Мало кто из аборигенов получил доступ в коридоры власти. Ни один из них не имеет министерского портфеля. Только Невиль Боннер занимал место в федеральном парламенте, но и он оставил его после последних парламентских выборов. Формально аборигены не лишены права на поступление в высшие учебные заведения. Тем не менее в Австралии нет ни одного ученого, ни одного врача из числа коренного населения, есть лишь несколько юристов.

Среди белого населения бытует такое предвзятое мнение, будто аборигены ленивы, не хотят учиться в школах, живут на пособия и не желают избавляться от своего «обезьяньего» образа жизни. Но те, кто придерживается такого мнения, забывают о причинах: уровень жизни 90 процентов всех коренных жителей Австралии ниже официального порога бедности. «Об аборигенах забыли, — говорит один из их руководителей, Меррит. — Их психология определяется комплексом неполноценности, отсутствием чувства безопасности, страхом перед белыми». Во многих школьных учебниках излагается явно «белый» вариант истории Австралии, что заставляет большинство аборигенов бросать школу в 14–15 лет. Не имея аттестата об окончании школы, молодые аборигены пригодны только для физического труда, за который они часто получают меньше минимальной заработной платы.

Руководители аборигенов требуют введения в школах курса истории и культуры своего народа. В школах многих резерваций и поселений сейчас есть классы с преподаванием на двух языках.

На севере страны в сельских районах группы аборигенов совсем отвернулись от белого общества. Они живут вдали от населенных пунктов, возвратившись к примитивному образу жизни, делают упор на традиции устной истории и почитания предков. Эти группы считают, что, если нельзя жить в мире с белыми, они будут жить без них.

Красные и желтые пески, кажется, простираются бесконечно. Прохладный ветерок обдувает разбросанные повсюду кучи отходов, в них роются тощие собаки, отмахиваясь от тучами роящихся здесь мух. Единственные сооружения — сараи из рифленого железа, накрытые досками или одеялами. Каждый вмещает 20 аборигенов. Это поселение местных жителей в центральной части Австралийской пустыни. Одно из 200, построенных аборигенами еще в начале 70-х годов. Разбросанные по северной территории, они олицетворяют собой отчаянную попытку коренных австралийцев добиться самоопределения с тех пор, как на этот континент 200 лет назад ступила нога белого человека. Некоторые общины численностью от 20 до 200 человек живут в полной изоляции от «мира белых». Таким образом они пытаются избежать «негативного влияния» западной культуры, которая, как они заявляют, породила пьянство, посеяла раздоры и преступность среди молодежи. Старейшины племен надеются, что, вернувшись к простому образу жизни, они смогут оживить свою культуру, традиции, возродить в себе чувство самоуважения.

Они считают, что создание удаленных от городских центров поселений — последний их шанс. В случае неудачи они навсегда утратят свои культурные ценности.

Общинные вопросы в поселениях решаются путем консенсуса. Члены кланов спорят по поводу брачных контрактов, при дележе скота, но всегда приходят к соглашению. Хотя неписаные законы, действующие в том или ином поселении, отличаются друг от друга, все они налагают строгий запрет на употребление алкоголя. Два года назад мужчины одного из поселений решили в отсутствие женщин выпить немного пива. Вернувшись домой, женщины пришли в негодование и на несколько дней покинули селение.

Взрослые много внимания уделяют молодежи — поколению, которому предстоит либо возродить, либо навсегда утратить культуру аборигенов. Молодые сопровождают своих старших соплеменников на охоте или в походах за продовольственными запасами, познают историю племени, традиции и освященные таинством ритуальные обряды. Детей зачастую отправляют в более крупные поселения на обучение.

Многие родители, опасающиеся пагубного влияния на их детей нравов чужестранцев, стараются отправить их в отдаленные сельские поселения на «перевоспитание», особенно на летний период. «Мы обеспокоены тем, что наша молодежь уйдет в город и забудет обычаи предков, — говорит Тимми Тьюгадай, старейшина общины в крупном поселении в Хааст Блафф. — Удаленные от городских центров селения — хорошее место для ее воспитания».

Ни один из вопросов не разжигает таких страстей среди аборигенов, как вопрос о получении права на владение своей собственной землей. По традиции они считают землю священной: каждый камень, каждое дерево для них — вечная обитель могучих предков. Даже те, кто мало интересуется легендами племен, убеждены, что вернуть землю ее исконным владельцам необходимо, чтобы они вновь обрели чувство собственного достоинства, смогли повысить уровень жизни.

За последние 17 лет аборигены добились возвращения некоторых принадлежащих им земель, но этот процесс идет страшно медленно.

В марте 1984 года лейбористское правительство в Новом Южном Уэльсе одной рукой дало коренным австралийцам землю, а другой снова отняло ее: приняв законопроект о предоставлении аборигенам права владеть землей, власти штата утвердили затем другой — об отмене этого права. «Это недостойное, циничное злоупотребление властью со стороны господствующей расы», — заявил один возмущенный законодатель.

Сейчас все надежды возлагают на недавнее обещание премьер-министра Хоука выработать общенациональный закон о предоставлении аборигенам права на землю, который будет действовать во всех штатах. Это обещание было сделано, чтобы ослабить волнения по поводу нового законодательства в Новом Южном Уэльсе, но кое-кто еще сомневается в том, сумеет ли Хоук выполнить обещание.

«Аборигены страдают от болезней, которые давно уже исчезли (среди белых), — утверждает известный в Австралии окулист Фред Холлоуз. — В среднем у каждого аборигена среди родственников — один слепой, а в сельской местности — один больной проказой». Средняя продолжительность их жизни на 20 лет меньше продолжительности жизни белого австралийца. Свирепствуют кожные болезни, легочные заболевания, два из каждых пяти больны трахомой, а детская смертность в три раза превышает смертность среди детей белых. Причины такого положения кроются в отсутствии чистой питьевой воды, канализационных систем, приемлемых жилищных условий.

Сейчас, когда Австралия приближается к двухсотой годовщине со дня прибытия на ее землю белых поселенцев, аборигенам нечему радоваться. Социальные и экономические проблемы, особенно здравоохранения, остаются, с каждым годом появляются новые.

Мало что изменилось с тех пор, как Всемирный совет церквей в 1981 году заявил: «Расизм окопался во всех областях жизни Австралии. Он связан с историческими, экономическими, политическими, культурными и религиозными интересами».

Newsweek (New York), 1984, 5.VIII.

Новая Зеландия: протест маори

В середине марта 1982 года активисты маори на непродолжительный срок захватили часть самых ценных земель в окрестностях Окленда, выразив таким образом протест против решения правительства о продаже участка этих территорий размером 1,7 гектара под строительство дорогих особняков. Большинство из тех ста человек, которые участвовали в захвате, добровольно прекратили демонстрацию, но полиции пришлось силой согнать и арестовать 12 человек, не желавших подчиниться. Решение о продаже земли вызвало критику не только со стороны активистов, выступающих в защиту прав коренного населения страны и считающих эти участки родовыми землями маори, но и со стороны профсоюзных объединений.

Факт продажи имел особое значение, так как в 1977–1978 годах в результате продолжавшегося 17 месяцев захвата земли удалось сорвать правительственные планы сооружения на этом месте государственных домов для сдачи внаем. В течение столетия правительство приобретало земли у местного племени нгати ватуа либо на основе добровольной продажи, либо путем насильственного принуждения к ней. После акции протеста со старейшинами племен была достигнута сделка, по которой племенному населению возвращалась часть земли, а остальная закреплялась за домостроительной корпорацией или сохранялась в резерве для использования на общественные нужды.