— Ты можешь сказать им завтра. Они порадуются за тебя.

— А ты? — Элли прищурилась. — Ты рад за меня? Рад, что я получила эту работу?

Я не знал, что ответить. Знал, что это было ее мечтой — Элли хотела работать на Бродвее, что сделала все возможное, чтобы попасть туда. И эта работа для нее была как шаг вперед. Последнее, что я хотел, — мешать и удерживать ее.

— Я рад, что ты получила эту работу, — сказал я, мечтая, чтобы это на самом деле радовало меня.

Кажется, она расстроилась, но я не понял, почему.

— Я хочу сказать тебе кое-что еще, — шепотом сказала она. — Кое-что об этом.

Она показала на себя, а потом на меня.

Но последнее, что я хотел, — повторить, что это несерьезно. Я знал, что это было именно так. А теперь она уйдет. И это закончится. Все будет кончено.

— Тебе нужно поспать. Завтра у тебя будет чертовски болеть голова.

Она кивнула и зевнула. Видимо она потеряла ход мыслей. Хорошо. Я встал, потому что внезапно подумал, что не смогу спать с ней в одной постели, не испытывая желания дотронуться до нее, поцеловать, взять ее. Она это заметила.

— Куда ты? — спросила она, забравшись под одеяло.

— Думаю, сегодня я посплю на диване, — сказал я ей, стоя там и чувствуя себя нагим, — и буквально, и фигурально.

Элли нахмурилась, и ее пьяная дымка, кажется, начала рассеиваться.

— Пожалуйста, не надо, — прошептала она. — Останься здесь.

Элли похлопала по месту рядом с собой.

Это было плохой идеей, но когда она подняла на меня глаза, я знал, что не смогу сказать ей нет. Хотя завтра утром, скорее всего, она снова будет держать меня на расстоянии вытянутой руки или хуже. Элли хотела меня ночью. Когда мы были одни. Я думал, что этого достаточно. Так обычно было с другими женщинами — или должно было быть. Но не с Элли. Я хотел большего.

А она нет. Элли совершенно ясно дала понять, что сделает все, чтобы избежать знакомства с семьей. Она даже не сказала мне, что они в городе. Поэтому будет лучше, если я закончу все это сейчас.

Но посмотрев на нее, на ее большие выразительные глаза, я продолжал хотеть ее. Хотеть прикоснуться к ней, глубоко погрузиться внутрь нее.

Поэтому я примостился рядом с ней, взяв себя в руки. Через несколько секунд ее дыхание стало ровным, и я понял, что Элли уснула. Я мог бы встать с кровати. Мог бы высвободиться из ее объятий. Но не стал. Вместо этого я уснул, осознавая, что целиком и полностью облажался.

Элли 

Я проснулась с убийственной головной болью, сухостью во рту и очень твердым, теплым телом рядом. Подняв голову, я обнаружила, что распласталась у Шейна на груди, его руки обнимали мою талию. Вдруг головная боль перестала казаться мне такой ужасной, я не возражала против сухости во рту, потому что у меня был лучший вид во всем штате Нью-Йорк.

Боже, Шейн был таким красивым, когда спал. И когда не спал тоже. Все время. Все чертово время. Еще он был милым, забавным и добрым и целовался как Бог.

Так почему у меня мысли о расставании? Почему не даю шанс этому стать чем-то большим? Я уехала из отеля с намерением рассказать Шейну, что хотела сделать только это. Но я была настолько пьяна, что не могла вспомнить, что было, когда я вернулась в квартиру.

Возле меня Шейн простонал и открыл глаза.

— Доброе утро, — я откинула волосы с лица.

— Привет.

Голос Шейна был грубым, низким. Сексуальным. Но во взгляде, которым он одарил меня, не было желания или похоти. Была настороженность.

— Спасибо, что позаботился обо мне прошлой ночью.

Он пожал плечами.

— Все, что я сделал, — принес воду.

Он не смотрел на меня, и стало ясно, что за последние двенадцать часов что-то изменилось. Между нами встала огромная стена, и я не знала, почему. Из-за вчерашнего дня? Из-за всего того, что произошло в театре?

Мы не разговаривали об этом? Мои воспоминания о прошлой ночи начали возвращаться. Я вспомнила, что оставила Джоша в отеле, намереваясь поговорить с Шейном. Объясниться. Извиниться. У меня было смутное воспоминание о том, как он говорит, что все в порядке. Что он не расстроен. Я все выдумала? Внезапно я почувствовала неловкость нашей нынешней ситуации. Я выкатилась из-под него, и он отпустил меня, его руки тут же освободили меня. Я поняла, что полностью одета, даже в обуви.

Выбравшись из постели, я заметила, что моя рубашка наполовину расстегнута. Я быстро застегнулась, поправила растрепанные волосы, сделав из них нечто, как я надеялась, презентабельное. Воздух был густым от неловкости. Неловкости, которую я не понимала.

— Прошлой ночью что-то произошло? — спросила я, мои воспоминания до сих пор были мутными.

Шейн сел, простыни сбились у его талии. Я заставила себя смотреть на его лицо, хотя мне никогда не надоест смотреть на его гладкую грудь, плоский живот и мускулистые руки.

— Ничего не случилось.

Я стояла, скрестив руки.

— Ничего?

Моя голова пульсировала.

— У нас был очень короткий разговор, — проинформировал он меня. — Ты использовала довольно длинные слова для кого-то настолько пьяного.

— Длинные слова вроде «Высокомерный»?

Шейн поднял брови.

— Не совсем. Ты сказала, что контролируешь все свои действия.

— Ой, так я соврала, — попыталась я сказать игриво.

Он кивнул. Но на его лице не было улыбки.

— Я сказала что-то еще?

Я призналась ему, что возможно имею чувства, которые были определенно не случайными? Что возможно открыта для чего-то серьезного?

— Шейн…

В моем голосе была почти мольба. Я знала, что сказала что-то, но не могла вспомнить, что именно.

Он поднял на меня глаза.

— Ты говорила о новой работе.

Он улыбнулся.

— Я, правда, очень счастлив за тебя, Элли.

— Но мы разговаривали о… нас? — удалось сказать мне.

Шейн посмотрел на меня.

— Мы просто согласились, что между нами до сих пор случайная связь, — сказал он, и мое сердце упало.

Да? А что случилось с моим планом сказать ему полностью противоположное? Я начала действительно ненавидеть виски. Кажется, оно начисто стерло мою память. Сейчас, даже если бы было возможно, я не была уверена, что хочу вспоминать прошлую ночь. Особенно если я так блестяще все испортила.

— Ох, — я почувствовала, что у меня во рту стало еще суше. — Ок. Если это то, к чему мы пришли…

Шейн встал и натянул джинсы, а потом повернулся ко мне.

— Так лучше, да? — спросил он. — В конце концов, ты получила новую работу. Тебя не будет рядом. А я занят в мастерской и остальным. Может быть так будет лучше.

Я кивнула. Все, что он говорил, было правдой: мы согласились, чтобы все было несерьезно, у меня была другая работа — такая работа, с которой я была бы занята все время. Так почему тогда я не чувствовала радость? Почему мне было так больно? Почему я чувствовала себя так, словно внутри меня что-то сломалось?

Он наклонился и поцеловал меня в щеку. Это было похоже на прощальный поцелуй. Это было ужасно.

— У меня много работы, — сказал он, сжав мое бедро. — Увидимся позже.

Я через силу кивнула и еле сдержала слезу, когда услышала, как за ним закрывается дверь.

Глава 29

Элли

— В следующем шоу будет много чего интересного, — сказала Джоана. — Риган, ты упомянула, что собираешься подготовить на сегодня несколько площадок.

Я сидела с ними в кабинете на нашем еженедельном собрании, находясь в полной прострации. Я должна была вести протокол, как делала всегда, но моя ручка так и лежала нетронутой на блокноте. Все, о чем я могла думать, — сегодняшнее утро. Выражение лица Шейна, когда он проснулся. Когда ушел. У меня щемило в груди. Болело сердце.

— У меня есть несколько идей, — сказала Риган, вытаскивая свой блокнот. В отличие от моего, он был потрепанным и помятым, со следами кофейной кружки на обложке. Она пролистала его. — Думаю, на этот раз нам нужно сделать что-то более традиционное.