На второй вечер Мара сменила платье, в сундуке присланном архимагом их оказалось несколько, некоторые так и остались невостребованными. Это платье также не привело ее в восторг, в нем она чувствовала себя служанкой. "Такой себе бал слуг", — пронеслась у нее ироничная мысль.
— По мне — нормальная у них мода, — вголос отозвался вампир, — удобно, не слишком вычурно, без километров кружев и рюш.
— Типичный солдафон, — фыркнула в ответ она.
Вечер начался оживленнее предыдущего, накануне гости перезнакомились и теперь веселье било ключом, подогреваемое разнообразными винами, в основном местного производства, причем часть вина производилась не из винограда. Продегустировав весь набор алкоголя, Гриесс пришел к выводу, что виноградное вино ему нравится гораздо больше остальных. Занятый сравнением вкусов напитков, он не оставлял без внимания происходящее вокруг. Какой-то, как ему показалось, неприятный мужчина с тонкой ниточкой черных усов и широко расставленными глазами, почти черного цвета, зачастил приглашать Мару танцевать, но пока она не возражала, а напротив, приветливо ему улыбалась, он решил сделать вид, что ничего не замечает.
Купеческая дочь, старательно отводя глаза, назвала Гриессу имя избранника и он, недолго думая, отправился знакомиться с молодым человеком и, практически за руку, приволок того представиться Пьяте. Особого восторга у потенциального жениха девушка не вызвала и Гриесс, притворно вздохнув, прибегнул к внушению, давно ставшем для него привычным при общении с людьми. Практически мимолетный взгляд прямо в глаза молодому баронету, и тот кардинально изменил свое мнение о Пьяте. Оставив парочку мило беседовать наедине, вампир отправился в зал высматривать для себя даму.
В этот вечер Мара решила отомстить Гриессу, почему она все время его ревнует? Пора поменяться ролями и заставить ревновать его, а потом с невинным выражением лица напомнить, что они всего лишь друзья и все такое. Кавалер подвернулся быстро, было в нем что-то не очень приятное, но какая, собственно, разница? — решила она и принялась кокетничать с графом Гулсуром. Сил своих она не рассчитала, более того, опыта в таких делах у Мары практически не было: обратить на себя внимание, немного пококетничать, но идти дальше разговоров, танцев и объятий она не собиралась, но как резко осадить распускающего руки мужчину? В парке, по которому они гуляли, стояло много укромных беседок, и граф знал расположение каждой и, как бы невзначай, привел Мару к самой дальней, тут никого не было, одинокий фонарь тускло освещал тропинку, все остальное тонуло во мраке. Музыка, гости, праздник остались позади, только цикады громко стрекотали в темноте…
— Однако мы увлеклись разговором, — заметила она, — не пора ли вернуться в замок?
Любой приличный кавалер понял бы намек дамы, но не в этом случае, не при этом дворе и не этот кавалер. Граф пропустил ее слова мимо ушей и, крепко обхватив за талию, увлек в темноту беседки. Такого поворота Мара никак не ожидала! С трудом подавив острое желание шарахнуть по наглецу молнией, отбиваясь от назойливо-похотливых рук графа Гулсура, прибегла к единственному возможному козырю. "Гриесс! Где ты есть? Мне срочно нужна помощь!" — выкрикнула она по мыслесвязи. Он поморщился: "Зачем так кричать? Иду", — спокойно раздалось в ответ. Очень не желая, чтобы Гриесс застал ее с задранной на голову юбкой, Мара усилила сопротивление, что еще больше распалило ее кавалера. По незнанию она подцепила мужчину, которого возбуждало именно сопротивление, а не уступчивость и покорность.
— Неужели не заметно, что даме неприятны ваши приставания? — прозвучал спокойный, холодный голос.
Граф, оставив Мару, развернулся лицом к подошедшему, а Мара, поправляя одежду, возблагодарила Эрету (кого же еще?) за столь быстрое появление вампира.
— А кто вы, собственно, такой? — развязно спросил граф. — Если вы так же положили глаз на эту даму, то занимайте очередь!
— Я, собственно говоря, — тем же холодным тоном ответил Гриесс, — муж этой дамы и делить ее ни с кем не намерен! Вы оскорбили мою честь, и я требую сатисфакции!
Глава 36. Дуэль. Выполненное задание
От его слов Гулсурум дернулся, как от хлесткой пощечины. Давно никто не бросал ему вызова и, окинув взглядом фигуру стоящего напротив, замешкался с ответом. От этого человека веяло такой уверенностью в себе, что граф на мгновение засомневался в своих силах. Усилием воли отогнав подлые мысли, ответил как можно более равнодушно.
— Завтра на закате, на дуэльной площади, выбор оружия за вами. И не опаздывайте, я намерен успеть на бал, не так часты у нас развлечения, чтобы их пропускать.
— Не переживайте, я также не намерен пропускать бал, все же последний день праздника, — пожал плечами Гриесс, — а оружие… кому-что нравится, мне безразлично.
И взяв Мару за руку, пошел прочь, оставляя незадачливого кавалера теряться в догадках.
Вечер на этом закончился, и хоть до завершения бала оставалось несколько часов, решили ехать домой. Купеческой семье пришлось с этим смириться, своей кареты у них не было, а возвращаться пешком с королевского бала никуда не годится. Заодно Гриесс разузнал про дуэльную площадь, для него это оказалось в новинку. Дуэли в городе случались часто, страна южная, солнце жаркое, кровь горячая, и с разрешения городских властей и покойного дедушки нынешней королевы, поединщикам выделили целую рыночную площадь. Днем на ней торговали зерном, мукой и свежей выпечкой, а вечерами она становилась ареной для выяснения отношений знатных господ. Всю дорогу домой Вецворум охал и ахал, всячески выражая свою досаду и огорчение, и на прямой вопрос Гриесса ответил подробнее.
— Граф Гулсурум слывет большим любителем чужих жен, официально такое поведение не приветствуется, но он является дальним родственником ее величества и на его выходки закрывают глаза. И как вы понимаете, при таких пристрастиях — дуэли для него не редкость, и поскольку он до сих пор жив и здоров, ясно, что мечом он владеет отменно. Последние годы многие предпочитают не связываться с ним и делают вид, что не замечают измен своих жен.
— Спасибо за информацию, но я не намерен прощать, даже графу, даже родственнику королевы, такой поступок. Может другие и не видели ничего, я видел и спас свою жену от грязных домогательств этого мерзавца. И единственное, чего мне завтра хочется, так это всадить в него клинок и, провернув, наблюдать как уходит из него жизнь!
— Гм, — замялся купец, — не советовал бы я вам такого, вряд ли вас выпустят из города после убийства графа, либо же придется бежать сразу после дуэли и пожизненная опала вам гарантирована.
После этих слов Гриесс задумался, слова купца имели смысл, а побег сразу после дуэли совершенно не входил в их планы, значит графа убивать нельзя, а вот попортить ему шкуру никто не запрещает и убраться из города сразу после открытия ворот, к демонам торговые караваны, они и сами отлично доберутся до океана.
Вернувшись в дом купца, Мара отпустила служанок и закрыла дверь на засов.
— Прости, — негромко сказала она, опускаясь на кровать и пытаясь самостоятельно расшнуровать корсет, — я все испортила, привлекла к нам ненужное внимание, но я не хотела, не думала, что так получится, — она говорила быстро, боясь, что он не даст ей высказаться, — я хотела заставить тебя ревновать, не более того!
Мара подняла взгляд на Гриесса, в глазах стояли слезы. Он вздохнул, опустился рядом на кровать и занялся шнуровкой на корсете.
— Я бы не сказал, что совсем испортила, — ответил вампир после продолжительной паузы, — во всяком случае, теперь наш поспешный отъезд никого не удивит и на балу о тебе начнут судачить, так что ты имеешь полное право напиться, заблудиться и отводить душу стражникам, — закончил он, распуская последнюю ленту и помогая Маре избавиться от корсета.
Поспешно набросив халат, она повернулась к Гриессу.
— Ты и правда так думаешь или просто решил меня утешить?