— Сомневаюсь, я про такие только читал. Пойдем, полюбуешься на пропасть, а я пощупаю их.

И взяв ее за руку, увлек к краю моста: там, усевшись на широкий парапет, сделали вид, что наслаждаются открывшимися красотами. Маре стало очень страшно, в этой ситуации от нее не зависело ничего, помочь она ничем не могла и если раскроется их инкогнито, успеют ли они унести ноги? Погруженная в свои мысли, она не видела текущей внизу реки, птиц кружащихся под мостом, которых подкармливали благородные дамы, кидая им кусочки хлеба.

— Не все так плохо, — наконец отозвался надолго замолчавший Гриесс, — былую силу они давно потеряли, подзаряжают их неумело и не полностью, они заряжены меньше, чем наполовину. Ночью попробую пролететь, если смогу, то все у нас получится, а нет — так спокойно сможем уехать, не торопясь и без спешки. Выше нос! — и он ободряюще улыбнулся.

За ужином мысль о полете между камнями не выходила у Мары из головы, на вопросы хозяев она отвечала невпопад и, сославшись на головную боль, пораньше легла в постель, но сон не шел. Бесшумно в комнату вошел Гриесс.

— Если ты не прекратишь нервничать, мне придется тебя усыпить! — жестко сказал он. — Соберись, спокойствие и сосредоточенность, а не лихорадочный мандраж. Своим поведением ты привлекаешь внимание. Люди начнуть задавать вопросы, с чего это баронесса так нервничает? Я ясно выражаюсь?

— Куда уж яснее. Я все поняла, постараюсь.

— Сделай милость.

С этими словами он исчез, а в распахнутое окно вылетела крупная летучая мышь.

— Легко сказать — соберись! Откуда у него спокойствие? — ворчливо пробурчала Мара.

Спать не получалось, да она уже и не пыталась. Оперевшись на подоконник и устремив взгляд в небо, она принялась молиться, и кому бы вы думали? Эрете! Она единственная, кто мог помочь в этой ситации, остальные боги и полубоги и пальцем не пошевелят ради вампира.

Подлетая к мосту, Гриесс тоже вознес молитву богине, это давно уже вошло в привычку, обращаться к Эрете перед началось серьезного дела. На этот раз божественная помощь не понадобилась, артефакты сильно ослабели и не отреагировали на пролетевшую между ними летучую мышь. Вампир еще немного покружил над ними, осторожно используя изучающие заклятья и разобравшись с действием кристаллов, спокойно отправился наслаждаться прелестями ночного города, даже такого пуританского с виду.

День королевской свадьбы для многих начался с рассветом. Толпы народа текли по улицам, стекаясь к храму Долнара, в Фукарции почитали только его, полагая, что магия — детище Яркета, и считая Долнара главным богом, создавшим все необходимое для человеческой жизни. Храм Яркета в городе также имелся, но не в центре, а на окраине, и прихожан у него было не густо. Само торжество наметили на полдень, но народ тянулся пораньше, желая занять лучшие места для обзора.

Благородному сословию торопиться особо некуда, они приглашены на церемонию в храм. Но тем не менее в доме купца царил хаос. Служанки носились по коридорам как полоумные, то с тазами, то с лентами, заколками, притирками. Купеческая семья готовилась к торжеству. Слегка приоткрыв дверь комнаты, Мара недоуменно пожала плечами — к чему устраивать такой ажиотаж? Платье приготовлено с вечера, волосы уложить — много времени не надо, чего они так носятся?

За поздним в этот день завтраком Вецворум, заискивающе улыбаясь, поинтересовался, а не возьмут ли господа его семейство к себе в карету?

— Будем рады, — кивнул головой Гриесс.

На площади перед храмом кишели толпы народа, жадно тянущие шеи, привстающие на цыпочки, взбирающиеся на принесенные с собою ящики, только чтобы поглазеть на небывалое зрелище. Ряды гвардейцев в черно-оранжевой форме с трудом сдерживали толпу длинными пиками и пропускали к крыльцу храма кареты с гостями.

Храм строили в расчете на пышные, многолюдные церемонии и, обычно, верхние балконы пустовали. Местная знать умещалась на первом этаже, а на верхние, окруженные кованым ограждением, пускали простолюдинов. Но сейчас на торжество прибыло такое количество гостей, что простолюдины остались на площади, ожидать королевского выхода. Купеческой гильдии отвели самый верхний этаж, но глядя как горят глаза у семьи Вецворума, Мара уговорила Гриесса провести их с собой, на балкон второго этажа. Отсюда открывался великолепный обзор, все высокопоставленные гости, жрецы и сам алтарь лежали, как на ладони. Гриесс более шести веков не посещал храм Долнара и с интересом осматривался. В интерьере преобладали зеленые и коричневые тона, много малахита: колонны и сам алтарь выполнены из этого камня, пол выложен мозаикой с изображениями растений. Крыша, в отличие от храмов Яркета, плоская, расписанная птицами, расправившими в полете крылья; свет проникает через широкие и невысокие окна, расположенные под самой крышей по периметру всего помещения. От всего строения веяло древностью, строили его задолго до магических войн, чувствовалась рука гномов.

В ожидании начала церемонии людское море шумело и волновалось, знакомые раскланивались, остальные рассматривали окружающих и знакомились с ближайшими соседями. Ожидание затягивалось. Наконец возле алтаря появились главные жрецы, верховный жрец выступал чинно и важно. Девушки в длинных, стелящихся по полу, легких одеяниях с изображениями животных и растений, держа в руках ветки кипариса, затянули торжественнную песню. Шум мгновенно смолк, никто не хотел пропустить и мига церемонии. В высоких, широко распахнутых дверях появилась королева со своим избранником.

Для королевы это был второй брак, ее предыдущий супруг скончался от лихорадки чуть более года назад, и наследников мужского пола не оставил. Из пяти родившихся королевских отпрысков выжила всего одна девочка. По законам страны женщина не может единолично править государством, и по истечении срока траура совет настоял на новом замужестве королевы. Она находилась еще в том возрасте, что вполне могла произвести на свет законного наследника престола, и это единственное, что сдерживало местную знать от претензий на трон. Несколько веков без магов сказалось на внешности царственных особ. Аристократизма в королевком облике не осталось ни грамма: низенькая, с расплывшейся фигурой от постоянных родов, с отвислым задом, в дорогом парчовом платье — она походила на разряженный бочонок. Грудь, выпирающая из-под платья больше подошла бы крестьянке, которую не грех нанять в кормилицы. Личико красотой тоже не блистало: обычное, ничем не выделяющееся, раз увидев, второй раз можно и не узнать. Единственное, что было роскошным и поистине королевским — это волосы. Густые, каштановые они вились прядями до самой поясницы, но сейчас их уложили в прическу, спрятавшую единственное украшение. Избранник оказался ей под стать. Не первой молодости, невысокий, с уже наметившимся брюшком, отвислым, мясистым носом и оттопыренными ушами, причем, половины одного из них не хватало. И это правящая верхушка королевства! Что уж говорить об остальных. Мара с Гриессом непроизвольно обменялись ироничными улыбками.

Меж тем церемония началась. Верховный жрец долго читал молитвы над каждым из молодоженов, завершая каждый абзац восклицанием — Хвала! которое подхватывали все присутствующие, повторяя по три раза и вскидывая вверх руки. Руки молодых связали зеленой и коричневой лентой и три раза провели вокруг алтаря и через арку, образованную ветвями кипариса. В заключение церемонии супруги вознесли совместную молитву. На следующий день предстояла коронация.

Встав с колен, королева обратилась к гостям, поблагодарила за присутствие и пригласила на бал в замок, после чего, ведомая супругом, удалилась под громкие и восторженные приветствия. Все мероприятие заняло ни много ни мало — три часа, времени оставалось вернуться домой и переодеться для бала. Народ медленно потянулся к выходу. На торжества отводилась несколько дней: не принято в Фукарции растягивать надолго праздники и отрывать народ от работы, а особенно спускать королевскую казну на увеселения.

Вечером, направляясь в королевский замок, Мара в полуха слушала болтовню купеческой семьи; разумом она понимала, что ей, как провинциалке, также полагается восторгаться и нетерпеливо ждать королевского бала. Но она переживала о задании: за столь малый срок выяснить все подробности, разработать план, привести его в действие и, главное, нигде не проколоться! Все же она взяла себя в руки, решительно тряхнула головой, отгоняя навязчивые мысли, и активно включилась в восторженную болтовню.