Надо уточнить у второго участника спасения Насти из-подо льда, что это ей не привиделось. Станислава решительно встала, натянула свитер и джинсы, влезла в тапочки. На стук в комнату напротив ей никто не ответил, но скрипнули петли и дверь приоткрылась. Станислава шагнула внутрь и оказалась… в больничной палате, освещенной неярким светом ночника. На мгновение подумалось, может она все еще спит. Напротив двери на кровати, укрытый одеялом, лежал больной. Он нервно неровно дыша и чуть вздрагивал, от его руки тянулся тонкий шланг к капельнице, подвешенной на держатель. Под кроватью лежали костыли. Справа и слева громоздились какие-то медицинские приборы, половина из которых была выключена, а остальная мерно перемигивалась не яркими лампочками. На столике, справа от двери, громоздились всевозможные бутылочки и скляночки, в основном с иностранными названиями.

Среди них сиротливо пристроилась фотография в простой деревянной рамке. На снимке насупившийся мальчик лет десяти, держал на руках зареванную, но довольно улыбающуюся девочку лет трех, которая одной рукой вцепилась в вихрастую шевелюру мальчика, а другой прижимала к груди красную машинку.

— Знала бы ты, как я ненавидел ее в тот момент, — Станислава обернулась на голос Артема, он все так же лежал, лишь открыл глаза и повернул голову. В полутемной комнате он скорей догадался, чем действительно увидел, что так заинтересовало ночную гостью. — Эта несносная девчонка мало того, что без спросу взяла самую любимую мою игрушку, так мне же и попало, когда я попытался вернуть свое сокровище. А после принудительного примирения, еще и сниматься вместе заставили.

Артем улыбнулся. Станислава подошла ближе, присела на краешек кровати, проговорила негромко:

— Я хотела тебя спросить кое о чем, но гляжу тебе сейчас не до расспросов. Извини, что помешала. Спи.

Она попыталась встать, но холодные тонкие пальцы обвили ее запястье, удержали, заставив вопросительно взглянуть на Артема.

— Спасибо, Станислава, — чуть слышно проговорил он, впервые назвав по имени. — Спасибо за помощь там, на льду. Второго раза Настя бы просто не пережила.

— Второго раза? — непонимающе переспросила Стася, но веки Артема опустились, и он задышал мерно и спокойно, погружаясь в сон.

— Спокойной ночи, — улыбнулась Станислава, высвободила руку и вышла из комнаты.

***

— Ну и ладно, — тихо проговорила девушка сама себе. — Есть ведь еще один посвященный во все эти тайны. И он, в отличие от первого, не болен.

И она решительно направилась к лестнице, осторожно поднялась.

— Дан, можно войти? — громко спросила Стася и, за неимением двери, постучала костяшками пальцев по последней ступеньке деревянной лестницы.

Забытая настольная лампа не ярко освещала комнату и наклонные балки потолка. Парень на кровати шевельнулся, перевернулся на другой бок и так же мерно захрапел. Станиславе тут бы и уйти, не тревожить спящего человека, но ее очень сильно мучил один вопрос. Так сильно, что, не узнав на него ответ, вряд ли вообще смогла бы уснуть. Больше не колеблясь, Станислава подошла к Дану и потрясла за плечо.

— Дан! Дан! Ну, проснись же. Мне спросить надо!

Парень дернулся, сел, очумело хлопая глазами и пытаясь понять, что случилось. Увидал лицо Станиславы, обеспокоено спросил:

— С Артемом что-то?

— Нет, с ним все нормально…

— А, ну тогда ладно, — Дан попытался опять лечь, Станислава не дала.

— Дан, мне нужно узнать…

— Что ты ко мне привязалась, Ведьма? В такую рань, — он нащупал на тумбочке у кровати будильник и взглянул на светящиеся стрелки. — Два часа ночи! Я лег полчаса назад. Иди, спи уже!

— Но мне правда нужно! Я и Артем спасали Настю! Я теперь не знаю, сон это или как! И Артем опять спит… — Станислава быстро лопотала что-то несвязно, боясь, что ее просто сейчас выгонят, так и не объяснив главного.

Дан помял лицо в ладонях, пытаясь разогнать остатки только начавшегося сна, и проговорил негромко:

— Слушай, может, хоть штаны дашь надеть?

— Да, пожалуйста, — разрешила Станислава.

— Тогда отвернись! Я вообще-то в полном неглиже спать привык.

Станислава, не считавшая себя стеснительной, пожала плечами и отвернулась. И под шебаршения и шуршания, разглядывала необычное решение интерьера. Всю стену напротив кровати от пола до потолка занимали фото разных размеров в рамках и без. На многих застыли какие-то пейзажи, куски улиц, углы домов. Часто на них мелькал худой темноволосый мальчик и столь же худенькая, но более светленькая девчушка.

"Артем и Настя", — догадалась Стася. — " А здесь постарше. А вот почему-то только Настя"

— А ведь ты ее любишь, — констатировала Станислава и обернулась.

Парень перестал шуршать одеждой и прямо взглянул на Стасю.

— Да, — не стал увиливать и притворяться, что не понял Дан.

— А Артем знает?

— Да.

Он помолчал, будто надеясь больше не говорить, но все ж произнес твердо:

— Но даже так, если встанет выбор она или безопасность мира, я выберу мир.

— А об этом Артем знаешь, — ошарашено поинтересовалась Стася.

От того, как Дан произнес свое признание, становилось не по себе. Ни капли бравады, пафоса, желания покрасоваться, лишь констатация факта и боль.

— Да, — ответил парень, спустя пару мгновений, — но он надеется за нас двоих.

Дан замолчал, давая понять, что разговор на эту тему окончен, глубоко вздохнул и кивнул на кресло:

— Садись, рассказывай. Что такого успело произойти, за те два часа, что мы не виделись?

Станислава подтащила кресло поближе, устроилась и рассказала все без утайки. Повествование заняло от силы минут десять. Дан слушал очень внимательно, а в конце проговорил, точно сам себе:

— Ты на удивление одаренная девушка. Ладно Артем, ему по наследству досталось, но и ты тоже умеешь врываться в чужое сознание. Столько талантов и тебе одной… А с чего ты решила, что это не сон? — поинтересовался Дан, внимательно глядя на Станиславу.

— Слишком все реально, правда и не настолько, что бы быть не сном, — не смутилась девушка под его пронзительным взглядом. — Холод… И боль в руке… И обычно сны забываются с течением времени, а я до сих пор помню до мельчайших подробностей.

Дан улыбнулся и спросил:

— А узнать чего хотела? Или так зашла, поделиться новостью?

— Как я это сделала?

— Без понятия, — ответил Дан. — Я в таких делах полный профан.

— Но ведь и у Артема как-то получается! Хотела у него спросить, но он спит. Есть хотя б какие-то предположения? Вдруг у меня получиться и с Мишкой так же связаться? Или с Тимкой, еще раз…

— Михаил это твой второй друг? — уточнил Дан, морщинка легла между его бровей, он откинулся на стену и проговорил задумчиво. — Значит первый тебе ближе, чем второй…

— О чём ты? — непонимающе взглянула на него Стася.

— Понимаешь, — медленно, точно подбирая слова, проговорил Дан, — У Инвалида наследственность хорошая, но даже он, имея кой-какие задатки тени, не может бродить по снам любого человека. По сути, единственная к кому он может пробиться — это Настя. Пытался ко мне прийти, но смог лишь однажды, когда я сам захотел его увидеть. А с Настей они близкие души. Он уже наловчился и может найти сестру где угодно. А вот ты… Удивительно, что смогла с первого раза…

Дан замолчал, зачем-то взглянул на часы. Станислава ерзала в нетерпении, она так еще и не услышала ничего важного для себя.

— Артем мне так рассказывал…, - продолжил Дан. — Учти это его личное интуитивное представление обо всей этой ситуации… Чужое сознание это как комната с дверью. Если в комнате чужой тебе человек, то ты обязан вежливо постучать, а он совершенно не обязан тебе открывать. А будешь ломиться, хозяин вызовет охрану и вышвырнет тебя. Тут очень пригодится умение взломщика, но его сперва необходимо натренировать. Зато близкий человек, к которому ты и реальной жизни можешь входить легко и без стука, и в своем сознание для тебя откроет дверь.

— Путано и длинно, — нетерпеливо проговорила Станислава, желая уже перейти к сути.

— Ты хотела разобраться, — пожал плечами Дан, — а по такой теории учебников, где были бы представлены только сухие и четкие факты, еще не написали. К тому же я пытаюсь объяснить то, в чем и сам до конца не разобрался, да еще со слов другого человека. Так что потерпи немножко и не перебивай. Я до утра планирую еще немного поспать. И так, мое предположение, почему все так случилось, следующее. Самый близкий человек для Артема это Настя, что и не удивительно, она единственная его семья. Последнее полгода этот Инвалид шлялся по ее снам, расходуя свои и так не многочисленные силы, и постоянно заставляя меня волноваться. Но после того как Настю забрал Хозяин, дверь в ее сознание превратилась в бронированную и пуленепробиваемую да еще и с мощным замком. И не смотря на это Артем не оставлял попыток пробиться к сестре, хотя я неоднократно напоминал ему, что Насте он нужен живой. Ты в свою очередь, пусть и не осознано, ломилась в сознание самого близкого для тебя человека. В какой-то момент, не знаю по какой причине, сознания Тимура и Насти переплелись. Они точно оказались в одной комнате, и двери в их комнатах наложились одна на другую. И если в реальной жизни это привело бы к их усилению, то там наоборот ослабило. Когда вы с Инвалидом одновременно ударили, заграждение просто не выдержало. Вот в принципе и все. Еще вопросы будут?