— Сколько их было?

— В его отряде было трое демоновампиров... остальные вампиры. Мы уничтожили двоих демонов, один остался. — Мёрдок посмотрел мимо Николая. — Где твоя невеста?

Николай медлил... но, в конце концов, они — братья, да и тяжесть ситуации внезапно стала казаться невыносимой. Поэтому, поначалу сдерживаясь, он всё рассказал Мёрдоку, стремясь обрести то же облегчение, как после разговоров с Мист.

Взгляд Мёрдока посуровел.

— Ты лишил свободы и воли существо, которое оставалось свободным на протяжении двух тысяч лет? — с недоверием в голосе переспросил он. — Держу пари, она захочет вернуть всё на круги своя.

— Нет, ты не понимаешь. Она бездушная. Неспособная любить. Её обман разъедает меня, потому что только он имеет смысл. — Затем рассеянно пробормотал: — С чего бы ещё ей хотеть меня?

Мёрдок коснулся руки Николая.

— Год за годом я видел, как ты выбираешь самый разумный курс, даже если и самый сложный. Я с гордостью придерживался твоих приказов, потому что ты действовал отважно и всегда... всегда... разумно. Николай, я даже подумать не мог, что однажды мне придётся сказать тебе такое, но доводы и суждения подвели тебя. Если твоя Невеста настолько плохая, как ты говоришь, то тебе нужно... не знаю, просто помочь ей измениться, но не приказывать. Вернись к ней. Расскажи о своих страхах.

— Ты же видел её. С чего бы в таком случае ей так быстро соглашаться?

— Почему бы тебе просто не спросить её об этом?

Потому что не хочу в очередной раз демонстрировать, насколько я одержим ею.

— И насчет других мужчин, — продолжил Мёрдок. — На дворе далеко не семнадцатый век. Это вообще совсем другой мир. Мист — бессмертная, а не восемнадцатилетняя, краснеющая невеста только что покинувшая стены монастыря. Она не может изменить прошлое, поэтому если ты хочешь быть с ней, тебе придется приспособиться.

Николай провел рукой по лицу.

— И когда ты стал таким чертовски умным?

Приложив усилие, Мёрдок пожал плечами.

— Мне объяснили несколько правил Ллора, и я уяснил, что мы не можем применять наши человеческие ожидания к существам этого мира.

— Кто тебе это сказал?

Брат не ответил, а Николай не стал настаивать, потому что у него самого слишком много секретов.

— Иди к ней. Ну же.

— С тобой всё будет в порядке?

— В этом вся суть бессмертия, — ответил Мёрдок, — выглядеть хуже, чем на самом деле есть.

Николай попытался усмехнуться, но у него ничего не вышло.

— Удачи, брат.

Выйдя из комнаты, Николай популярно объяснил охранникам Мёрдока, что произойдет, если состояние его брата ухудшится.

Николай был почти рад тому, что его вызвал Кристоф, чтобы поговорить об этой новоиспеченной угрозе; и был благодарен королю за возможность остыть, прежде чем снова встретиться с Мист.

Но во время совещания Николая снедало желание как можно быстрее вернуться к своей Невесте...

Разговор длился уже второй час, когда Кристоф спросил его:

— Почему твоя Невеста не рассказала тебе об обращённых демонах?

— Не знаю. Я спрошу.

Николай и сам задавался этим вопросом. Знала ли Мист? Вряд ли; она учила его всему, что знала... постоянно учила.

Стоп... почему она это делала, если планировала оставить его? Его кишки сжались.

— Тебе есть что добавить?

Кристоф смотрел на него изучающим взглядом.

Николай был обязан Кристофу своей жизнью, жизнью братьев и даже тем, что обрёл Мист. Он не станет говорить о сородичах своей Невесты, но расскажет остальное.

— Мне нужно много обсудить с тобой, но, когда я уходил, моя жена неважно себя чувствовала. Я хотел бы вернуться к ней.

— Безусловно. — Взгляд Кристофа был непроницаемым. — Но завтра мы вернёмся к этому разговору.

Кивнув, Николай переместился к Мист, и нахмурился, когда среди его хаотичных мыслей всплыла смутная догадка. Ему показалось или сердце Мёрдока билось?

Прежде, чем он смог обдумать это, его внимание привлёк силуэт спящей Мист. Любуясь ей, Николай ощутил привычную боль в груди. Иногда он проклинал своё бьющееся сердце за ту боль, которая сопровождала каждый его удар.

Мёрдок прав. Она не может изменить свою суть, и Николай сегодня обидел её. Если бы он мог мыслить более ясно, когда речь шла о ней... вместо того, чтобы поддаваться эмоциям.

Раньше Николай не понимал, почему мужчины говорили о безумии и о любви, как о едином целом. А теперь понял.

Он очень надеялся, что она сможет простить ему его недостатки.

Присоединившись к ней в постели, Николай притянул Мист к себе. Он зарылся лицом в её волосы и вдохнул нежный сладкий аромат своей Невесты.

На рассвете он наконец-то провалился в сон от усталости. Засыпая, Николай открыл разум воспоминаниям Мист, тем самым, которые стали его персональным кошмаром. Они затмили даже его воспоминания о битвах и смерти, потому что причиняли ему наибольшую боль. Смотри на неё в мерзком свете. Наказывай себя.

И он увидел их все до одного.

Глава 16

Первый сон был о римлянине. Николай нетерпеливо преодолевал обычную обстановку, стремясь увидеть больше.

Он действительно этого хочет? Может ли он вернуться назад?

Слишком поздно. Казалось, что он открыл сдерживающие шлюзы; все сны собирались прокрутиться до конца — до ужасающего, извращённого финала.

Мист медленно задрала юбку перед мужчиной. Но затем Николай ощутил что-то новое. От взгляда на римлянина, облизывающего губы и нетерпеливо ласкающего её, Мист передернуло.

Ей было стыдно за отвращение, и она абстрагировалась от происходящего. Она — приманка. Она сделает всё что угодно, чтобы освободить сестру.

— Я буду обладать Мист Желанной... ты будешь принадлежать мне.

Я могу принадлежать тебе только в твоих фантазиях. Убить тебя так же легко, как поцеловать. Римлянин жаждет сделать её игрушкой, и использовать так же, как до этого неделями использовал Даниэлу.

Мист подняла голову, и Николай увидел всё её глазами. На другом конце комнаты Люсия держала на руках безвольное тело Даниэлы. Большая часть ледяной кожи девушки была покрыта ожогами. Даниэла была истерзана, измучена одними лишь прикосновениями животного, валяющегося сейчас в ногах Мист.

Мист ощутила знакомую ярость. «Сконцентрируйся», — приказала она себе. Ещё чуть-чуть.

— Я буду твоей, только твоей, — как-то промурлыкала она.

Когда Люсия подала знак, Мист кивнула. И отдёрнула ногу от губ римлянина; он громко причмокнул, заставив Мист передёрнуться от отвращения. Она пристукнула большим пальцем ноги по похожему на картошку носу мужчины. И наигранно сексуальным голосом сказала:

— Скорее всего, ты сдохнешь от того, что я собираюсь сделать, но если всё-таки выживешь, запомни и другим передай, чтобы никогда, — снова щелчок пальцем ноги по его носу, — ни-ког-да, — и ещё один, — не смели причинять боль Валькирии.

Затем она пнула римлянина в голову, заставив его тело отлететь в другой конец комнаты.

Мист делала всё это... чтобы спасти сестру?

Мгновение и началась другая сцена, та самая, с облавой, та самая, которую Николай всегда боялся увидеть. Когда мужчины приблизились, Мист сделала вид, что совсем запыхалась, и заставила себя споткнуться. Всё это было частью игры.

Один из мужиков повалил Мист в снег. Остальные прижали её руки. Делая вид, что боится, она слабо сопротивлялась. Под дружное улюлюканье мощный Викинг втиснулся меж её ног и сказал:

— Надеюсь, ты проживёшь дольше, чем последние.

Прямо за спиной этого викинга ударила молния, поднялся ветер. Несколько мужчин опасливо оглянулись. Раздались нервные смешки.

Мист сообщила ему:

— У последних были имена. Энгритт и её дочь Карин.

Эта юная и наивная девчушка каким-то образом смогла понять, что Мист — Валькирия. «Лебединая дева», — прошептала она одно из самых поэтичных имён Валькирий.