Я прижалась щекой к двери.

— Кто?

— Открой дверь, Оливия.

Дэвид.

Дерево стало обжигающим под моей щекой и мне вдруг стало невыносимо жарко. Жизненная сила вытекала из моих мышц, оставляя их ослабленными. Я ничего не ответила, но всем телом прижалась к двери.

— Оливия.

— Что ты здесь делаешь? — спросила я так тихо, что сама засомневалась, услышал ли он меня. — Что ты задумал?

— Ты хочешь, чтобы я поведал всем твоим соседям, почему я здесь? — ответил он таким же низким голосом.

Я открыла замок и сурово посмотрела на него. Он протиснулся в квартиру, захлопнув за собой дверь. Дэвид проследовал за мной в спальню, где освещение было немного приятнее, чем в промозглой кухне.

— Что ты здесь делаешь? — требовательно спросила я. — Ты не можешь приходить сюда. Никогда.

Я поняла по его лицу, что он услышал сомнение в моем голосе. Пот стекал по моему животу, а джинсы прилипли к ногам, заставляя мою кожу зудеть. Я открыла окно и повернулась к нему лицом.

Дэвид удивил меня, ответив:

— Я не хотел приходить. Я действительно имел в виду то, что сказал в офисе, и до сих пор в ярости, что ты не дала мне шанса все объяснить. Я заслужил эту возможность.

Я распахнула глаза.

— Ты в ярости? Да как ты смеешь?

Дэвид поднял руку.

— Не перебивай меня.

Я отпрянула, словно он ударил меня, захлебнувшись волной злости.

— Гретхен позвонила мне, — невозмутимо продолжил Дэвид.

Я приоткрыла рот от изумления.

— Она что?

— Она сказала мне, что Билла нет в городе, и я должен немедленно приехать.

Именно тогда я заметила темную щетину на его лице. Его непокорные черные волосы, влажные от дождя, и карие глаза с нависшими веками  мерцали в свете свечей. Его безупречная осанка осталась, но Дэвид словно был другим человеком, его самообладание испарилось.

— Зачем ты пришел? — взмолилась я. — Ты обещал, что не будешь преследовать меня. — Мой подбородок задрожал. — Ты только все усложняешь. Ты не можешь быть здесь, в доме моего мужа.

— А где твой муж? Где он постоянно пропадает? — сердито спросил Дэвид. Он схватил меня за подбородок двумя пальцами, рассматривая мое заплаканное лицо, пока я не отпрянула от него. — Как он мог оставить тебя в таком состоянии?

Хотя в его глазах читалась усталость, взгляд казался решительным. Я сложила руки на груди и приготовилась к разговору, который, как я думала, никогда не состоится.

— Ты солгал мне, — сказала я. — И ты обидел меня той ночью на балу.

— Знаю, что причинил тебе боль, и я провел недели, сожалея о той ночи. Но мысль о том, что он прикасается к тебе, обнимает, танцует с тобой, когда это должен быть я… Самым сложным было видеть насколько чертовски счастливой ты выглядела. Осознание этого разрывало мне сердце.

— Ты заставил меня почувствовать себя мусором.

— Я не контролировал себя, — признался он, тяжело сглотнув. — Я обезумел и должен был срочно покинуть вечеринку. Я никогда не хотел, чтобы ты чувствовала себя подобным образом. — Его поведение было жестким, почти холодным, но он немного смягчился, добавив: — За это, извини меня.

— Ничто из этого уже не имеет значения, Дэвид. Просто скажи, что хотел и уходи.

Он на мгновение потер лицо руками и вздохнул, едва сдерживаясь.

— У меня нет оправдания для покупки дома. Но вот тебе правда. Вся. И меня больше не заботит, готова ли ты ее услышать. Но ты должна знать, что это действительно так, потому что я больше не желаю повторяться.

Я не ответила, но крепче скрестила руки.

— Когда ты сказала мне, что Билл решился сделать владельцам предложение о покупке дома, я запаниковал. Я никогда не был так напуган, как в тот момент. Я не мог, не хотел позволять ему покупать этот дом. Я поручил своему риэлтору сделать владельцам встречное предложение, от которого они не смогли бы отказаться.

Я закрыла глаза и перевела дыхание.

— Из-за какой-то жалкой прибыли? Я думала, ты…

— Потому что я хотел быть на месте твоего мужа.

Я моргнула, широко распахнув глаза.

— Потому что я хотел быть тем, кто покупает дом твоей мечты и обустраивает его для тебя. Я хотел состариться вместе с тобой в этом доме.

Картинки из нашего совместного будущего в “Оук-Парке” захватили меня, и я крепче сжала кончики рукавов свитера. Это было так реально, что я видела его там. Получается, он мечтал о том же?

Дэвид выглядел таким мучительно красивым в свете свечей. В полумраке его лицо отражало целый калейдоскоп эмоций, и я хотела притянуть его к себе. Месяцами я фантазировала о том, как прижму его и больше никогда не отпущу.

— Это то, что ты хочешь? — спросила я. — Этот дом?

— Я хочу этот дом с тобой. Только с тобой. Потому что мы принадлежим этому месту.

Я глубоко вздохнула, осознавая смысл сказанного Дэвидом. Будущее со мной. У него было достаточно веры в нашу связь, чтобы купить дом, даже предполагая, что этот жест может заставить меня бежать. И я, ох, я могла это понять. Я тоже хотела всего этого. Это было правильное будущее, которое не пугало меня. Но ничего из этого не меняло обстоятельств, в которых мы оказались. Ни прошлое, ни настоящее не изменилось.

Между нами повисло молчание, нарушаемое лишь грохотом дождя снаружи. Пламя свечей танцевало от сквозняка, а Дэвид медленно  шагнул ко мне, словно проверял воду.

— Нет, — твердо сказала я и подняла руки. Мой голос сорвался. — Ты должен уйти.

— Я люблю тебя.

Я уставилась на него. Любит? Когда он полюбил меня? Но разве я не догадывалась об этом все это время? И разве я не любила его?

Но в ответ я лишь покачала головой.

— Нет, Дэвид, нет. Я не могу… Мы не можем. — Я почувствовала, как на глаза вновь набегают слезы. — Ты не любишь меня.

— Я люблю тебя. — Он подошел ближе и обнял меня, но я яростно толкнула его в грудь.

— Нет, — воскликнула я, и Дэвид сделал шаг назад.

— Я влюбился в тебя с самого начала, у меня никогда не была шансов противостоять этим чувствам, разве ты не понимаешь?

Молния осветило его лицо, и зыбкое будущее вспыхнуло перед моими глазами. Низкий, глубокий раскат грома прогрохотал прямо над нами, прежде чем раздался треск, словно щелчок хлыста укротителя. Я воспламенилась так же, как моя ванильная свеча, я тосковала по нему так, что кончики пальцев дрожали в нетерпении прикоснуться к его коже.

Но вместо этого я опустила глаза. Ворс ковра щекотал пальцы ног, и мне хотелось сползти на пол, чтобы скрыться в его гостеприимной мягкости. Потому что я знала, что будет дальше. Мне хотелось плакать, хотелось выбежать под дождь и позволить небесам смыть мои слезы. Маятник эмоций внутри меня качнулся высоко и яростно.

Когда я вновь взглянула на Дэвида, он купался в мягком желтом сиянии свечей. За считанные секунды мой пульс ускорился. Ему даже не нужно было касаться меня.

Дэвид опустился передо мной на колени, приподнял мой свитер и поцеловал кожу под ним. Медленно он расстегнул мои джинсы и стянул их, а затем провел руками по моим ногам.

Его губы исследовали мое тело, влажную от пота впадинку под моими коленями, внутреннюю часть бедер, а затем и лоно через трусики. Мои ноги дрожали, когда я вышла из джинсов, сделав шаг назад от Дэвида. Он отбросил их в сторону и притянул меня ближе, схватив ткань свитера. Дэвид поднялся с колен и наклонился вперед, чтобы прикоснуться губами к моим приоткрытым губам, но остановился в нескольких дюймах. Он так и замер, словно через рот высасывал из меня душу, и не только душу, но и сердце, которое билось все быстрее и быстрее, потому что я боялась, Дэвид, я так боялась.

Его тело излучало тепло, согревая меня. Интересно, когда он успел снять одежду. Несмотря на свою наготу, я горела. Я едва расслышала слова, которые он выдохнул.

— Я люблю тебя.

Я покачала головой, смаргивая слезы. Одна слезинка все же сбежала по щеке и упала мне на ступни.