— У меня нет ипотеки. — На автомате ответил лис.

— Тем более! Живи себе и радуйся! Квартира есть, а ипотеки — нет. Чем не повод?

Игорь усмехнулся и сделал глоток уже остывшего чая.

— И все же подумай над тем, что я сказал, — не дал он сбить себя с пути сомнительной истинности.

— Я подумаю, — честно ответила я и уже хотела плавно подвести к тому, что вполне могу подумать и дома, так что неплохо было бы меня отпустить, но не успела:

— Ладно, пойдем, фильм глянем, пока ты думаешь, — произнес Игорь, поднимаясь со стула.

Я с сомнением на него посмотрела. И сомневалась я в адекватности конкретного лиса. Он на самом деле думает убедить меня в непринужденности общения? Совсем дурак, что ли?

— Какой фильм, Игорь? — тихо произнесла я, едва сдерживаясь, чтобы не закричать.

Кричать на неуравновешенных — последнее дело. А нормальные свободу передвижения личности отнимать не будут.

— Не знаю, — пожал плечами он. — Выберем.

Я зыркнула на него исподлобья и демонстративно поудобней устроилась на стуле, для надежности еще и хвостом ножку обвила.

— Ты обещал отпустить, как поговорим.

— Разговор еще не окончен, — спокойно ответил он.

— Дай хотя бы сестре позвонить. Она же изведется вся. Общину на уши поднимет.

Жалобные глаза состроить не получилось, как ни пыталась.

Игорь иронично вздернул бровь, снисходительно посмотрел на меня, пожал плечами и произнес:

— Как знаешь.

Через несколько минут из другой комнаты донеслись звуки работающих колонок, озвучивающих какую-то сахарную иностранную мелодраму.

Я вздохнула и посмотрела на окно, не закрытое решеткой. Девятый этаж. Вздохнула тяжело, положила руки на стол и уронила на них голову. Наигранный диалог из соседней комнаты звучал издевательством. Я на секунду закрыла глаза… а в следующий миг раздался отвратительный звук будильника.

— Выключи эту шайтан-машину, — потребовала я и открыла глаза.

На то, чтобы вспомнить, почему я сплю не в своей родной кровати, а на чужой кухне, понадобилась минута. И еще несколько — чтобы размять затекшее тело, которое платило черной неблагодарностью за хозяйскую принципиальность и осторожность.

Игорь пронаблюдал за моими манипуляциями, а потом подошел к стулу, наклонился и принялся разминать мне шею, аккуратно и вдумчиво продавливая большими пальцами чувствительные точки.

Несколько секунд я пыталась осознать, что происходит. А потом резко подскочила, избегая контакта.

— Ты обещал не приставать.

— Я надеялся, ты передумала, — он смотрел так пристально, что мне стало не по себе.

Отрицательно покачала головой. Нет, не передумала. И не передумаю.

Игорь пожал плечами.

— В общем, чтоб ты знала: мое предложение в силе. Захочешь принять — я буду только рад. Несмотря на его в первую очередь практичность, ты мне действительно нравишься, Тома. И я не исключаю, что у нас может получиться вполне гармоничный и комфортный брак.

Я ничего не ответила.

Что тут ответишь?

Лис отошел к рабочей зоне кухни и стал греметь посудой. Когда к этим звукам прибавилось шкворчание и запах жареной колбасы с омлетом, я не выдержала и подошла к плите разведывать обстановку.

Игорь на кухне выглядел… на удивление уютно. В свитере под горло, джинсах и фартуке на поясе он колдовал над плитой, создавая нам завтрак.

В нем как будто соединялись две личности: обычный нормальный парень и отчаянный сорвиголова, воюющий за то, во что сам не верит.

— Долго ты будешь меня тут держать? — поинтересовалась я.

— Тебя тяготит мое гостеприимство? — усмехнулся лис.

— Есть такое дело, — кивнула я.

Игорь ненадолго замер, а потом криво ухмыльнулся.

— Вечером отвезу тебя домой. А до этого постараюсь более ярко описать все плюсы моего предложения.

И вроде тоном было сказано мягким, но как-то так, что сразу стало понятно: просить о том, чтобы отпустил сейчас — бесполезно. Не отпустит, пока не сделает все, что задумал, и не скажет все, что запланировал.

— Вообще-то у меня пары в университете. И Тоня волнуется, — попыталась я воззвать к разуму лиса.

А сама подумала: 'пары — еще ладно, но Тоня…'. Троюродная, увидев, что меня нет и трубку я не беру, или инфаркт схватит, или устроит его тому, кто под руку подвернется. Я была всеми лапами за второй вариант и надеялась, что подвернется Красноярцев. Оба. Младший — за идиотские идеи, старший — за компанию. Воспитатель…

Игорь говорил долго и аргументированно. Прочувствованно. Убедительно. С перерывами на поесть. Причем не только о несомненной пользе нашего с ним союза. С ним оказалось вполне приятно болтать о всякой ерунде, если забыть, что разговор вынужденный. Но я-то помнила.

И ведь не сказать, что в словах лиса не было рационального зерна. Было. Вполне себе рациональное и практичное зерно, даже кило зерна. Этот парень в материальном плане мог бы дать мне гораздо больше, чем любой из моих знакомых. Реши я быть с ним — смогла бы заниматься, чем только захочу. И дети бы наверняка учились в элитной забугорной школе, для них были бы открыты все двери.

Но, хоть убейте, не могла я себе представить свой брак договорным. 'А я не хочу, не хочу по расчету! А я по любви, по любви хочу!'. Не хочу, чтоб перед глазами моих детей был пример семьи, основанной только на выгоде. Не хочу, чтобы им с детства внушались странные теории сохранения видовой чистоты. Не хочу свекром Ростислава Алексеевича!

К тому же ожидать от возможного 'муженька', судя по последним событиям, можно было всего — и зачем мне это надо?

Когда раздался звонок, мы с лисом переглянулись.

— Я открою. Ты тут посиди, — сказал он.

— Может, все-таки отдашь охран? Мало ли…

— Отдам, — согласился Лис и вышел из комнаты.

Так и подмывало спросить: а я успею до этого времени состариться или крем для век еще будет скрывать морщинки?

Голос совушки прозвучал гласом трубы у стен Иерихона. Я выглянула в коридор. Кажется, меня пришли спасать.

Ура! Меня пришли спасать!

Тоня была очень зла. Казалось, одно неверное движение со стороны Игоря — и ходить ему с живописными шрамами во всю мор… лицо.

А я что? Я только за! Мне даже хотелось, чтоб он совершил это неверное движение. Мало! Мало его в детстве лозиной драли!

За сестрой стояли двое мужчин: Ар и кто-то, на чье лицо я не посмотрела, потому что залипла на зеленых глазах моего змея.

И пусть сейчас именно Тоня наголову крушила злобного дракона, то есть лиса, похитившего прекрасную при… меня, то есть, но оруженосцы тоже считаются! К тому же… будем честны: троюродная никому не уступила бы право защиты сестры и окунания неумной лисьей особи в фекалии по самые уши.

Мне даже почти жалко Игоря стало. Немножко. Самую капельку. Почти. С одной стороны — совушка, с явным желанием как минимум выцарапать глаза и сказать, что так и было, с другой — скалящаяся пасть Грозного, так неудачно находящаяся на уровне не жизненно важных, но очень необходимых для продолжения неких стремлений органов.

Через час я уже была дома. Ар проводил меня до двери. Совушка и Володя остались в машине. Им явно было что обсудить, учитывая, что Грозный не отходил от филина ни на шаг, всем видом заявляя, что нашел себе человека и не намерен оставлять того без присмотра.

Провернув ключ в замке, я замерла, а потом развернулась на сто восемьдесят градусов, уткнулась в грудь змею, обняла и прошептала, чтобы даже эхо не услышало моих слов:

— Спасибо тебе.

Сказала и почувствовала, как напряжение отпускает. Я наконец-то была в безопасности.

Ар усмехнулся и прижал к себе крепче, устроив подбородок на моей макушке.

— Да не за, что, Лисичка. По сути, всю работу сделала Тоня.

— Все равно считается, — упрямо пробубнила я.

Змей усмехнулся, а потом произнес:

— Плохо. Плохо ты бережешь мой любимый хвост. Еще раз сядешь к Игорю в машину — покусаю.

Хвост радостно вильнул и обнял любителя за ногу, признаваясь в безоговорочной взаимности, а я улыбнулась до одури счастливой улыбкой.

Да уж. С Игорем и его транспортом у меня явно не складывалось, но до чего же заманчивая угроза.

Хорошо, что Ар не видел моей улыбки, не то быть бы мне покусанной немедленно, так сказать, авансом. Хотя… может, не так уж и хорошо?

В коридоре, перед дверью в съемную квартиру, в руках моего змея здесь и сейчас я чувствовала себя дома.