….Иверс показал Анелду свои наработки на мониторе. Они были изображены в виде графика с многочисленными ответвлениями.

–И что это такое? – сонным голосом спросил тот.

–Составленная мной приблизительная классификация заболеваний по практически всем секторам госпиталя.

–И ради этого вы меня разбудили, Иверс? Черт бы вас побрал, с вашими сумасшедшими идеями! Вам стоит поспать, а то стимулирующее таблетки скоро окончательно сведут вас с ума! Попомните мое слово. 

–Я бы к вам не обратился, если бы не крайние обстоятельства, Анелд. Стряхните с себя сон и слушайте внимательно.

–Легко говорить, стряхните сон. Да я работал практически сутки и заслужил хоть несколько часов для отдыха. На кой черт мне ваша классификация, если я в ней сейчас все равно ничего не пойму!? Доложите о ней Лоердалу.

–Да выслушайте же меня, наконец! – Иверс стал выходить из себя. – За нашей работой пристально наблюдают. Вы понимаете это?

–Наблюдают? Ну и что же? – не понял Иверса коллега.

–Не просто наблюдают, как это положено делать в таком звездолете, как госпиталь. Помните того типа, что уронил ящик с колбами?

–Смутно, а зачем я должен его помнить?

–Он слишком часто стал ошиваться в секторе и  постоянно что-то вынюхивает и выслеживает. Я его физиономию сразу приметил.

–Я что-то не понимаю, к чему вы клоните, Иверс? То какие-то графики мне тычете, то рассказываете сказки о слежке? У вас, что мания преследования?

–Нет, – на этот раз спокойно ответил Иверс. – Но я попытался передать вот эту информацию Лоердалу, как вы мне только что посоветовали, и не сумел этого сделать. Мой отчет не попал к нему, хотя пришло уведомление, что файл получен. Это заставило меня насторожиться.

Анелд с удивлением посмотрел на товарища.

–А откуда вам известно, что файл не дошел до адресата? – спросил он.

–Это сделать проще простого. Нужно только проследить путь получения  моего отчета и станет ясно, что его задержали на одном из промежуточных звеньев. Вот смотрите, – Иверс сменил картинку на мониторе. – С этой стороны четыре инстанции и база данных начальника госпиталя. Информация проходит по эти точкам и попадает на монитор к Лоердалу. А вот что произошло в последнем случае. Отчет попал сюда: прошел фильтрацию и проверку, и затормозился на втором уровне. Но мне пришло официальное уведомление, что начальник его получил.

–И что это значит? – не понял Анелд, всё еще пребывая в полусонном состоянии.

–Это работа не человека, а бортового компьютера госпиталя. Ведь компьютер проверяет важность сообщения – это первый уровень, сверяет грифы секретности – второй,распределяет информацию по срочности – третий и, наконец, подает её на монитор Лоердала, выдавая соответствующий звуковой сигнал.

–И вы хотите обвинить бортовой компьютер госпиталя в недобросовестном исполнении своих обязанностей? – с усмешкой спросил Анелд.

–Не иронизируйте, а слушайте меня внимательно. Времени мало. Я думаю, что в компьютер введена контрпрограмма! Я хотел доложить обо все Лоердалу лично, но меня направляют с дежурной врачебной бригадой на вновь прибывший звездолет.

–И что? Посетите доктора после визита на звездолет.

–Вот здесь вся информация, которую я приготовил. Если со мной что-нибудь случиться, то зайдите в мою базу данных и передайте все это начальнику госпиталя. Понятно? Вот вам мой личный пароль.

–А что с вами может случиться, Иверс?

–Мало ли что, – грустно проговорил тот и поднялся с места. – Мне пора. Помните о файле.

…–К двенадцатому шлюзу шестого блока пристыковался спасательный звездолет «Вера», – сообщил бесстрастный голос компьютера. – Дежурной врачебной бригаде прибыть в контрольную зону.

Терапевт Иверс неторопливо, он не спал уже двое суток и держался на стимулирующих инъекциях, прошествовал к месту встречи, где его дожидались младшие сотрудники. 

Шлюз открылся, но никто так и не появился из прибывшего корабля. По прошествии пяти минут ничего не изменилось. Контрольная зона госпитальной палубы по-прежнему пустовала.

–Они, наверно,в камерах анабиоза, – предположил молодой практикант Людерс.

–А может это мертвый корабль? – с опаской спросила девушка- медсестра.

–Нет, – сказал Иверс. – Звездолет такого класса, не оборудованный современным бортовым компьютером, не может сам пристыковаться к госпиталю. На этом судне должны быть люди. Возможно, они сильно утомлены и не могут нас встретить. Пройдем на корабль. Всем надеть герметичные скафандры  и шлемы.

Бригада оделась и ступила на идеально чистые палубные настилы «Веры». Вокруг не было ни души. Двери кают и спасательного отсека были задраены так, что справиться с ними могли только опытные специалисты.

–Люди есть в каютах и рубке. Об этом свидетельствует показатель термоизлучения, – заявил Иверс, глядя на счетчик прибора.

Вызванные ремонтники быстро вскрыли рубку. Внутри находился только один человек: он сидел спиной к вошедшим, склонившись над пультом управления, словно проводил какие-то манипуляции.

Иверс зашел сбоку, когда человек никак не отреагировал на его обращение. Рука терапевта потянулась к сидевшему, и вдруг доктор отпрянул назад. Капитан «Веры», если это действительно был капитан, меньше всего походил на живого – налитые кровью глаза будто вываливались из глазниц, от перекошенного рта и рваных ноздрей тянулась широкая полоса засохшей кровавой массы. Руки судорожно вцепились в штурвал, щедро забрызганный, как и пульт, кровью погибшего.

–Он мертв, по крайней мере, полчаса. Вероятно, он успел причалить к госпиталю, но на большее у него не хватило сил, – произнес Иверс. – Хотя что-то здесь не…

Но договорить терапевт так и не успел. Он почувствовал, как у него помутнело в глазах.

–Что с вами, доктор? – подхватил его под руки Людерс.

Ответить тот уже не смог. Сквозь стекло гермошлема было видно, что лицо Иверса уже ничем не отличалось от лица капитана «Веры».

–Все назад! – заорал Людерс и бросился назад к шлюзу.

Остальные последовали за ним, не желая вдаваться в подробности – перекошенное от страха лицо практиканта было ярким свидетельством того, что дело серьёзное…

…Лоердал, получив ужасную весть, сразу же приказал отстыковать звездолет от госпиталя, и уничтожить его из оборонных атомных пушек. Посмотрев как «Вера» превратилась в облако из обломков, он вызвал по видеосвязи Блюмингейма:

–У нас новое ЧП, дорогой Блюмингейм.

–Что ещё могло произойти? Неужели бывает хуже?

Начальник госпиталя рассказал о случившемся на «Вере» и спросил:

–Вы можете в такое поверить? Совершенно здоровый доктор Иверс умер в течение нескольких секунд. Секунд!

–Странные симптомы вы описали у капитана пришвартовавшегося звездолета, – задумчиво произнес Блюмингейм. 

–А я думал, что именно вы дадите мне хоть какую-то версию происходящего. Вирус побеждает. Он преподносит нам все новые сюрпризы, а нам совершенно нечем ему ответить.

–Как много людей из экипажа госпиталя знают об этом инциденте?

–Понял, что произошло, только практикант Людерс. Остальные нет. Но они и не специалисты-медики. Однако все охвачены паникой.

–Вот именно паники я и боюсь, – заявил Блюминегйм.–  Нам сейчас как никогда нужны все наши сотрудники, и паники быть не должно.

–Вы предлагаете мне обмануть своих людей? – изумился Лоердал.

–Да. Иного выбора нет. Скажите по громкой связи всем, что ничего опасного не произошло, и экипаж «Веры» умер от бронзовки. А Людерса изолируйте.

–Вы правы, доктор. Я последую вашему совету.

–А лучше отправьте его ко мне.

–Людерса? Но зачем?

–Я хочу провести кое-какие исследования.

–Хорошо, доктор Блюмингейм. Я направлю практиканта к вам…

…Диана Ли проследила, что бы её никто не заметил, и проскочила вне поля обзора камер наблюдения. Это делать она умела отлично.