— Ладно, — наконец кивнула, переводя взгляд на призрачную дверь в каменной арке посреди голого холма.

Совсем рядом шумели волны, разбивая о скалистые берега свои рассерженные раскаты. Пахло солью и мокрыми камнями. Я шагнул вперед, крепко сжимая руку Оливии, и первым перешел через голубую завесу.

Мы вышли через такую же арку.

Только теперь она не возвышалась на омываемой океаном скале, а скромно ютилась посреди парка. Я сразу же узнал местность. Чуть поодаль играл разноцветными брызгами фонтан, бегали дети, сидели на лавочках влюбленные пары и просто друзья, сплетничая о последних новостях. Здесь не было и намека на ту безнадежную напряженность, что нависала над нами в академии, а затем на Призрачных островах. Столь резкий контраст между серостью и яркими красками осени, между израненными драконами и непринужденными беседами прохожих. Будто мы явились из другого мира. Искалеченного, стоявшего на пороге неминуемой катастрофы.

— Неожиданно… — пробормотала Оливия, возвращая меня из мыслей. — Далеко отсюда поместье? А больница?

— Ты ни разу не была в Риздейне?

— Нет.

Конечно же, если б она появлялась здесь хотя бы периодически или жила неподалеку, разве я не обратил бы на нее внимание до поступления в Саронсо?

— Пойдем, — я все еще держал ее за руку, потому потянул за собой по мощеной дорожке сквера. — Тут рядом. В клинику у отца есть портал, я сделаю тебе копию.

Она молча шла рядом, заинтересованно осматриваясь по сторонам.

Оставив позади оживленный парк и широкую улицу с аккуратными, похожими друг на друга коттеджами, свернули в проулок. Он выводил к лесу, рядом с которым располагалось родовое поместье. У отца был пунктик, он любил обособленность, тишину и роскошь. Собственно, его владения под эти пункты попадали неукоснительно. Даже соседнее имение располагалось как минимум в часе езды, а приемы гостей приходились на определенные числа месяца, строго по расписанию. Наверное, поэтому меня затянуло в развязные вечеринки, устраиваемые Ларсом. После смерти мамы, в поместье стало особенно невыносимо жить.

— Твой отец дома? — тихо поинтересовалась Оливия, кода мы ступили на белокаменную дорожку, ведущую прямиком к высоким кованным воротам.

Справа, через просторный, поросший травой луг, возвышался лес. Слева — живой лабиринт, уводящий к небольшому озеру. Даже не верилось, что мы просто свернули с улицы, и где-то там, за спиной, оживленный район города.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ — Надеюсь, нет.

Остановившись у ворот, отпустил Лив и ощупал карманы куртки. В одном из них обнаружился массивный перстень из черного металла. Вместо камня серебрилась буква «Г», овитая алмазными узорами. Надев его на палец, приложил к замочной скважине. Послышался тихий щелчок, и ворота медленно двинулись, открывая нам проход.

— Пойдем.

Я поторопился внутрь, Оливия вошла следом. По обе стороны дорожки, словно рыжие лисьи хвосты, тянулись к небу пожелтевшие тополя. Впереди белел фонтан, а за ним вырастало красивое здание из серого камня. Четыре этажа меж двух круглых башен, остроконечные пики крыши и устрашающего вида каменные горгульи, восседающие на черных колоннах.

Мрачно и угнетающе. Как в день моего отъезда.

Порыв ветра зашелестел листьями, поднимая их с земли и швыряя нам под ноги. Солнце то появлялось из-за густых облаков, то снова пряталось. Размеренный звук льющейся в фонтане воды бил по напряженным нервам.

— Как красиво! — послышалось сзади.

Я обернулся, хмуро взглянув на Оливию. Судя по всему, ей действительно нравилось то, что она видела. Жаль, я утратил способность восхищаться этим местом.

— Да, не поспоришь.

— Барт? — она приблизилась, ловя мою ладонь и сжимая обеими руками, — Что случилось между тобой и господином Герарди? Ты совсем не рад быть здесь.

Я вздохнул, поднимая глаза над ее головой и медленно оглядывая крылатых чудовищ на крыше, овитую плющом башню, высокие ступени лестницы, ведущей к дверям. Массивные створы отворились, выпуская дворецкого — худощавого седого мужчину во всем черном. Он заулыбался и поторопился к нам.

— Мы просто слишком разные. А смерть мамы еще острее обличила эти различия.

Погружаться в плохие воспоминания совсем не хотелось. И я был рад, когда Малкинс наконец до нас доковылял, добродушно скаля два ряда белых вставных зубов.

— Молодой господин! Как же я рад вас видеть! — он чуть ли не бросился в объятья, но вовремя осекся, замерев в шаге от нас и переминаясь с ноги на ногу.

— Здравствуй, Малкинс, — улыбнувшись старику, сам коротко его обнял.

Он работал на отца уже больше двадцати лет, его жена нянчила меня с самого рождения. Своих детей у них не было, так что я оказался той отдушиной, что заменила им собственного сына.

— Ох, Лила будет в восторге! Мы так давно не видели вас…

— Отец дома? — как бы ни хотел спросить непринужденно, в голосе все равно мелькнуло напряжение.

— Нет, уехал еще вчера утром.

— На долго?

— Последнее время мы совсем не разговариваем, — дворецкий помрачнел, сведя кустистые бровь к переносице. Болотного цвета глаза погрустнели, — Он появляется не на долго, а затем вновь куда-то уезжает. Если раньше с удовольствием делился со мной новостями, сейчас совсем одичал…

Я стиснул зубы, опустив глаза к носкам ботинок. Слова Ларса о желательном примирении не выходили из головы. Что-то явно назревает, быть может и правда стоит перешагнуть обиды, наступить на гордость, и поговорить с ним при первой возможности.

— Понятно. Познакомься, это Оливия Ферас, — аккуратно приобняв за плечи, чуть развернул девушку к старику, — Моя гостья. Я бы хотел, чтобы она ни в чем здесь не нуждалась. Никаких слуг, за ее удобство и безопасность отвечаешь лично ты.

— Очень приятно, мисс! — он слегка склонил голову и улыбнулся.

— Лив, это Малкинс, наш дворецкий и очень хороший человек. Ему одному в этом доме я полностью доверяю. Пока меня не будет, смело обращайся к нему по любому вопросу.

— Здравствуйте, — Оливия сжала костлявую морщинистую ладонь и с тревогой заглянула мне в глаза, — Ты прям сейчас будешь связываться с ребятами? А потом сразу в Саронсо?

— Посмотрим. Сначала душ и нормальный завтрак. Или уже обед? Я жутко устал от всех этих перелетов, — отпустив ее, постучал по карманам в поисках артефакта связи. — Малкинс, вверяю Оливию тебе, отведи в комнату, позови Лилу, пусть поможет осмотреться. И прикажи накрыть нам стол.

— Конечно, господин Бартоломью! Пойдемте, мисс.

Лив еще раз посмотрела на меня, а затем отправилась вместе с дворецким. Я проводил ее взглядом, пока яркие рыжие волосы не исчезли в темноте дверного проема. Затем достал плоский гладкий камень и приложил большой палец к инициалам Софи.

«Соф, мы с Оливией только что вернулись. Как у вас дела? Что я должен знать об академии?»

Тишина. Я терпеливо ожидал ответа около пяти минут. Нахмурился.

«Софи, ты слышишь меня?»

Снова ничего. Грудь опалило неприятное чувство тревоги. Переместив палец к имени Рендала, послал сообщение ему.

«Ренд, мы с Лив дома, не могу связаться с Софи. Отзовись. У вас все в порядке?»

Пройдя до фонтана, уселся на каменный бортик, не сводя глаз с черной гладкости артефакта. И наконец в голову ворвался знакомый голос:

«Барт! Черт тебя раздери, наконец-то! Мы все живы и относительно здоровы».

От сердца отлегло, я выдохнул.

«Почему не отвечает Софи?»

«Она в больничном крыле, но вроде бы ничего страшного — просто головные боли. Наверное, перенервничала, все ж на нее много чего свалилось».

«Что в Саронсо?»

 «Все изменилось, друг. Тут новый ректор, папаня Седрика Локвуда. Тот еще жук. Расписание поменялось, коридоры патрулируют, территория оцеплена. Мы будто в заключении, но никто этого конечно же не объявлял. Нас троих по очереди допросил сам ректор. Интересовался, куда делась дочка Фераса»

Я напрягся.

«И, что в итоге?»

«Естественно, мы ничего о вашем исчезновении не знаем. Но похоже Локвуд и без нас о чем-то пронюхал. Вы как? Что с Олив? Тут Лео рвет и мечет. Их с Софи отца не пускают за оцепление».

«С ней все хорошо… Почему Ловчих не пускают?»

«Кто ж знает? Мы сначала думали, именно их в патруль поставили, но нет. Это другие. Здоровенные лбы в черной форме с золотой семиконечной звездой на мантиях. Я раньше таких не видел, Лео хотел у отца узнать, но не может с ним связаться».

«Интересно…»

«Судя по явлению в ректорскую одного из Старейшин, тебе удалось-таки передать им жучок?»

«Да, все получилось. Говоришь, имеется оцепление? А портальная сеть работает?»

«Не знаю… Но проверю. Через час смогу выйти из замка на тренеровку. Ты же в курсе, что Турниру быть?»

«В курсе. А просто так ты выйти не можешь?»

«Нет. Говорю же, режим!»

«Хм-м… Значит, как проверишь портальную сеть, дай знать. С нами все хорошо. Новостей много, но обсудим при личной встрече».

«До связи!»

После наступления в мыслях полной тишины, я какое-то время сидел, не двигаясь, и сжимал камень в кулаке. Что-то подсказывало, не все так чисто с попаданием Софи в больничное крыло. Артефакт связи всегда при ней, что мешает ей ответить?

А то, о чем поведал Рендал и вовсе пускало по спине холодную дрожь. Сам Локвуд взял на себя бразды управления Саронсо, да не просто, а притащив с собой отряд неизвестных агентов. Если пещеры проверены, драконы вывезены, а бывший ректор сбежал, к чему этот режим и оцепление? Для безопасности тех, кто внутри или чтобы никто не смог покинуть территорию?

Снова череда вопросов.

Интуиция Оливии оказалась права.

Глава 27. Софи

Встав с койки, я подошла к окну. Затянутое серыми тучами небо отражалось в неподвижных водах Спящего озера, делая их совсем темными. Словно кто-то опрокинул гигантскую чернильницу. Трава по берегу совсем пожухла, а крона, раскрашенного осенью леса, изрядно поредела.