеку раздался топот бегущих ног. Когда он затих, меня развернули, прижали спиной к стене и нависли сверху.

— Попалас-с-сь.

Шипение было донельзя довольным.

— Чтоб я еще хоть раз согласилась! Да никогда! — яростно прошептала я.

— Ты злишься, потому что ваша команда проигрывает, — самодовольно ухмыльнулось это змеище.

— Дурацкая игра! — буркнула я.

— А мне понравилас-с-сь.

— Это потому что не за тобой, угрожающе сопя, несся здоровенный рептилоид.

Ар прищурился.

— Напрашиваеш-ш-шьс-ся, — угрожающе предупредил он, а я радостно кивнула.

Конечно, напрашиваюсь! Наконец-то дошло!

Змей наклонился еще ниже, тронул губы возмутительно легким и коротким поцелуем и отстранился. Увидев крайне неудовлетворенное выражение моего лица, растянул губы в самодовольной ухмылке.

— Дома мы с тобой очень тщательно обсудим твою позицию. Очень тщательно.

У меня аж мурашки побежали по телу от его голоса, с рычащими нотками. Какой все-таки у меня мужчина многогранный: змей, а рычать умеет.

Ар очень умело затаскивал меня в новую, но уже очень популярную игру вот уже который раз. Игра называлась 'Охота' и создана была инициативной группой нашей общины на основе группы в сети того самого горе-подрывателя. Наша общинная молодежь развила бурную рекламную деятельность и в сети, и вне ее, подключая навыки владения фотошопом и фантазию. Как итог, по истечении четырех лет в Охоту играла треть городской молодежи и подростков. Игра была своеобразным квестом с различными заданиями для команды 'зверей', которую должна была загнать и нейтрализовать команда 'охотников'.

Дома мы едва успели разуться и руки помыть, как раздался звонок в дверь. Ар пошел открывать, а я осталась в кухне ставить чайник.

— Том, к тебе тут сюрприз пришел, — позвал меня змей.

Я выглянула и не смогла сдержать радостного вскрика:

— Егор!

И тут же кинулась обнимать рысенка, который, кажется, подрос во вполне половозрелого рыся. По крайне мере, теперь в нем было больше веса, роста и объема, чем во мне. Из нескладного худощавого подростка вырос высокий, спортивный и очень симпатичный парень.

Егор обнял меня в ответ и приподнял над полом. Я довольно взвизгнула, а Ар проворчал:

— Хватит уже лапать мою жену, проходи давай.

Мы не теряли контакта с Егором, пусть и виделись вживую в последний раз год назад на нашей с Аром свадьбе. Но теперь он поступил в академию в нашем городе на кафедру художественной обработки металла, избрав для себя профессию ювелира, и, соответственно, перебрался сюда жить.

— Как я рада тебя видеть, — сказала я, когда рысенок меня, наконец, отпустил под шутливо недовольным взглядом змея и мы все устроились за столом. — Как твои дела? Как мама?

— Я отлично, — улыбнулся Егор. — Завтра встречаюсь с Борисом Игнатьевичем, хочу попроситься к нему в подмастерья.

— Как здорово!

— А ма уехала к отцу. В этот раз на месяц.

Людмила Григорьевна уже год как каталась на рудник, куда сослали Третьяка. Как узнала, что он развелся, так и поехала. На неделю, а потом через пару месяцев еще на неделю. И так весь год, оставляя Егора на период семидневных отлучек с бабушкой. А теперь, когда он уехал учиться, по видимому, решила увеличить время побывки.

Рысенку это не особенно нравилось. С отцом он желания общаться так и не заимел, впрочем, это было взаимно. Но матери ничего не говорил, считая, что она вправе любить того, кого хочет. О причинах переезда и развода и Ярослав, и Егор молчали, как рыба об лед, ограждая любимую женщину от опасной правды.

Я пододвинула Егору поближе блюдо с блинчиками и вазочку с безе.

— А еще хочу на зимних каникулах съездить во Францию, — перевел тему рысенок. — Интересно разведать, что у них там с ювелирным делом, и программа по обмену любопытная. В универе ребята со старших курсов довольные. Уже напросился в гости к Полине, и Роман разрешил прилипнуть на недельку к одному из его ювелиров.

— Отлично! Тогда повезешь от нас подарки, — хлопнула в ладоши я.

Зайка и пантер поженились три года назад и к Рождеству ожидали пополнения.

— Только Борису Игнатьевичу сообщай о намерениях попозже и поосторожней, — посоветовал Ар. — Он до сих пор очень болезненно воспринимает эту тему.

Мы все улыбнулись, вспоминая, как нахохливался ворон, когда в его присутствии упоминалась программа по обмену для студентов ювелирного дела. Тишину оборвал Ар:

— Егор, пойдешь на 'охоту'? Нам в команду нужны грамотные загонщики.

Глаза у рысенка загорелись предвкушающим блеском.

— Спрашиваешь! Когда?

— Послезавтра.

— Отлично! Ну, Тома, держись!

Егор потер руки и зловеще улыбнулся.

— Не пойду! — безапелляционно заявила я, уже представляя, как эта парочка повеселится за мой счет.

— Пойдешь! — с одинаковыми ухмылками в один голос возразили эти звери.

Я сложила руки на груди и выгнула бровь, мол, вы действительно думаете, что сможете меня туда затащить, наивные дуалы, а сама подумала: 'Конечно, пойду! Но в этот раз подготовлю для любимых загонщиков парочку сюрпризов'.

Следующая игра обещала быть очень интересной. И, может быть, в этот раз добыча загонит охотника?