Несогласие с этой сделкой выразил комитет действий, который настаивает на возвращении племени всей земли. Но в конце концов по договоренности со старейшинами всех протестующих удалили с применением силы. Нынешние предложения не затрагивают земель, оставленных за домостроительной корпорацией, и протест комитета действий не получил официальной поддержки племени.
В этом событии нашли отражение многие элементы усилившейся в настоящее время полемики между маори и властями по поводу принадлежности земель. Захват земель и организация сидячих забастовок представляют часть более широкого процесса нарастания воинственного протеста, цель которого — предать гласности жалобы маори по поводу земли, а также их культурного, экономического и социального положения. Уверенность новозеландцев в том, что в их государстве существуют отличные отношения между расами, подобные протесты сильно поколебали. Наиболее заметны они, когда проводятся в момент отмечаемого ежегодно 6 февраля национального праздника — Дня Новой Земли, называемого еще День Ваитанги в честь договора 1840 года между британскими колонизаторами и коренным населением — маори.
Уже в течение нескольких лет акции протеста омрачают церемонию праздника. В этом году после беспорядков, в ходе которых бросали самодельные гранаты, а в генерал-губернатора Дэвида Битти попали мячом для игры в гольф, было арестовано 29 человек. Воинствующие элементы заявляют, что мирного праздника не будет до тех пор, пока не удовлетворят жалобы маори. Они утверждают, что с каждым годом все меньше представителей маори приходят на церемонию, за исключением простых зевак и «марионеток правительства».
Премьер-министр Роберт Малдун отмахивается от участников протеста, называя их «париями народа маори». Это мнение разделяет министр полиции по делам маори Бенджамин Коуч, по происхождению наполовину маори. Секретарь департамента по делам маори Кара Пукетану утверждает, что старейшинам маори «все больше надоедают подобные европейские методы действий активистов».
По договору, который Малдун называет «основой нашей нации», подписавшие его племена маори (это сделало большинство племен, но не все) приняли английское гражданство и статус доминионов. Взамен им гарантировалось «полное, исключительное и нерушимое владение своими землями и угодьями, местами лова рыбы до тех пор, пока они хотят этого».
На практике ничего подобного не произошло. В течение двадцати лет продолжались разбирательства неясных моментов, споры по поводу того, кто имеет право продавать землю, о законности заключенных ранее сделок. Все это, а также проявленная отдельными маори решимость остановить дальнейшие закупки земель возрастающим числом алчных британских колонистов привели к возникновению серии столкновений, в ходе которых большие участки территории были конфискованы. Объем площадей, которыми владеют маори по принципу племенной принадлежности, составляет сейчас 4,5 процента всех земель в стране, хотя в частном владении находится гораздо больше территорий. Маори составляют 12 процентов населения Новой Зеландии. В результате колонизации и последующего введения системы свободных титульных владений за пятьдесят лет маори были доведены до состояния обнищавших сельских изгоев.
Культура маори к концу 60-х годов оказалась перед серьезной угрозой полного уничтожения. Но за последние десять лет наблюдается новый подъем культуры маори. Молодые представители коренного населения, воспитанные в условиях города, где говорят по-английски, стали учить язык маори.
Именно из этой среды стали выходить радикально настроенные лидеры. Один из них, Джексон, говорит: «Мы решили, что единственной основой объединения маори и стимулом, побуждающим народ к борьбе, является проблема земли».
По убеждению многих, в Новой Зеландии сложилось общество расистов. Хильда Лравира из Комитета действий Ваитанги заявляет, что белые — расисты, поскольку они извлекают выгоду из господствующего положения их культуры. Такое мнение поддерживает и Национальный совет церквей. «Считая нормой только все европейское, само это общество становится расистским», — заявила эта организация.
Многие участники радикальных групп маори приняли в 1981 году активное участие в протестах против турне регбистов ЮАР в Новой Зеландии, что уже свидетельствует о начале политизации этих объединений коренного населения страны. Некоторые признаки свидетельствуют о том, что у маори школьного возраста зреют идеи протеста против существующей системы. Власти приняли предупредительные меры: премьер-министр проявил личный интерес к этим группам, включая встречи с ними на их собственной территории и указания департаментам об оказании специальной помощи. Но если этого окажется недостаточно, ситуация, по словам белого депутата парламента, лейбориста Майка Мура, может превратиться в «расовую бомбу замедленного действия».
Far Eastern Economic Review (Honkong), 1982, 26.111.
«Индейцы Амазонки поднимают свой голос»
Индейцы Амазонки начинают брать решение своей судьбы в собственные руки. На конференции в Эквадоре, в которой участвовали представители индейцев и официальные деятели объединяющего восемь стран Амазонского пакта, требования индейцев о признании их прав прозвучали намного громче призывов антропологов и миссионеров, бывших до сих пор их главными защитниками. Тот факт, что индейцы Амазонки (их насчитывается около миллиона) могут заговорить достаточно громко, чтобы поставить в неловкое положение правительства и добиться уступок, как бы малы они ни были, может оказаться ключом к их спасению.
Конференция, проведенная в августе 1982 года в эквадорском городе Пуйо, была первой встречей участников пакта, посвященной индейцам. Созданный в 1978 году странами, которые расположены в бассейне Амазонки, включая Эквадор, Перу, Венесуэлу, Бразилию, Боливию и Колумбию, Амазонский пакт подвергался резкой критике за то, что в нем игнорировалось коренное население района.
Многие рекомендации индейцев в Пуйо были неприемлемы для находившихся там представителей правительств. Межамериканский институт по проблемам индейского населения, который организовал конференцию вместе с правительством Эквадора, оказался отодвинутым на задний план, хотя даже наиболее активные индейцы согласны с тем, что они нуждаются в любой поддержке, которую могут получить, особенно в таких странах, как Бразилия. Сейчас индейцы создали объединенный комитет, включающий представителей коренного населения из Бразилии, Эквадора и Перу, и намерены добиваться уважения своих прав.
Индейцы разделены на 300 групп, во многих из которых осталось меньше тысячи человек. Первые испанские конкистадоры, поднимавшиеся вверх по Амазонке, сообщали о множестве индейских деревень, расположенных вдоль широкой извилистой реки, однако с тех пор картографирование района шло рука об руку с его разрушением.
Главная жалоба индейцев касается земли, и, чем больше дорог по ней прокладывают, тем более серьезной становится эта проблема. Хотя в ряде стран есть законодательства, разрешающие выдачу документов на владение землей индейским племенам, многие страны это законодательство не применяют. Вместо этого правительства поощряют поток колонистов в район Амазонки, суля бесплатную землю, государственную помощь и быстрые прибыли.
Было отложено осуществление или пересмотрены три крупных проекта в Амазонии в результате протестов индейских групп или солидарных с ними организаций. Наиболее сильны индейские организации в долинах верхнего течения, недалеко от подножий Анд в Эквадоре и Перу. У некоторых уже есть собственные программы развития (финансируемые в основном иностранными организациями), а также осуществляется образование на родных языках.
В официальном эквадорском документе, представленном конференции, говорилось, что присутствие индейских организаций с установившимися взглядами на социальную справедливость и права коренного населения было достаточно внушительным, чтобы оказать влияние на решения правительства.